– Ха! Я ж говорил, рубильник вниз, и дело с концом, – усмехнулся Потапыч, завязывая шнурки ботинка с шипованной толстой подошвой.

Профессор скептически помотал головой.

– Я бы не радовался раньше времени, молодой человек. Боюсь, рубильник здесь не поможет. Аварийная система подаст питание, стоит лишь обесточить трансмиттер.

– И что же делать? – Лань влезла в рукава меховой куртки, вжикнула молнией. – Взрывать этот ваш транс… как его там, нельзя. Просто так вырубить – нельзя. Самим в него прыгать, что ли?

– Зачем в него прыгать? Этим вы только себя убьете. Чтобы отключить трансмиттер, надо вывести его в режим перегрузки. Тогда, во избежание фатальных для устройства разрушений, система безопасности обесточит трансмиттер и не включит питание до тех пор, пока не убедится в восстановлении работоспособности всех узлов.

– Ну и как этого добиться? – спросил Балабол. Он уже переоделся, надел поверх куртки бронежилет с набитой запасными магазинами разгрузкой и теперь стоял с автоматом в одной руке и утепленным шлемом в другой.

– Надо вынуть предохранители из гнезд, но не все. Достаточно убрать треть графитовых стержней, и перегрузка достигнет пороговых значений. Если перестараетесь и удалите больше, система пойдет вразнос, и тогда беды не миновать. – Профессор заметил озорной блеск в глазах Потапыча и предостерегающе поднял палец: – Не советую экспериментировать. У вас не хватит времени на эвакуацию. Нет, ну если вы желаете достичь цели любой ценой, то я не в силах вас остановить. В общем, я вас предупредил, а там – поступайте как знаете.

– Это все замечательно, профессор, но где находятся предохранители? Уж не хотите ли вы сказать, что нам придется снять часть обшивки с вашего устройства? – пробурчал слегка расстроенный Потапыч. Он так хотел устроить большой бадабум, но, как выяснилось, ничего из его затеи не выйдет.

– Смею заверить, вы легко их обнаружите. Внешне они напоминают шипы подводных мин и точно так же торчат из боковин блока предохранителей. Вам всего лишь надо нажать на выступ предохранителя до характерного щелчка и вытащить стержень из гнезда. Всего их девяносто штук, так что достать надо тридцать, причем сделать это желательно с разных сторон. По десять предохранителей на каждого – пустяки, по большому счету.

– Ладно, с этим разобрались, – сказал Балабол. – А как мы вернемся обратно?

– В соседнем с энергоузлом здании находится точно такой же телепорт. Как все сделаете, надо будет запустить его, войти внутрь, и вы окажетесь в пределах лагеря.

– Просто запустить, и все? – удивилась Лань. – А как же дополнительные настройки?

– Их до вас ввели. Как думаете, откуда здесь взялись налетчики? – Профессор помолчал, глядя на готовую к вылазке команду. – Ну, раз больше вопросов нет, прошу занять посадочные места.

Цокая шипами ледоступов по бетонному полу, диверсанты подошли к телепорту. Первыми в клетку Фарадея вошли Потапыч с Ланью. Балабол влез в нее последним и лязгнул за собой дверью.

Профессор заскользил пальцами по кнопкам. Гудение усилилось. Обручи завращались в разных плоскостях. Они все ускорялись, образуя подобие сферы вокруг защищающей людей от мощных электрических разрядов стальной клети.

Сквозь постепенно переходящий в свист нарастающий гул долетел едва различимый голос Олега Ивановича:

– Ни пуха ни пера!

Балобол хотел крикнуть: «К черту!» – но не успел. Раздался громкий хлопок, и все вокруг погрузилось во тьму.

Громкий перестук шагов раненой птицей заметался под высоким потолком вивария и затих, когда группа военных с ромбами на погонах вместо звезд и нашивками на рукавах в виде стилизованного изображения айсберга остановилась перед стальными клетками с прутьями в два пальца толщиной. Вояк из частной военной компании сопровождал худощавый человек в белом халате. На груди гражданского висел бейдж с лаконичной надписью «профессор П. Н. Любимов» под выведенной готическим шрифтом аббревиатурой «N.A.T.I.V.E.». У двух лейтенантов, майора и полковника подобного указателя не было, зато у каждого к перекинутой через шею синей атласной ленте миниатюрным карабином крепилась ламинированная картонка со словом «комиссия».

