Его прервал вой сирены.

– Это что? Вы уже начали?

Сержант опять на время выпал из реальности и помотал головой, когда глазам вернулся прежний блеск:

– Нет. Говорят, это нападение извне.

– Вот это подарочек. Живо собирай всех!

– Есть!

Пока сержант мысленно передавал приказ, Северов опустился на колено перед временно выведенным из строя бойцом и вытащил из его кобуры пистолет с запасной обоймой.

После сытного обеда полковник Карпентер, он же Борис Столяров, почувствовал приятную расслабленность во всем теле. Негромко посапывая носом, полковник дремал, откинувшись на спинку стула и сложив руки на животе. На столе перед ним стояла горка пустых тарелок и стакан с плавающими в остатках компота желтыми ошметками кураги. Дежурный по столовой неоднократно порывался убрать грязную посуду со стола, но всякий раз ему что-то мешало. Так что, когда из вмонтированных в потолок неприметных динамиков раздался оглушительный, выматывающий душу и нервы рев сирены, Столяров благополучно отправил тарелки на пол, вместе с опрокинутым набок столом.

Помимо дежурного и не совсем пришедшего в себя после сна полковника в столовой находилось еще несколько человек.

– Что стряслось?! – Столяров обвел взглядом всех, кто был в пропахшем вкусными запахами помещении.

Солдаты недоуменно переглядывались. Одни пожимали плечами, другие мотали головой. Дежурный так вообще развел руки в стороны, дескать, он тут с раннего утра торчит и не знает, что происходит за пределами кухни и столовой.

В этот момент ожила полковничья рация и послышалась перебиваемая помехами иностранная речь:

– Сэр! Как слышно? Прием.

Столяров сорвал переговорное устройства с пояса, прижал решетку микрофона к губам и, нажав пальцем кнопку на боку пластмассового корпуса, ответил по-английски, но с сильным акцентом:

– Слышно хорошо. Что за переполох? Прием.

Рация что-то неразборчиво прохрипела в ответ.

– Повторите! Ничего не понятно! Да что там у вас происходит?! – гаркнул Столяров и от души выругался отборным трехэтажным матом.

За стеной раздались вопли и шум, как будто по коридору неслась стая диких обезьян. Послышались крики, глухие хлопки пистолетных выстрелов, но они вскоре стихли. Спустя мгновение дверь с грохотом отлетела к стене. В столовую ворвалась толпа полуголых типов. Тела и обритые головы покрывали уродливые шрамы. Изорги проворно передвигались, опираясь на пол костяшками пальцев на руках, и точно так же, как обезьяны, издавали гортанные звуки. Они остановились посреди столовой и замерли, втягивая нервно подрагивающими ноздрями незнакомые запахи.

Солдаты тоже застыли как изваяния. Ни у кого не было с собой оружия, если не считать дежурного. На рабочем столе перед ним лежал мясницкий топорик, а чуть в стороне из прорезей подставки торчали рукоятки кухонных ножей. Но вряд ли они могли что-то сделать с теми, кого даже не взяли пули. Изорги были выносливы, живучи и обладали ураганной регенерацией поврежденных тканей. Все это им досталось в наследство от Арахны, вернее, от внедренных в человеческую ДНК фрагментов чужеродного генома. Но при всем изобилии достоинств у них был один критический недостаток. Они, как те же лягушки, реагировали на движение. Потенциальная жертва не представляла для них интереса, пока сохраняла спокойствие, оставалась неподвижной и никак не привлекала к себе внимание.

Быть может, в столовой все бы обошлось, но тут рация снова ожила и на этот раз выдала без хрипов, щелчков и треска атмосферных разрядов:

– Вторжение механизированных сил противника, сэр! Точное количество атакующих не установлено. Судя по оперативным данным, атаки идут с разных сторон. Прорыв на девятом секторе. На седьмом и пятом зафиксированы огневые контакты. Четвертый и первый перестали отвечать на запросы. Прием.

Столяров инстинктивно дернулся, когда заговорил передатчик. Это послужило сигналом для изоргов. Живая, ревущая волна сбила с ног обреченные на смерть жертвы. Полковник и его подчиненные пробовали сопротивляться, но куда там. Твердые, как сталь, пальцы рвали одежду. Острые зубы вонзались в тела. Рыча и повизгивая, как гиены, захлебываясь бьющей из ран кровью, измененные трясли головами, вырывая куски плоти из несчастных, обезумевших и кричащих от страха и боли людей.

