– Вот кто из них старший, а? – вопросила кроха. – Монетку, что ли, бросить?

– Все-таки я не понимаю, – сказала Инесса. – Кто же моя дочь – разве не Жанна?

Ну да, кто о чем…

– Что до Жанны, тут без изменений, – успокоил Светлан. – Но скажи: ты помнишь, как проходили роды? Вот мне кажется, что не в деталях.

– Я теряла сознание, верно, – подтвердила Инесса. – И после еще долго пребывала на грани. Потом мне сообщили, что родилась дочь… и что она умерла. Но я не поверила, ибо ощущала нить. И чувствую ее поныне.

– Случайно, не ту, что посеяла тут? – ляпнула Мишка.

И тут же схлопотала от богатыря шлепок по ягодицам, тоненько ойкнув.

– Короче, мы предполагаем, что у тебя тоже родилась двойня, – сказал он. – Обе – девочки.

С минуту женщина озадаченно молчала, наверно, пытаясь сосчитать эти самые «нити», затем спросила:

– Да, но кто же вторая?

– С первой бы разобраться, – отрезала ведьма, явно не расположенная к сантиментам. – Насчет второй и вовсе домыслы – не стоит тебя морочить.

Судя по всему, Инесса предпочла бы домыслы тому туману, который они напустили тут. Но настаивать аббатиса не стала, проявив всегдашнюю деликатность… увы, не передавшуюся по наследству. Впрочем, Мишка права: выводы делать рано.

– Возможно, это не мое дело, – заговорил д'Адуи и выжидательно замолчал.

– Ну? – спросил Светлан. – Давай уж, чего там. Ты и так отстранился слишком от многого.

– Что-то тут не вяжется, – произнес приор. – Я говорю о Дори и графе де Компре.

– Продолжай.

– Ведь я помню, каким был аббат пять лет назад, – его никто не смог бы подмять… тем более такая развалина, в какую превратился Головень.

– «Никто» – имеешь в виду из людей? – сразу ухватил богатырь.

– Именно, монсеньор. Вы же видели: Дори и без поддержки Господа – маленькая скала. Гранит, коему не страшны ни ветер, ни грозы, ни…

– Ну-ну, не увлекайся образами, – прервал богатырь. – Я и так понял. – И повернул голову к Мишке, привычно восседавшей на его плече: – Что думаешь?

– Да ведь ясно, – мрачно сказала она. – Без колдуна не обошлось.

– А кто у нас главный кандидат?

– Зодиар, – ответила без колебаний.

– Надо ж, какое единодушие! – усмехнулся Светлан. – Выходит, картинка еще красочней, чем виделась поначалу. И тут не обошлось без нашего урода!

– Не обязательно он был на первых ролях, – высказалась ведьма. – Похоже, у Головня котелок до сих пор варит, как в молодые годы, и паутину плести он не разучился. Но чары, напор – это от Зодиара.

– В общем, встретились два одиночества…

– Снюхались, – буркнула Мишка.

– …и на пару задумали учудить. Надо признать, им почти удалось.

– …если б не встретились на узкой тропке с Убийцей Чудовищ.

– Ну не надо, не надо про убийц, – попросил он. – Терпеть ненавижу!

– А уж как я не люблю терпеть! – хмыкнула девочка.

– Но как де Компре мог морочить Господа? – удивился приор.

– Брайт – его творец, – напомнил богатырь. – Стало быть, знает как облупленного. И потом, Господь же не истинный бог – он не способен видеть суть, а знает не больше, чем те, кто его питает. Скорее всего Головень сам не ожидал, что так выйдет. Не подстрели мы Зодиара, возможно, все повернулось бы в сторону, нужную этим двоим. Но один граф не смог удержать вожжи. Джинн вырвался из бутылки – и что теперь делать с ним?

Помолчав, он добавил:

– К счастью, лепил этого виртуала де Копре не с себя. А даже если б захотел, у него бы не получилось – не та фактура. Да и кто бы пошел за таким богом?

Ближе к городским стенам дорогу обступили чахлые деревца, помалу разрастаясь в рощицу. Наверно, в обычное время тут скапливались люди, готовясь к прохождению через заставу, – но сейчас было пусто.

– Если это тракт, где ж тут трактир? – поинтересовалась Мишка. – Что-то я давно не кутила!

– Ты на улице росла, да? – спросил Светлан, усмехаясь. – Тебя курица снесла, ну конечно!

