— А ее я обещала сварить в кипятке...

Магнус подмигнул Тамико.

— Какие мы мерзкие злыдни! Теперь нам надо искупать вину, мы тут для них главнейшие.

Тамико задумалась.

— На тебя, кажется, твои братья-сестры повлияли куда больше родителей…

Магнус ответил:

— А у них братьев и сестер не будет. Но ты Оли не целуй, а то он в момент вырастет и все тебе припомнит!

Тамико хихикнула.

— А я не дам тебе Маю! Ишь какой, ходил к ней эльфом притворялся, а теперь хочешь наверстать!

И они оба тихо смеялись и нежно ласкали бывших музыканта и мечтательницу, понимающих все происходящее и очень довольных.

Их самые несбыточные мечты осуществились, и нереальный мир бережно принял их.

***

Этот запах слишком сильный, проникая в самую ее сущность, оседал там, становясь терпким вкусом, обращаясь видимой голубоватой дымкой, холодной на ощупь... Или пылающе алой, невозможно горячей, как руки Леона.

И кружилась-кружилась голова.

Ванессе чудилось, что она слышит его в своей уютной девичьей прихожей. Буйный, истинно мужской аромат, не мог ли он остаться с прошлого визита Леона?

Ванесса мотнула головой, надеясь прогнать наваждение — наверное, ей стоит самой купить эту воду, чтобы часто ее нюхать и привыкнуть...

Несс только что вернулась из торгового центра с ворохом покупок, умиротворенная, и собиралась принять душ — теплые струи настраивали ее на верный лад — а потом разобрать пакеты, вновь примерить наряды и туфли и горделиво покрутиться перед зеркалом.

Ванесса тщательно следила за собой. Ей доставляло огромное удовольствие баловать свое шикарное тело и поддерживать холеную внешность...

Неспешно и мягко, сегодня такой красивый закат... Можно будет налить немного вина из ранее откупоренной бутылки и, взяв роман, наслаждаться уходящими минутами лета. Вспоминать Леона...

Он, опасный и неподконтрольный, фееричный и безжалостный, после приключения в лесу отвез Ванессу домой, отзываясь на ее робкий безмолвный вопрос.

— Я сам найду тебя, Несс. Я знаю о тебе все, и мне не составит труда прийти, когда мне захочется. Это Игра, жди.

Ванесса приняла его жесткие правила. Она не могла их не принять, что бы ни вытворял Леон.

Ванесса ощущала себя принадлежащей ему. Грубо и бесповоротно.

Ванесса бережно коснулась серебристых кранов — магия воды унесет все ее дурные переживания, оставив только самые приятные...

Может, сегодня стоит уделить время ванне, шелковистой пене, выключить свет и зажечь свечи?

Аккуратно перелистывать страницы будоражащего кровь романа, стараясь не замочить книгу и наслаждаясь контрастом описываемого с ее чувственной домашней обстановкой?

Нет, эти черные туфельки с кокетливыми пряжками зовут Ванессу прямо сейчас, ей не терпится обуть их снова.

Несс попробовала воду и вернулась в комнату — она жила в небольшой съемной квартире. Прихожая, коридор, двери из которого вели в ухоженную кухню, довольно минималистичную гостиную, светлую комнату с балконом и ванную с туалетом в отдельной внутренней кабинке.

В комнате Ванесса медленно разделась, немного дольше обычного задерживаясь подушечками пальцев на светлой, чуть розоватой коже — грудь, живот, бедра... Лосьоны делали ее кожу неотразимой...

И вся Ванесса от ресниц-опахал до кончиков наманикюренных пальчиков была безумно хороша.

Бежевая ванная комната за время ее любования собой прогрелась — Ванессе снова почудился запах парфюма Леона.

Ванесса зажмурилась, представляя некоторые особенно волнующие прикосновения художника.

Кафельная плитка слегка нагрелась, Ванесса была взбудоражена и распалена, этот аромат в ее голове звучал, как гимн страсти, увлекая за собой.

