Пегий кобель поднял лежащую на вытянутых лапах пархатую голову, зашевелил влажной пуговицей черного носа. Псы из его стаи перестали чесаться, позевывать и лениво щелкать зубами, ловя гонимые ветром листочки и белые пушинки семян. Настороженно подняв уши, собаки следили коричневыми глазами за лидером.

Вожак встал на лапы. Цокая когтями по растрескавшемуся асфальту, отошел подальше от перрона. Резкие испарения пропитанных креозотом шпал мешали определить направление, откуда исходил манящий запах крови. Пес снова пошевелил носом. На этот раз в его мозгу появился образ медленно текущей по воздуху красной струи.

Покрытое язвами и гнойными чирьями тело вожака напряглось. Шкура на его вытянутой морде пошла складками. Пес подался вперед, поджав правую лапу к груди. Какое-то время он так стоял, рыча и скаля желтые клыки, а потом резко сорвался с места, увлекая стаю за собой.

Голодные псы стремительно неслись по кривым проулкам между длинными рядами гаражных боксов и засыпанными прошлогодними листьями дворами полуразвалившихся домов. Расстояние от станции до стадиона не превышало километра по прямой. Вскоре жутко воющая и хрипло лающая свора оказалась вблизи от места предстоящего пиршества и разделилась на два неравных потока. Большинство собак ринулось туда, где продолжалась атака крылатых вампиров на лесных свиней, остальные бросились к подросткам. Те не так давно вышли из подъезда и намеревались незамеченными обойти кровавую схватку стороной.

Сталкеры услышали приглушенные расстоянием и резиной противогазов звуки погони. Пашка оглянулся первым. Хотел было кинуться обратно к подъезду, но едва устоял на ногах от резкого рывка за плечо.

– Сдохнуть решил?! – заорал Кузьма, взмахом руки велел следовать за ним и, тяжело топая бахилами ОЗК, побежал к углу дома.

Едва поспевая за другом, Паштет понял, что тот задумал. Он не изучал карту города и нарисованную Груздевым схему, зато видел по пути стоящую почти напротив бесполезного танка пятиэтажку. Судя по облезлым вывескам, до Атаки весь нижний этаж занимали магазины. Ажурные решетки на окнах торговых точек, вероятно, служили не столько для украшения, сколько выполняли защитную функцию. Кузьма планировал проникнуть в один из этих магазинов, забаррикадировать дверь и отсидеться, дожидаясь, когда бродячие псы уйдут в поисках новой добычи.

На самом деле в планах Кузьмы было совсем другое. Прежде чем покинуть квартиру, он заглянул в другие комнаты. Осматривая с высоты пятого этажа примыкающую к дому территорию, он заприметил во дворе соседней высотки кустарный броневик с прицепом-цистерной. Заднюю часть обшитого железом фургона грузового автомобиля занимала поворотная турель с торчащим из нее длинным стволом. К этой машине он и рванул со всех ног, понимая, что без посторонней помощи им не справиться с обезумевшими от запаха свежей крови псинами.

Они могли ранить двух собак или, если повезет, убить выстрелами из арбалетов, а потом все – элементарно времени на перезарядку не хватит. Оставшиеся в живых голодные псы схарчат практически безоружных людей за милую душу и не подавятся. Вот будь у них с собой пара восьмизарядных самопалов револьверного типа, тех самых, о которых отчим с таким восторгом рассказывал после очередного визита к «металлургам», тогда другое дело. С такой огневой мощью они легко могли бы перестрелять клыкастых бестий одну за другой. Ну или разогнали бы тех к едрене фене облаками едкого дыма и грохотом выстрелов.

Придомовые территории разделяла полоса густых зарослей. Пашка с треском продрался сквозь кусты следом за Кузьмой и увидел самодельный бронеавтомобиль с прицепом. Машина стояла посреди широкой асфальтированной площадки между высоткой и расположенной во дворе постройкой с выходящими из стен толстыми трубами.

Турель на крыше фургона повернулась в сторону пацанов. Длинный ствол качнулся и нацелился на бегущих к машине ребят, но когда из-за кустов с лаем выскочили собаки, невидимый стрелок навел оружие на стаю.