– Вообще-то трактир имеется, – сообщил д'Адуи. – Сразу за воротами.

– Только ты их не круши, ладно? – сказала девочка. – А то после вас, батыров, как после пожара – все нужно строить по-новой.

– Еще предупреди, чтоб булыжниками не швырялся, – откликнулся богатырь. – А то одни в поте лица мостят улицы, а пройдут пролетарии – все опять разворочено… Кстати, как у вас с бунтами? – поинтересовался он у монаха. – Не сотрясают?

– Прежде случались, – ответил тот лаконично. – Потому черни и запретили носить мечи.

– Тонкий ход, – фыркнула Мишка. – Наверно, перед ним долго кумекали… И что, это помогло?

Д'Адуи лишь пожал плечами.

– Вот Павич, к примеру, и без меча обойдется запросто. И не дай бог угодить под его секиру или булаву! А мастер копья любого мечника искрошит в фарш, прежде чем тот успеет достать хотя бы разок.

– Ну-ну, разошлась! – придержал Светлан. – Хочешь, чтоб на все железо наложили запрет? А воевать кому? В нордийской-то армии большинство – простолюдины. И Нордия не Япония, тут кругом соседи… э-э… добрые.

Ворота уже открывались, протяжно скрипя, – будто стражники впрямь опасались испытывать терпение богатыря. Да и от кого ныне запираться – штурм-то отменили. Глядишь, в город скоро опять потянутся торговые обозы.

– Трактир-то не шибко затрапезный? – спросила Мишель. – Вообще, я не отказалась бы закусить – чем-нибудь местным.

И она погладила Светлана по отросшим кудрям, как бы подлизываясь.

– Ну, если девочка просит, – откликнулся тот.

Не прошло и четверти часа, как весь их отрядец уже расположился в просторном зале, оказавшемся на удивление чистым, а заодно и почти пустым – ввиду недавней осады. В глубине комнаты пылал камин, лучась уютным теплом. Вокруг нежданных гостей хлопотал хозяин, дородный усач в опрятном фартуке и с пышными волосами, подвязанными лентой. Две грудастые девицы – видимо, его дочки – расставляли посуду и напитки, ловко маневрируя меж столами. На кухне что-то скворчало и булькало, проникая в зал – пока что одними ароматами. Россичи, рассевшись за отдельным столом, прикладывались к салатам, заинтересованно поглядывая на подавальщиц. Но руками персонал не трогали, имели понятие. Меченосцы тоже обособились – кроме д'Адуи, примкнувшего к свите богатыря.

В качестве почетного гостя здесь присутствовал Жевье, причем, судя по всему, он посещал это заведение часто – наверно, приходил за новостями, которыми могли поделиться приезжие. Ле Сан тоже участвовал, скромненько угнездившись в дальнем углу. А вот Синдбад остался на лодке, пришвартованной к крыше дома, – наверно, решил стеречь свой сундук, опасаясь местных экспроприаторов, наверняка крутившихся близ трактира.

– Чего тут не хватает – это эстрады, – заявила Мишка, осматриваясь. – Или здешняя публика еще не доросла до кабаре?

– Да с тобой и цирка не надо, – откликнулся Светлан.

Как и россичи, он принюхивался к кухонному букету, но, в отличие от них, вовсе не предвкушал сытную трапезу – есть по-прежнему не хотелось. Похоже, для вызревшего богатыря даже аппетит – недопустимая роскошь. Ведь наличие потребностей делает уязвимым.

– Жаль, тамошние представления проводят не ночью, – посетовала ведьма. – «Полеты на метле» – как тебе такой номер?

– Полагаю, соберет полный зал, – ответил он. – Причем явятся не только эротоманы.

– Еще и упыри, что ль? – догадалась Мишка. – Да уж, таких зрителей!..

И она скорчила гримаску в сторону Ле Сана, тоже большого почитателя летучих красоток с пылкой кровью. Вампир в ответ улыбнулся.

– Надо заказать ему бифштекс с кровью, – сказал Светлан. – Есть такое в здешнем меню?

Мгновенно отреагировав, трактирщик умчался на кухню передать заказ. Ле Сан поблагодарил учтивым кивком.

– Понятно, у столичных аристократов утонченный вкус, – заметил Жевье. – Но уверяю: здешние повара смогут угодить любому!

Не удержавшись, ведьмочка хихикнула.

– А как насчет официанток? – спросила она. – Вот их, – кивнула на россичей, – это блюдо сильно занимает.