– Теперь поскакали, – сказал решительно. – И лучше садись ко мне на плечо, чтобы на расходовать магию. Будем экономить, пока возможно.

– А не растрясёшь? – спросила ведьма, опускаясь на предложенную площадку.

– Конечно, я не шестиног… даже не четверо… но постараюсь бежать аккуратно.

– Вот был бы ты трансформером, – вздохнула она. – Превращался бы, в кого захочешь. Или по заказу.

– Скажи ещё: трансформатором, – проворчал богатырь. – Ну что, устроилась?

– Вроде как.

– Тогда вперёд.

И он побежал, плавно наращивая темп, потому что вёз не дрова, а весьма нежнозадое существо… хотя и в толстых пажеских штанах. Пока их можно было видеть из крепости, Светлан следовал не «вперёд», а под изрядным углом к цели, но только кроны деревьев укрыли его габаритную фигуру, как он сразу повернул и устремился по прямой.

– Это был второй тайм, ага? – спросила Жанна.

– Ну, или раунд, – ответил он. – Таймов-то обычно мало, а вот раундов может быть… э-э… до пятнадцати.

– Этого не хватало! – испугалась девушка.

– Но бывает и три, – успокоил богатырь. – Для любителей.

– А мы кто?

– Добровольцы, – вздохнул Светлан. – Всё ж имечко обязывает, как ни крути. Сам выбирал, никто не принуждал. Вот и свечусь теперь… гм… в тёмном царстве. Несу, понимаешь, в народ доброе, наскрёбывая по сусекам. А ведь у меня этих сусеков…

– Ну просто завались, да?

– Вот именно, завалились все на хрен – под грузом лишнего знания. Когда не знаешь, любить-то легче. А чем дольше живёшь, тем меньше ценишь людей. Ну есть, конечно, настоящие… Да разве они что-то решают?

– Не наговаривай на себя, сир, – сказала Жанна. – Не такой уж ты ненавистник.

– А кто говорил о ненависти? Это-то как раз рядом: один шаг. Вот безразличие – куда хуже.

– Чего ж ты влез тогда в эту чехарду?

– Да просто люблю красивые жесты, – пояснил Светлан. – Красота вообще – моя слабость.

– Например, я, – подсказала девушка с обычной скромностью.

– И ты, – согласился он. – И прочие наши прелестницы. Или даже не наши… Маши. Когда кого-то из вас обижают, я сильно огорчаюсь.

– «А огорчать богатырей»… – со смехом подхватила Жанна.

– Да-а, ещё и этот дылда, засевший во мне! – вспомнил Светлан. – Эдакий, понимаешь, терминатор, запрограммированный на защиту людей. Его ж хлебом не корми, дай содеять геройское. Доблесть так и прёт изо всех пор. Но мне-то на кой этот компот? Правда, иногда громилу полезно спускать с цепи, – признал он. – Но ведь затем надо сажать обратно в конуру… А ну как он сам меня туда запихнёт? Нет, я не создан для… геройства. Ему чужда душа моя. То есть за отдельных личностей я ещё готов драться. Но спасать человечество?..

– Ведь по-иному не выйдет, – рассудила ведьма. – Хочешь вытащить некоторых, придётся тянуть всех.

– Ох и трудная это работа…

– А куда денешься? На тебя нынче, как на того Атланта, – столько нагрузили!..

– Вот это и худо, – молвил Светлан угрюмо.

– Да почему ж?

– Видишь ли, к делам я отношусь ответственно… а ответственности боюсь. Поэтому, пока возможно, избегаю серьёзных забот.

– Ну, значит, больше нельзя, – сказала Жанна. – Пришёл твой час.

– Пробил, ага. – Не удержавшись, он ухмыльнулся. – Тебе бы в рыцари, ведьма, – такая жертвенная!.. Прямо пылаешь.

– У меня род не благой, – напомнила девушка. – Собственно, его вообще нет.

– Благее не бывает: женский, – возразил Светлан. – И при чём тут род, когда жертвуешь собой? Если уж ты не рыцарь, то остальные и вовсе позорят звание.

– Да чем я жертвую сейчас, кроме своего седалища? – удивилась она. – Я лишь хочу спасти себя и сестёр от обвала… ну, и остальных заодно. Какие ни есть, а земляки. У нас с ними общий… этот…

– Архетип?

– Во, – подтвердила ведьма. – Так и быть, похожу ради них с битым задом.

– Попку-то тебе потом залечим…

– Поцелуешь, ага? – прыснула Жанна. – Чтобы не бо-бо.

– Да запросто, – сказал богатырь. – Уж твою-то!..

