В громадные волны она кинуться не решилась, наблюдала с берега.

— Анамаорэ не седеют, пока того не хотят, Тамико, — без его миллионов разнообразных улыбок Тамико больше не умела жить.

— Пожалуйста, если ты хочешь летать в волнах... Летай только со мной! Я не вынесу потери...

Соленые слезы, соленые губы.

Опасность при сражении со стихией была той самой возбуждающей опасностью, а на Магнуса Тамико могла положиться всегда.

Тамико на сто процентов знала, что даже в самых аффективных состояниях Магнус не нанесет ей вред, хотя он оставался непонятным ей и практически неуправляемым.

С Лукасом же Тамико стоило быть начеку: Лукас, похоже, сам не знает, куда его заведут чувства.

Тамико свела тему разговора на Маю. Не надо ей, чтобы Лукас ее «ловил и ел», хотя в животе что-то приятно обмерло от этих его слов.

— Как ты к Маю относишься? Что-то у вас поменялось?

— Нормально, — Лукас откинулся на спинку кресла. — Ты советовала мне расслабиться и плыть по течению, я этим и занимаюсь. Летаю вот в облаках, — он хмыкнул.

И передал мыслеобраз: тепло одетая Маю, визжащая от восторга, в его руках над кронами деревьев.

Лукас улыбался беспечно мягко, но смотрел на Тамико очень внимательно. Цепко.

Сказал:

— Маю совершенно не думала о холоде наверху. Пришлось ее основательно укутать.

— И что, у вас совсем никаких договоренностей на отношения? Кто вы, что вы…

— Никаких, — Лукас сложил руки за голову. — Я устал от обязательств, честно говоря. Наверное, я не создан для долгих личных отношений... А для задушевных бесед есть ты.

— Ну-ну, — Тамико встряхнула волосами. Но если Лукас не хочет прижать Маю к сердцу и никогда не отпускать, что Тамико может поделать? — Я-то я, только пока Магнус лоялен... И пока у нас с ним не появились дети. Тогда я точно не смогу проводить часы с тобой.

Лукас задумался.

— Дети мгновенно подрастут, Тами. Магнус рассказывал тебе о тех, кто умер из-за меня?

Тамико поежилась.

— Нет...

— И на том спасибо...

Лукас снял Тамико со стола, на руках перенес ее в гостевое кресло, вручил Тамико кофе и сам сел рядом во второе кресло.

— Ух, какой ты быстрый!

Лукас смотрел вдаль, словно не замечая больше ничего.

— Ее звали Лалия. Блестящие черные волосы до пола, хотя Двоюродная... С тех пор я немного нервно отношусь к брюнеткам...

Тамико поняла, что проще Лукаса выслушать, чем прекратить его исповедь. Только бы она не закончилась, как та ужасная предыдущая тоннами его боли и его страданий...

— Мы с Лалией собирались пройти Церемонию... Я любил ее... Но... Когда подумал, что это одна-единственная женщина на все мои дальнейшие жизни, я...

Тамико неприятно удивилась.

— Ты что, прямо перед Церемонией подумал?

— Нет, Тами, мы с Лалией еще даже никого не звали, просто загадывали наперед... Этого оказалось достаточно для Лалии... Церемония очень важная штука... Ты понимаешь... Лалия была очень чувствительной, очень нежной... Я еще не умел одевать отказы в мягкие оболочки... Лалия решила, что жизнь лишена смысла. Угасла вмиг...

Карие глаза Тамико широко распахнулись.

— Как ты это пережил?

— Отвлекался... Болтался всюду с Максом и Магнусом... Работал... С магической копией Лалии жил... Долго... Пока четко не понял, что сделал все это ради того, чтобы стать свободным... Сам Лалию и подтолкнул.

— А другие, ну кто тоже из-за тебя это? — Тамико спросила и задумалась, не слишком бесцеремонно ли такое спрашивать.

— А другие... Другие еще хуже... Там было, как с Маю... Изобретательнее даже. Они тоже ползали и умоляли. Мне иногда хотелось проверить, до куда я смогу дойти... Я могу быть очень жестоким, Тами. Неоправданно. Слишком. Надеюсь, что это в прошлом. Каждая женщина — мой кривой шрам на сердце… Оно все в рубцах. Я знаю, что могу дойти до нижайшей подлости, Тами. А любовь, мгм, чтобы насовсем... Наверное, она не для меня.

