– Не натрепался ещё? – откликнулся Вадим. – Или испугался, что я заснул?

– А чёрт разберёт вас с бортокомпом! Может, сговорились за моей спиной и теперь дежурите посменно?

– Нет, я понял! Ты вообразил, будто я втихаря подметаю твои припасы. Вот это уже серьёзно, да?

– Ха, – презрительно сказал Гризли, – там же на месяц хватит!

– Господи, зачем столько?

– Мало ли…

– Э-э, Михей, погоди. Мы с Броном договаривались: пара дней – не больше!

– А он что – бог? Ежели ничего не стрясётся…

– Ну да, это я уже слышал, – подтвердил Вадим. – А что может случиться – по такой-то погоде? – Он снова и с удовольствием оглядел на широком экране залитые солнцем окрестности: курорт, и только. – Даже хищники, скорее всего, попрятались.

– Откуда знаешь? – с подозрением спросил Гризли.

– Предполагаю. Откуда б они ни нагрянули, проникать могут только ночами – стало быть, тогда же и охотятся.

– Умник! Чтоб ты знал, звери – ещё цветочки.

– Хороши цветочки! Хотел бы я взглянуть на тот кустик, когда он станет плодоносить.

– Да бог с ним, со зверьём-то!

– Бог с нами, толстый, – серьёзно возразил Вадим. – По крайней мере, я на это надеюсь.

– К чёрту его! – рявкнул Гризли.

– Бога, что ли? Эка завернул! В такое стоит вдуматься.

– Что-то раздухарился ты не ко времени, – проворчал верзила. – А ведь ещё не выбрались. По-твоему, почему мы возвращаемся другой дорогой – от нечего делать, что ли?

– Чтобы жизнь мёдом не казалась.

– Это бизнес, приятель, – тут не до развлечений. А дело всё в том, что к Бугру мы взбирались с местным товаром, к тому же ночью и по крутизне, так что перехватывать нас было без толку, да и накладно. Зато теперь мы – лакомый кусочек!

– Особенно – ты, – вставил Вадим. – И кого ж следует стеречься – блюстов, других крутарей?

– Всех. Даже селян, ежели дошли до ручки. Ночью они трясутся по своим норам, будто суслики, зато с рассветом выползают. Им такой бэтрик, да ещё с шестистволкой, – во как пригодился бы!.. И товары б не помешали: вдруг там убойники?

– Ну да, до вас-то далеко, и попробуй ещё, дознайся. А зверь – вот он, под боком. – Вадим вздохнул. – Только, по-моему, ни один приличный ствол такой пересылки не переживёт.

– То-то и оно. Все наши огнестрелы – из прежних посылок, а из-за Бугра получаем сейчас только припасы. Но поди докажи это селянам!

– Лишь бы они не подбили бэтрик снежками, – сказал Вадим. – Представляешь, какой стыд?.. О, – добавил он затем, – кажись, становится веселей!

В самом деле, местность пошла вниз заметно круче – видно, к искусственному наклону добавился естественный, с прежних времён. А привычное уже хвойное редколесье, в котором было где разгуляться ветрам и транспорту, стало смыкаться в непролазные чащи, перемежаемые травяными лугами и разрезанные узкими просеками.

– А ведь знакомые места, – заметил Вадим. – Тут неподалёку речушка, верно? Когда-то, в доисторические времена, мы закатывали на ней такие рыбалки!

Сверившись с бортокомпом, он удовлетворённо кивнул: память не обманывала – река рядом.

– И какая ж она была тихая да уютная, – грустно продолжил Вадим. – Заросли камыша вдоль берегов, крохотные зеркальные заводи, островки, протоки, кувшинки. Дело даже не в рыбе – я и тогда мало ловил. Но эти ароматы, эти краски, этот покой!.. И представь, какой река сделалась теперь, когда чёрными ночами несётся вниз, будто с горы, снося на пути камыш и островки. А что стало с рыбой?

– Зато сейчас тут не поскучаешь, – со смешком возразил Гризли. – А к прежней живности добавилось такое! Во были времена, да? Охотники, рыболовы-спортсмены… А теперь не поймёшь, кто кого ловит.

– Спасибо за поддержку, – кротко поблагодарил Вадим. – Как я понимаю, по этой реке и поплывём?

– Точно.

