Вернувшись к пульту, Брон утопил клавишу, и тотчас к гостевому столику процокала свеженькая улыбчивая девушка, возникшая из боковой дверцы, – бережно неся заставленный поднос. По всему видно, служить здешнему господину ей было не в тягость. Наоборот: она исполняла обязанности с удовольствием и радушием хорошей хозяйки. Брон поблагодарил её ласковой улыбкой и тут же отослал, заверив, что с остальным справится сам.

– Ничего малышка, старается! – одобрил Валет, проводив её взглядом. – Хорошо платишь – да, Брон?

– Не без того, – подтвердил тот. – Однако не всё покупается, старичок, – преданность в том числе. Чтобы заставить себя почитать, одной щедрости мало.

– Уж не из Стаута ли это вынес? – заинтересовался Вадим. – Помнится, ты очень его ценил.

– Действительно, классику знать не лишне, – ухмыльнулся Брон. – Всё-то ты помнишь, Вадик!.. Кстати, историю по сию пору штудирую – правда, ныне предпочитаю копаться в легендах и мифах.

– Например?

– Например, о драконах.

– Сверхактуально! – съязвил Валет, но тут же увял под пристальным взглядом Брона.

– Кто знает, – сказал тот серьёзно, – кто знает. Между прочим, занятные существа эти драконы – если присмотреться внимательней. Как следует из легенд, они умны, даже коварны, но при этом никогда не лгут – а если вводят в заблуждение, то исключительно правдой. Это ж как надо уметь затуманивать головы, чтобы обмануть без вранья! Вдобавок драконы настолько сильны и неуязвимы, что без особого напряга могли бы подминать под себя целые страны, – но почему-то не делали этого. Пожалуй, только на Востоке драконы становились правителями, но, видимо, восточные натуры вообще больше склонны к деспотизму – у людей и у драконов. Обычно же они живут одиноко, но при этом собирают драгоценности и похищают принцесс – зачем? Что им до мёртвых камушков и живых девиц? Может, они всё-таки скучают по общению и питают слабость к женщинам – иначе с той же лёгкостью, но с большим эффектом могли бы утаскивать королей. Однако на девиц попроще тоже ведь не клюют, хотя среди тех наверняка нашлись бы и красивее, и умнее. Стало быть, что?

– Что? – эхом откликнулся Валет, заворожённо слушая.

– Во-первых, принцессы лучше разбираются в каменьях, – ответил Вадим. – Во-вторых, первые, вместе с последними, могли служить отличной приманкой для рыцарей-драконоборцев.

– Именно! Как и рыцари, как и нынешние крутари – из истинных – драконы обожали турниры, отвлекавшие их от бессмертной скуки, но при этом терпеть не могли подлых убийств и дрались лишь с теми, кто сам бросал им вызов.

– А заодно подъедали коров у крестьян и жгли окрестные города, – ехидно добавил Вадим. – Первое – с голодухи, второе – опять же для развлечения. Почему не покуражиться, когда силы невпроворот?

– Про коров-то, скорее всего, верно, – нехотя согласился Брон. – Не умирать же драконам от истощения потому, что сами умеют только драться?

– Как и нынешним крутарям, да? – снова съязвил Вадим.

– Но, может, это была дань за оказываемые крестьянам услуги, – не забывайте, драконы были существами чести, а не грабителями с большой дороги.

– Что же, и у грабителей есть «особенная гордость». Вообще, что такое честь? Та же совесть, только для узкого круга себе подобных, – на прочих не распространяется. И чем примитивней сознание, тем уже круг.

– А что такое совесть? – с любопытством спросил Брон.

– Совесть? Осознание своей общности с человечеством, даже со всем Разумом во Вселенной – вряд ли меньше. Если угодно, это ощущение Бога в себе – единого Бога, а не поделённого между конфессиями. Потому-то не бывает совести ни родовой, ни национальной, ни сословной, – а кто противопоставляет одну группу другим, априори идёт против совести.

– Круто берёшь, – сказал Брон. – И однако драконы не лгали никому!

– И что – может, у них психика иначе устроена? Бывают же честные не от совести, а по скудоумию.

– И ты действительно веришь, будто они жгли города?

– Вот это как раз не обязательно: легенды-то сочинялись людьми, к тому же под надзором тогдашних правителей. Очень удобно было сваливать на драконов все неурядицы, включая пожары. В конце концов, горожане могли и обознаться: при хорошей грозе обычная туча покажется драконом, а молния – огненной струёй из его пасти.

