Пробираясь вдоль карнизов, Тэрик заметил, что кое-где тут словно тропинки проложены, ненавязчивые и едва узнаваемые, – даже переброшены прозрачные тросы через ущелья улиц. Похоже, не одному Тэрику так полюбились местные чердаки. А у кого еще могли возобладать кошачьи привычки? Собственно, на сегодня мне ведь назначены иные встречи! – с опозданием спохватился Тэрик. Не пора ли переключиться на них?

Он набрел на очередную тропку, выполированную на грубом покрытии чьими-то мягкими лапами, и оцепенел, ощутив волшебный аромат, властно манящий за собой. Покорно Тэрик свернул, пробежал по нескольким разновысоким зданиям. И снова остановился – перед тугим канатом, нацеленным на центр квартала, где, посреди пустого темного двора, вздымалась почти к самой Крыше безжизненная башня, больше похожая на недостроенную трубу. И магический след звал Тэрика как раз туда, на ее вершину.

Не раздумывая, он вступил на канат и взбежал по нему к густой тени нового чердака, с каждым шагом все глубже проникая в нее взглядом. Но лишь достигнув самой башни, Тэрик наконец разглядел свою подружку-ведьму в подробностях.

Конечно, она снова оказалась нагой. А вдобавок соблазнительно присела на ту памятную ванну с обглоданными краями, невесть уж как занесенную в это ненадежное укрытие. Вплотную к раздвинутым ее коленям чутко дремали две громадные пятнистые кошки. Внезапно возникшего Тэрика они удостоили ленивыми и почти дружелюбными взглядами, безошибочно угадав в нем сородича. Да и он едва глянул на них, сразу захваченный дикой красой ведьмы. Ну голая, убеждал себя Тэрик, хищно раздувая ноздри. Ну и что? Из-за чего такой шум?..

Откинув пушистую голову, ведьма звонко рассмеялась, и Тэрика бросило в жар от смущения и неуместной страсти. Оказывается, он скучал по этой чертовке! И даже сознавая, как искусно и небрежно его распаляют, юноша не находил в себе возражений против ее чар.

– Что, – хрипло спросил он, – теперь наши жизне-линии пересеклись именно тут? Ну ты и подбираешь места!

Кошка отозвалась новым взрывом хохота, пожалуй, слегка чрезмерным для сегодняшней ночи, и Тэрик с беспокойством оглянулся.

– А корчевщиков не боишься? – поинтересовался он.

– Еще чего! – презрительно фыркнула ведьма. – Эти жабы лишь и могут, что гасить первые всплески, – а когда полыхает все вокруг!..

– Мне показалось, что у ловчих Дэва нюх потоньше, чем даже у Псов, – возразил Тэрик. – Да и сил у них в избытке. Или ты полагаешься на это? – кивнул он на круглую заплату в потрепанной Крыше, подозрительно смахивающую на люк, тем более что помещалась она как раз над ведьминой головой. – Впрочем, тебе виднее, – добавил Тэрик миролюбиво, вдруг снова обратив внимание на ее заточенные ноготки. – А вот как насчет обещанных староистинных? Пока что ты не назвала даже место.

– Времени еще полно! – радостно заверила Кошка. – Ты успеешь принять ванну.

В подтверждение она шлепнула позади себя рукой, и над краем в самом деле взметнулись тягучие брызги.

– Что, сейчас? – изумился Тэрик.

– Конечно! А почему нет?

Действительно, почему? Ошарашенно он покачал головой: ванна на чердаке – самое место!

– Ну давай! – подстегнула его ведьма. – Чего ждешь?

– Но как же… – Тэрик повел подбородком за спину.

– Тебя смущают Спруты? Я научу тебя лучшему из способов маскировки!

– Похоже, у тебя на все – одно средство, – сдаваясь, проворчал Тэрик и под жарким ее взглядом стал разоблачаться, стараясь не слишком трястись. Но дыхание стиснуло так, будто он заходил в ледяную воду, а нагая красавица продолжала бесцеремонно обшаривать его глазами, алчно поджимая пальчики на ногах. И Тэрику почудилось, что и ее точно так же сжигает нетерпение.

Наконец он сбросил с себя последнее и отважно распрямился перед ведьмой.

– Делаешь успехи, – похвалила она. – Часто практикуешься?

– Не без того, – признался Тэрик. – И что теперь?

– Иди ко мне!