Сержант глубоко вдохнул, словно вынырнул с большой глубины, и открыл глаза. Мысленное общение с ему подобными, хоть и длилось не больше пары минут, не прошло даром. Он как будто постарел на несколько лет. Глубже прорезались морщины на лбу и возле губ, лицо осунулось; глаза потеряли прежний блеск, вокруг них появились серые тени.

– Я попросил кое-кого из моих ребят захватить навигационную башню аэродрома, еще одну группу отправил в коммуникационный центр. Остальным велел выдвигаться к энергоузлу. Ваших парней из Архангельска туда же приведут. Финик по пути к главному корпусу пройдет с ними через арсенальную, так что новобранцы будут при оружии, – устало сказал он.

– Да ты прям по заветам Ильича действуешь, – улыбнулся Андрей и обеспокоенно поинтересовался: – Сам-то как? Больно вид у тебя не очень.

– Пустяки, скоро пройдет. Такое бывает при большом количестве мысленных контактов за раз.

Видимо, желая показать, что он хорошо себя чувствует, сержант бойко зашагал к лифтовой площадке. Андрей направился следом.

Спустя несколько минут они оказались на нужном этаже. Подземный переход в главный корпус находился на другом конце запутанного коридора с многочисленными, уходящими на разные уровни ответвлениями.

На полпути к цели дверь в один из таких отворотов внезапно открылась, и в коридоре появился Василий во главе небольшого отряда.

При виде незнакомцев Андрей инстинктивно вскинул пистолет на уровень глаз. Сержант дернулся, собираясь выхватить «Глок» из кобуры, но под прицелами автоматных стволов поумерил пыл и плавно, без резких движений, зацепил большие пальцы рук за ремень.

Ситуацию спас Василий. В одном из донесений, где помимо прочего была информация о вербовке Северова и его фотография, агент упомянул о простеньком, но эффективном цифровом пароле: сумма чисел пароля и отзыва должна равняться восьми. Василий узнал Андрея и ляпнул первое, что пришло на ум:

– Пять.

Несколько секунд Андрей непонимающе смотрел на Прохорова. Потом его губы тронула улыбка. Он медленно поднял левую руку над головой, повернул правую с пистолетом так, чтобы дульный срез смотрел в потолок, поставил оружие на предохранитель и сказал:

– Три.

Василий сделал шаг навстречу Андрею. Тот сунул пистолет за пояс и ответил на крепкое рукопожатие. Видя такое дело, спутники Прохорова опустили оружие, а один, тот что стоял слева от командира, дружески подмигнул сержанту.

– Я так понимаю, это вы устроили переполох?

– Правильно понимаешь, капитан, – кивнул Василий.

– Вовремя. Нам помощь не помешает.

– Нам тоже, как ни странно. Мы ищем одного из твоих новобранцев. Не знаешь, где они?

– Знаю. – Андрей повернулся к сержанту: – План меняется. Не вижу смысла всем собираться в одном месте. Свяжись со своими, договорись, где встретишься с ними. Ваша задача взять Карпентера живым. Я хочу лично с ним поквитаться.

Сержант козырнул и отправился выполнять приказ. Андрей проводил его взглядом и вкратце объяснил Прохорову, кто такой полковник Карпентер, откуда взялся и что успел натворить за короткий срок пребывания на архипелаге. Разумеется, он ни словом не обмолвился, что когда-то знал полковника под другим именем и что гибель майора Вахненко всего лишь повод для сведения счетов.

– А теперь пойдемте в зал энергоузла. Тот, кого вы ищете, скоро будет там, – закончил он и повел отряд Прохорова за собой.

Игорь Михайлович сильно нервничал. Он включил прототип ультразвукового излучателя, как только достал его из сейфа, но результата до сих пор не было. Ни один из изоргов не появился на зов. Ни один! А ведь он давно покинул кабинет и был уже недалеко от энергоузла. А там и до телепорта рукой подать. Что ему делать без измененных? С кем отправляться в ЧЗО?