Втиснувшись в очередной лесной коридор, бэтрик шустро покатился под уклон, задевая бортами ветки, иной раз и ломая. Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы освещать просеку до самого грунта, и даже густые тени по сторонам, под сплетёнными в единую крону ветвями, больше не грозили неведомыми опасностями. Преодолев ещё пару-тройку рухнувших стволов, благо мощности хватало с запасом, вездеход наконец вывалился из зарослей на пологий берег, насквозь пропитанный влагой. И здесь Вадим притормозил.

Река и вправду больше не выглядела уютной, разбухнув и помутнев от талой воды. И уже едва умещалась в старом русле, хотя за прошедшие годы наверняка углубила его вдвое, стремнинами размывая мягкое дно. Ни камыша, ни рогоза почти не осталось, лишь кое-где над поверхностью проступали концы острых листьев, – островков тоже не было видно. Даже и сейчас, в разгаре дня, поток скользил по склону с угрожающей, враждебной мощью, будто набрался свирепости от чужаков, затаившихся в его глубинах, и теперь алкал жертв, как они.

– Н-да, вдохновляет, – пробормотал Вадим. – А какой был уголок – чудный, чудный!.. Это вон туда и надо лезть, да?

– Ага, – подтвердил Гризли не без злорадства. – Ты ж хотел порыбалить?

– А не утопнем?

Впрочем, от бортокомпа Вадим успел вызнать, что по совместительству бэтрик служил амфибией, так что плавучести у него было в избытке, несмотря на броню.

– Вперёд! – скомандовал верзила, и нехотя Вадим повиновался, как положено вышколенному водиле. Вездеход плюхнулся с бережка, слегка черпанув воды широким носом, тут же выправился и бодро зашлёпал колёсами-лопастями, набирая скорость. Без затруднений выбрался на середину потока, повернул по течению, и сразу же Вадим включил эхолот, нацелив в глубину. Всё-таки эти чёрные воды, вкупе с намёками Гризли, очень бередили воображение, и без того воспалённое.

– Не хочешь перебраться вниз? – позвал Вадим. – А, рыбачок? Или у тебя вместо удочки шестиствол?

– Вот если мы могли бы погрузиться целиком! – возмечтал Гризли. – А так только и жди пакостей – с берегов или сверху. Конечно, срезаем-то мы прилично, а на суше свои закидоны…

– Или снизу, – озабоченно добавил Вадим, глядя на экраны. – Кажется, одна такая пакость к нам сейчас всплывает.

– Уже? – не слишком удивился Гризли. – И здоровая?

– И голодная, по-моему, – подтвердил Вадим, прощупывая пришельца собственными сенсорами и ёжась от цепенящей чужой злобы, чрезмерной даже по меркам Земли. – Сейчас она припомнит нам наши рыбалки! Давненько за мной не охотились – с прошлой ночи. Не хочешь всё же спуститься – а, Михей?

– Небось, небось, – забормотал крутарь своё заклинание. – Где она?

– За кормой, чуть вправо.

– Развернись.

Вадим до упора крутанул рулём, за секунду поменяв местами нос и корму, и тут же дал «полный назад». Почти не замедлясь, бэтрик продолжил спуск по течению.

– А теперь? – спросил Гризли.

– Теперь, естественно, перед носом и чуть влево. Только ещё ближе – оно нагоняет и быстро!

– Небось, небось…

– Уже под самой поверхностью – не видишь?

– Ни фига… Мать твою! – вдруг выдохнул Гризли. И на своём экране Вадим увидел, как над водой выступил громадный бугор, поросший смоляными тонкими щупальцами – неисчислимым множеством их! – возбуждённо извивающимися, словно змееволосы Горгоны. Затем щупальца раздвинулись, и по центру открылось багровое пятно, стремительно раскалявшееся, будто дуло лазерной пушки.

– Огонь! – подхлёстнутый предчувствием, выкрикнул Вадим. – Бей по красному, Гризли!

Пулемёт и лазер ударили разом – впрочем, пулемёт чуть раньше, на долю секунды. Вадим ощутил, как всё тело, от пальцев и до нутра, скрутило разрядом, продравшимся сквозь изоляции и доспехи, в глазах потемнело. Затем атака схлынула – так же внезапно, как началась, – и он услышал, как сверху рушится обмякший Гризли. В последний миг тот вдруг затвердел и повис на кончиках железных пальцев. Потом подтянулся, громоздясь на толстые ноги, ещё подгибавшиеся от потрясения.

– Не слабо! – пробурчал он, по-медвежьи качая тяжёлой головой, будто пытаясь избавиться от тумана. – Давненько не бывал я… в нокдауне. Но и я саданул – видел? Прямо по пятну, как ты заказывал, – вдрызг!