Тамико пожала плечами.

— Я не смею тебя осуждать, Лу, но считаю, что так неправильно...

— Зато с людьми хорошо, — Лукас улыбнулся, — они ничего обо мне не знают... Ни мой реальный статус не знают, ни опыт, ни репутацию. И память у них не абсолютная, забывают все быстро. А если еще хорошенько одарить девушку на прощание, так вообще красота…

Тамико возразила:

— Лууу, это ни в какие ворота! Заканчивай упаднические речи! Если тебе не нравится Маю, это не значит, что кто-то еще тебе не понравится!

— Маю мне очень нравится. Но это ничего не значит.

Наученная горьким опытом не сложившихся отношений, Юми больше не решалась переезжать к мужчинам, предпочитая свою уютную комнату в квартире-«общежитии».

Ту, где платяной шкаф ломился от одежды, а многочисленные стулья-кресла и мягкий ковер на полу располагали к приятным беседам.

Квартира совсем опустела. В коридорах и комнатах воцарилась тишина. Юми иногда с грустью вспоминала дни, когда всюду сновали девчонки, знакомые ей или не очень.

Сейчас у нее была единственная соседка — странная Маю, невпопад изрекающая отрывочные цитаты и, кажется, вообще не спускающаяся с облаков.

Но даже Маю приходила домой редко, а где и с кем она пропадала, Юми не знала.

Юми не могла поверить, что Лукас оставил Наоко ради этой блаженной Маю.

Как не могла Юми поверить и в то, что Лукас оставил Наоко ради Тамико. Пусть Тамико сильно изменилась, в памяти Юми она по-прежнему была занудой, постоянно встревающей не в свое дело.

Первой квартиру покинула Наоко. Сначала она жила с Лукасом, а теперь с неким Дамиром. С ними Наоко проводила ночи, а ее дни давным-давно занимала работа в ресторане.

Потом ушла Тамико. Ушла, на короткий месяц вернулась и затем пропала совсем.

Виноват в этом был таинственно-пугающий Магнус. Юми не пересекалась Магнусом лично, но рассказанного ей Робертом хватило, чтобы начисто отбить охоту это делать.

Нанами жила с Оливером — так причудливо сплелись их судьбы. Бывший парень Юми стал встречаться с ее лучшей подругой, а Юми была этому только рада.

Настоящие отношения куда лучше бесплодных мечтаний! Хорошо, что страдания Нанами по Такео остались в прошлом!

Презираемая всеми и беспутная Джунко, а затем исполнительная тихая Микико — обе отправились жить со своими мужчинами.

К Эрику Юми относилась с подозрением, а про Станислава она могла сказать, что тот «обычный парень», не больше.

Правда, и Джунко, и Микико вносили разнообразие и оживление в дом. То, что исчезло начисто.

Потому и сама Юми теперь частенько гостила, а то и ночевала у Кацуо, не перевозя к нему вещи.

Либо Юми приглашала домой Нанами или ходила к ней в гости. Девушки продолжали плотно общаться.

А больше всего радости было, когда Наоко выкраивала выходной, приносила кучу вкусностей, и подруги собирались втроем в комнате Юми — совсем, как прежде.

Сегодня веселья не получалось. Нанами заботило странное поведение Оливера.

— Он ворочается во сне и зовет какую-то Анелю... Кто это вообще Анеля?

Наоко нахмурилась и крепче сжала бисквит. Ответила:

— Сестра Магнуса. Возможно, твой парень ей понравился... А она ему.

Глаза Нанами потухли.

— Он меня бросит...

— Ну-ну, не отчаивайся!

Юми сидела, нервно теребя край одежды. Бросить Нанами Оливер точно может. На ровном месте, когда ничто не предвещало беды, он взял да ушел от Юми к Джунко.

Повисла напряженная тишина.

Наоко шумно вздохнула.

— Если что... Это хотя бы не будет сюрпризом. Ты можешь попробовать спасти ваши отношения...

Спасти?

У Юми было свое мнение.

— От меня Оливер ушел из-за нехватки секса... У вас с этим как?

— Вроде хорошо, — Нанами напоминала маленькую испуганную птичку, растерявшуюся перед лицом обстоятельств. — А может, мне самой его бросить?

Нанами не рассказывала подругам о прошлом Оливера. Держалась. Но эти знания ее тяготили.