– А ты уверена, что для ЭТОГО обязательно забираться в ванну?

– Ну не заниматься же этим в пыли?

Странно, но Тэрика все сильней трепал озноб, будто его очередной раз выставили на ледяной ветер мокрым – поразмыслить над школьными своими проказами. Однако воздух под Крышей оставался неподвижным и в меру теплым, а стало быть, причина таилась в ином. Уж не ворожит ли над ним ведьма? Недаром же Тэрика так тянет к ее горячему телу!.. Хотя сгореть в неистовом этом пламени куда проще, чем согреться.

– Сегодня особенная ночь, – промурлыкала Кошка, насмешливо за ним наблюдая. – За тучами не видно, но тройное полнолуние кое-что значит даже для тебя, верно?

– Пробирает насквозь, – стуча зубами, подтвердил Тэрик. – Так вот отчего разгулялись пропольщики! В отраженном свете наружу проступает самая потаенная ересь, выявляется любая нечисть – я угадал?

– Смотря что считать нечистью, – хищно осклабилась ведьма. – И сегодняшнюю встречу с магами, мой сладкий, тебе еще предстоит отработать!

Во внезапном выпаде она ухватила юношу за шею и с силой притянула к себе, в то же время упершись ступнями в живот, будто готовясь в любой миг отпихнуть, а то и полоснуть ногтями по незащищенной коже. Уступая, Тэрик наконец окунулся в ее кощунственный жар. Затем, увлекаемый упругой тяжестью ведьмы, опрокинулся вместе с ней в густой раствор, точно в омут.

Поверхность вязко сомкнулась над их сплетенными телами. Однако в дно они не врезались, продолжив плавное падение, пока оно не показалось Тэрику невесомостью, восхитительным полетом. Теперь он не видел и не слышал стороннего, даже не испытывал потребности в воздухе, будто впитывал его из раствора нагим телом, – но тем ясней ощущал близость ведьмы, постепенно смешиваясь с ней сутями, а уж затем проникая в девушку плотью. Кошачья настороженность оставляла эту многоликую красавицу, и снова она распахивалась перед Тэриком всем существом, безоглядно стискивая партнера тугими конечностями. Или с ведьминым коварством она рассчитала, что привязать Тэрика доверием – и проще, и надежнее?

«Учись видеть кожей, Тигренок! – словно далекое эхо, прошелестел в его сознании призрачный голос. – Думаешь, отчего нагота под запретом? Иногда она зорче глаз. Смотри же, Тигр, смотри!..»

Слившись пылающими телами, они парили в неощутимой, непроглядной пустоте, подхваченные сладостным ритмом. Но от каждого их столкновения наружу выплескивалась порция общей сути, и вот так, волна за волной, радужное колдовское облако расплывалось вокруг все дальше, постепенно рассеивая тьму. Действительно, скоро Тэрик смог многое различить в этом мерцающем мире, даже не открывая глаз. Правда, он не увидел рядом ни пыльного чердака, ни залатанной Крыши – зато теперь в прозрачном небе ясно и ровно светили три круглые луны, а под ними, сколько хватало зрения, расстилалась унылая темная гладь, лишь кое-где оживляемая тусклыми блестками. Но даже их спешили погасить клочки мрака, расползающиеся от невидимого центра, точно смертоносные щупальца.

А неутомимые любовники продолжали щедро выкачивать в пространство пламенную суть – та растекалась по озерной глади жидким огнем, поглощая робкие искры. И вот уже бестолково засуетились грозные щупальца, зашарили вслепую, будто сами теперь угодили в непроницаемый туман. Странное дело: их растерянность откликалась в Тэрике острым злорадством, словно бы душой он уже был на стороне начинающих ведьм, – впрочем, разве он не такой же?

«Только не вмешивайте меня в свои дрязги!» – пробормотал Тэрик упрямо. Или подумал?

Но ведьма тотчас ответила:

«Дурень, разве нам до свар в такие ночи? Чтоб уходить в иные миры, мы должны напиться лунного света. Но беда в том, что и на этих пастбищах завелись хищники, охочие до юной крови!»

«Уж не упыри ли?» – съязвил Тэрик.

«Если хочешь».

«Чушь! Корчевщики лишь стерегут от ереси нашу истинную Веру – может, не лучшими способами, зато эффективно. Кому-то же надо вычищать грязь?»

«Помыслы их чисты, верно? – промурлыкала ведьма. – Вот только руки в крови по плечи».