Странная на вид пушка громко затарахтела. Приятели несколько раз стреляли из купленных у «металлургов» самопалов на занятиях Юргена и знали, что пороховые орудия при выстрелах плюются снопами искр и густыми облаками сизого дыма. У этой же пушки ничего подобного из ствола не вылетало. Только грохот стоял такой, словно кто-то быстро долбил молотом по железу, да временами раздавалось пронзительное шипение.

Сквозь тарахтение загадочного оружия донесся истошный лай и трусливый вой собак.

Бег в мешковатом ОЗК и противогазе вымотал Кузьму. Ноги гудели, словно он отработал смену на гидропонной ферме, где таскал со склада на склад тяжеленные ящики с овощами. Кровь гулко пульсировала в висках, перед глазами плавали красные круги, во рту появился кислый привкус меди, легкие горели огнем. То и дело сглатывая вязкую слюну, парень жадно втягивал в себя пахнущий резиной воздух в надежде затушить пылающий в груди пожар.

Кузьма остановился и посмотрел назад. Хотелось узнать, как там Пашка, заодно утолить любопытство и не только услышать, но и увидеть результаты стрельбы. С Паштетом все было в порядке. Он тоже стоял и во все глаза смотрел, как трясутся кусты, соря листвой и срезанными ветками, как по исчерченному трещинами тротуару перед мечущимися псинами пробегают цепочки черных фонтанчиков и как из прошитых насквозь тварей вырываются багряные брызги и куски плоти.

Раненые псы жалобно стонали и скулили. Скребя когтями по асфальту, ползли прочь от оплывающих кровью трупов сородичей, оставляя за собой неровные красные полосы, пока гостинцы из размеренно тарахтящей пушки не оборвали их мучения.

Грохот оружия стих. Наступила звенящая тишина. Подростки ошалело смотрели на дохлых псин, постепенно осознавая, как им, новоявленным сталкерам, повезло.

Заскрежетало. Узкая стальная задвижка в верхней части фургонной дверцы сдвинулась на пару сантиметров в сторону. Из приоткрытой щели донесся звонкий мальчишеский голос:

– Оружие за спину! Руки над головой!

Друзья переглянулись. Они не ожидали, что спаситель окажется их ровесником.

– Угомонись, Матюха. Негоже пугать гостей, – сказал второй обитатель фургона. Судя по низкому, с легкой хрипотцой, голосу – человек это был взрослый, как Зубр, например.

Загромыхал засов, и дверь фургона открылась с противным скрипом. В проеме стояли двое: высокий пожилой мужчина с неровно обстриженными седеющими волосами и русый худощавый подросток. Оба в меховых жилетах поверх рубашек с длинным рукавом и штанах из плотной синей ткани. На ногах ботинки с толстой подошвой. Вместо противогазов – намотанные чуть ли не до глаз цветные шарфы. «То ли до предела отравлены радиацией, потому и плевать хотели на безопасность, то ли мутанты какие, как те же братья Черепановы», – подумал Кузьма.

Близнецы были, пожалуй, самыми известными выродками на весь город. О них не знал только ленивый. С ранних лет имея неутолимую страсть к механике и конструированию всяких прибамбасов, братья-мутанты соорудили подобие паровоза на шасси от старой дрезины и с тех пор возили по железке между бомбарями-полисами торгашей с их товарами. За что, собственно, и получили прозвище, а не за гладкие, как бильярдный шар, головы. Хотя и эта версия имела право на существование. Самих братьев вживую Кузьма не видел, но, со слов отчима и тех же торговцев, знал, что Черепановы работают за еду, живут в одном из заброшенных цехов «Искожа» и прекрасно обходятся без противогазов и защитных комбинезов.

– Ну, заходите быстрей, – буркнул мужчина в красно-сине-зеленый полосатый шарф.

Подростки опять переглянулись. Кузьма мотнул головой в сторону самодельного броневика, словно спрашивая: пойдем? Пашка пожал плечами: дескать, не знаю, ты старше, тебе и решать.

Хозяева грузовика молча наблюдали за разыгравшейся на их глазах пантомимой, а когда Кузьма кивнул и решительно зашагал к открытой двери, подвинулись в сторону, давая гостям дорогу.

Матюха захлопнул дверь и запер на засов, как только подростки оказались в отделенном от основной части фургона закутке. Сразу стало темно. Тонкая полоска света проникала через узкую щель смотрового окошка, пока Матюха не закрыл и ее. Спустя секунду где-то вверху раздался щелчок – и с потолка пролился красноватый свет из закрепленного под крышей плоского плафона.