– Здесь содержались экспериментальные образцы, – Павел Николаевич показал на темнеющую внутри клетки обугленную тушу мутохряка, больше похожего размерами на медведя, нежели на дикую свинью. – Что с ними стало, вы и так прекрасно видите. Мои помощники не успели убрать трупы после трагедии.

Морщась от запаха паленой шерсти и горелого мяса, инспекторы мельком глянули на мертвое чудище. Один из лейтенантов, тот, что стоял ближе к главе ревизионной группы, вынул из кармана блокнот с таким же айсбергом на картонной обложке, что и на его рукаве, перекинул испещренные бисерным почерком линованные страницы, щелкнул ручкой и стал что-то быстро записывать. Второй в это время снимал на телефон изуродованные огнем туши монстров в этой и соседних клетках.

– С остальными мутантами та же беда? – поинтересовался пухлощекий майор с грустными, как у сенбернара, глазами.

– Совершенно верно, – кивнул Любимов. – Как я указал в рапорте, короткое замыкание в проводке привело к возникновению пожара. Огонь в хранилище артефактов спровоцировал серию мощных взрывов и по вентиляционным шахтам проник в виварий. Результат вы видите сами, – печально вздохнул профессор и покачал головой: – Столько лет упорного труда – и все псу под хвост из-за какого-то замыкания.

– Ну, замыкание это или диверсия, мы еще выясним, можете не сомневаться, – покосился на ученого полковник. – А пока давайте пройдем в то самое хранилище.

– Там нет ничего интересного. – Любимов поджал губы и наклонил голову, словно хотел боднуть председателя комиссии в подбородок. – Я же сказал: пожар начался оттуда. Кроме оплавленных стеллажей со спекшимися в бесформенные кучки бесполезными камнями, вы ничего не увидите.

– И все же я настаиваю, – ледяным тоном сказал полковник.

Павел Николаевич пожал плечами, словно говоря: «как хотите, я вас предупредил», – развернулся и быстрым шагом пошел прочь из вивария. Инспекционная группа последовала за ним. Вскоре профессор привел проверяющих к массивной двери со сканером отпечатка ладони сбоку от стального наличника.

Любимов приложил ладонь к стеклянной поверхности считывающего устройства. Внутри сканера послышалось приглушенное гудение. Сквозь растопыренные пальцы ученого сверху вниз медленно заскользила зеленоватая полоска света. Спустя три секунды раздался щелчок. Дверь плавно откатилась в сторону. Любимов кивком пригласил проверяющих следовать за ним и первым вошел в хранилище.

Громко заиграла бравурная мелодия.

– Идите, я вас догоню, – сказал полковник, сдергивая с пояса спутниковый телефон. Инспекторы потопали за профессором, а председатель комиссии ткнул пальцем в кнопку приема и приложил аппарат к уху. С минуту мужчина внимательно слушал абонента, потом по-военному четко ответил: «Есть!» – и, на ходу убирая телефон на место, проследовал к ждущим его коллегам.

Внутри вытянутого в длину помещения царил полумрак. Свет из коридора проникал в раскрытую дверь от силы на метр-полтора, сгущая тьму до предела за границей освещенного пятачка. Лучи карманных фонарей вспарывали густую черноту, беспорядочно прыгая по ярусам исчезающих в темноте стеллажей. Как и предупреждал Любимов, сильно деформированные полки были оплавлены. Там, где температура достигала предельных значений, к сверкающим на полу серебристым лужицам сверху спускались неряшливые языки застывшего металла.

На полках там и сям темнели спекшиеся в бесформенную массу комки разного размера. Они как будто впитывали в себя свет фонариков, тот растворялся в них полностью, не оставляя бликов и не отбрасывая тени.

– Если хотите, можно пройти до конца, но вряд ли вам это поможет. Здесь хотя бы стеллажи более-менее сохранили первоначальный вид, а там… – Любимов сокрушенно махнул рукой. – Такая коллекция пропала.