– А если говорить о рыцарях, сир, то погляди в зеркало, – продолжила она. – Вот тебя это не касается впрямую. Но даже если забыть об Анджелле, разве ты удержался бы в стороне?

– Да потому что сил невпроворот… в отличие от тебя.

– Нет, сир, – качнула Жанна головой. – Потому что ты рыцарь – истинный. И неволю не приемлешь нутром. А гордости в тебе даже слишком. Хотя гордыня, как учат святые отцы, к добру не ведёт. Но, видно, без неё добра и вовсе не станет.

– Это парадокс, что ли? Вот от тебя не ждал. С виду-то – приличная девушка…

– Но ведь я права!

– Бей правых, – пробурчал Светлан, – пока не полевеют. И наоборот. Лозунг анархистов.

– Всё ясно – умолкаю, – засмеялась догадливая ведьма.

И в самом деле притихла, решив, видимо, не мешать. Хотя ему вовсе не было трудно. Уже которую минуту он поддерживал предельную скорость, вихрем мчась меж деревьями, бронированными локтями снося ветки, жёсткими подошвами корёжа дёрн, но ощущал себя так, будто ехал в стопоходе, – ни усталости в мышцах, ни затруднений с дыханием. Да и темп больше подходил машине. Обычные лошади, вздумай погнаться за Светланом, давно бы отстали, и даже могучие кони Воронов вряд ли бы удержались вровень – конечно, если не считать летучих. Всё ж богатырём быть неплохо: абсолютное здоровье, всё такое… Хотя неясно, как эта конструкция работает. Не в одной же магии дело?

– Или взять, скажем, упырей, – продолжил он свою мысль. – Тоже ведь не всплывёт, пока не дойдёт до эксцесса. Вот так живёт человек, не сознавая своей сути, замечая за собой лишь лёгкие несуразности… или даже не замечая… пока не приключится такое, что покажет, кто он на самом деле.

– Что, сир, уже с собой разговариваешь? – съязвила ведьма.

– Действительно, это – симптом, – хмыкнул Светлан. – Оказывается, голова у богатырей не столь прочная.

– По крайней мере, упырём стать тебе не грозит.

– Да просто мне не повезло, – возразил он. – Если б я не умножал в себе чужие скорби, а радовался им… даже кайфовал, экстазировал… Вот тогда б вы дождались у меня!

– Размечтался, ага…

– Или родился бы не человечьим детёнышем, а вампирским. Точнее, этим… бэтменским. И звался бы сейчас… э-э… Багряном. Впрочем, я и так рос под красным знаменем – может, неспроста?

– Бр-р-р, – содрогнулась Жанна. – Лучше, сир, и не толкуй об этом. У меня до сих пор, как вспомню о Ле Сане, мороз по коже.

– Случаем, ты не расистка? – спросил он. – Было б забавно, учитывая, что твоя мама – японка.

– Да с чего ты взял? – взвилась девушка. – Сам же всё насочинял!..

– У меня нюх.

– На японок? Они что, пахнут по-другому?

– А все пахнут по-разному – это даже псы знают.

– Особенно наш Пёс, да?

– Соскучилась?

– Ну, не отказалась бы почесать лясы.

– Поточить, – поправил Светлан.

– А какая разница?

– Вот почешешь – узнаешь.

После паузы, повздыхав и заёрзав, Жанна предложила:

– Может, я всё-таки взмою… э-э… ввысь? Буду у тебя вместо сокола.

– Сокол из тебя, как из меня голубка, – хохотнул богатырь. – Сиди уж, терпи… налетаешься ещё. Ну станет зад, точно у гамадрила, – подумаешь! Зато магию не растратишь.

– На тебя опять напал приступ бережливости? – фыркнула она. – Вот потому в твоей кладовке столько хлама. Дал бы разок навести там марафет…

– Ага, тебе дай!.. Чужое-то легко выкидывать – а я к нему, может, душою прикипел?

– Вот как бы мне к тебе не прикипеть – задницей.

– Что, вправду невмочь? – спросил Светлан. – Тогда пересаживайся на руку – там амортизация получше.

– Так я ж не сокол, – напомнила ведьма. – Когтей нет.

– И так не сорвёшься. Уж на нас вы умеете ездить. А это неплохо б смотрелось, – ухмыльнулся он. – Эдакий витязь в дозоре, с ведьмой на предплечье. Прямо готовая обложка!

– И с королевой на поводке, да?

Светлан помрачнел.

– По-твоему, это Анджи и грызёт? Да у меня в мыслях не было…

– В мыслях-то – понятно…