– И на том спасибо, – улыбнулся Брон. – А то я уж усомнился в твоей объективности – может, у тебя на драконов зуб?

– Мужики, вы чего, – в некотором обалдении спросил Валет, – на полном серьёзе? Какие сейчас драконы, откуда? Да и не было их никогда!

– Расслабься, дружок, это у нас такая игра, – засмеялся Брон. – Нет повести забавнее на свете! К твоему сведению, таких трезвенников, как мы с Вадимом, ещё поискать. Но почему не пофантазировать в свободное время?.. Ладно, – заключил он, – порезвились – хватит. Есть и другие темы, понасущней. К примеру, хотел посоветоваться по поводу названия нашей…

– Банды? – подсказал Вадим.

Брон добродушно рассмеялся.

– Сколько тебя помню, ты всегда склонялся к анархизму, – заметил он, – и власть не терпел в любых проявлениях. Но, как реалист, ты должен признать её необходимость, а из всех зол выбрать меньшее.

– Я ещё повыбираю, ладно? – проворчал Вадим.

– А пока ты привередничаешь, другим приходится действовать – по-твоему, это честно?

– И на здоровье, разве я против? Кстати, по-английски «банда» значит ещё и оркестр.

– Но мы же не в Англии! – резонно возразил Брон. – И под бандитами у нас понимают отнюдь не музыкантов.

– Что в твоей отповеди впечатляет, так это «отнюдь», – заметил Вадим. – И где набрался – учителя, что ли, откопал?

– Генетическая память, – усмехнулся главарь. – А как же! У меня ведь бабка из графьёв, разве не знал?

– Господи, у тебя тоже? – изумился Вадим. – Если и дальше так пойдёт, скоро я один останусь крестьянским внуком. И плодовитые ж у нас были дворяне! Может, за это их и турнули?

– Ладно, Вадик, не увлекайся, – мягко предостерёг Брон. – А то Валет станет примерять тебя на роль княжеского шута. Или заподозрит меня в бесхребетности, что ещё хуже. Не все понимают общение вне субординации, поверь моему опыту.

Вадим покосился на притихшего, нахмуренного Валета и решил больше не дразнить крутарей – хотя делал это больше из любопытства, чем для удовольствия. Таких типажей в его коллекции ещё не было, а ведь он знал обоих много лет. Всё-таки насколько меняются люди!

– Ну хорошо, – спросил он, возвращаясь к названию, – какие варианты уже предлагались?

– Как известно, вокруг нас собираются в основном славяне, – ответил Брон, – если не по крови, так по культуре. К тому же это люди, приверженные, как правило, дореволюционным, даже досамодержавным ценностям.

– Имеешь в виду «камушки»? – не удержался Вадим. – Гм, ладно… Стало быть, решили углубиться в историю?

– Сейчас ведь многие оглядываются на старину, – сказал Брон. – Приходится соответствовать. И, по возможности, направлять.

– Наверное, в домонгольский период?

– Естественно. Чему могло научить нашествие? Только лакейству.

– Как насчёт православия?

– Тот ещё подарочек – от византийской-то тирании! Сам же говорил: бог должен быть внутри – как, скажем, у протестантов. А за православными он присматривает снаружи, точно вселенский жандарм.

– Выходит, копаем глубже – в язычество? Кстати, графьев тогда в помине не было.

– И бог с ними, «пойдём другим путём».

– Хорошо – названия?

– Честно сказать, первое, что в голову пришло: «Медведи», – тем более, пошла мода на зоологию.

– Н-да…

– То-то, что банально, – согласился Брон. – Затем я подумал: а почему не назваться Слонами? Помнишь же: «Россия – родина слонов».

– Смешно, – сказал Вадим. – Было когда-то.

– Пожалуй.

– Надеюсь, вариант: «Ударная дружина имени графа Борислава Костолевского», – не возникал?

– Даже в голову не приходил, – со смешком ответил Брон.

– Слава богам! – Вадим пораскинул мозгами. – А почему вам не назваться простенько и со вкусом: «Росичи»? Или короче: «Рось», – в пику Орде. Так сказать, ещё одна попытка противостояния на новом витке… Хотя, конечно, лучше бы с ними поладить. К тому же «Рось» перекликается с «рысью», так что и мода на зоологию будет в какой-то мере соблюдена.