Несс взяла губку и, едва нажимая, провела ей по изгибу роскошного благоухающего мыла, баснословно дорогого. Подарок бывшего любовника.

В этот миг в ее округлую ягодицу уперлось что-то твердое, и знание пришло раньше осмысления. Струи воды целовали ее кожу, а сама Ванесса оказалась прижата к кафелю.

Вопросы стали бесполезны — Леон сказал, что он придет и он пришел, видимо, умело скрываясь где-то в глубинах квартиры и оставив свой запах — намеренно вводя Ванессу в нужное настроение.

У нее накатило резкое желание вдохнуть аромат его чистой кожи, провести по ней языком, узнать ее вкус...

Несколько болезненно-сладких минут быстрого секса, не случись их, Несс умоляла бы о них — и Леон забрал губку из ее рук, выключил воду и то сильно притирая мыльный кусочек материи, то невесомо проводя знающими пальцами, словно начал лепить фигуру Ванессы заново.

Леон был феноменально горячий, Ванесса не жалела о пропавших струях воды. Она стояла с закрытыми глазами, запрокинув голову и умирая от восторга, отдавалась блаженству.

Ванесса твердо знала, что сегодня ее ждет еще больше.

— Я лично вырежу его сердце! Аш не посмеет! — Анеля крепко прижимала к себе милого темноволосого малютку. — Оли любит меня больше жизни и он будет в полной безопасности!

В воздухе разлилась томная вечерняя свежесть, Анеля шла по кромке мерно дышащего моря, как они часто любили гулять с Оливером в прошлой жизни, и теплые волны накатывали на ее точеные ножки. Теперь это было величайшее море анамаорэ.

Магнус шел чуть поодаль.

— Недооценивали мы Аша. Все-таки пусть Оли поживет сначала у нас с Тамико, а потом мы передам его тебе. Нели, хлопот с ним всплывет куда больше, чем ты думаешь, а ты ведь еще не планируешь заканчивать карьеру...

Тем временем, собственная карьера Магнуса приближалась к завершению: сначала Тамико, теперь Оливер, а какой-то третий малыш вообще поставит на ней жирную точку. Ответственность за них важнее страсти Магнуса к риску.

Кем ты стал, древний Ужас? Опять выращиваешь детей, и это намного увлекательнее и рисковее, чем все, чем ты до этого занимался.

Магнус не говорил Анеле, что запросто отберет у Аша дар целительства, запланируй тот помешать его «ребенку». Вызовет Аша в человеческий мир и хладнокровно осуществит задуманное.

Анеля уже размышляла о другом, мысли ее порхали, как и шаг — Анеля чуть пританцовывала на ходу, обращаясь к малышу Оливеру:

— Как я тебя люблю! Вот и все позади, и мы теперь совсем-совсем вместе! И дети у нас с тобой будут такие же классные!

Магнус усмехнулся, шкодливые огоньки сверкнули в его янтарно-зеленых глазах.

— Погоди ты его детьми пугать. Но вы с Оливером, как мы с Тами, схожи цветотипами, ваши дети будут похожими, пока не вздумают перемениться.

***

Эрин испуганно смотрела на сестру, не желая верить услышанному и принимать ее хлесткие, дикие слова.

Она пришла к единственной в городе родной душе поделиться пережитым ужасом, рассказать о черных карасашти, о невообразимом ритуале и о чудесном освобождении, получить поддержку, но Колетт зло прошипела:

— Ах да, тебя чуть не убили. Ну-ну, и, конечно, богатенький волшебник явился и тебя спас! А что я тут перебиваюсь с хлеба на воду и умираю каждый день, тебе плевать! Свалила — и молодец!

Под конец фразы Колетт вскочила с кровати и принялась нервно шагать по комнате.

После того, как Эрин перешла жить к Дамиру, Колетт тратила деньги исключительно на себя: на косметику, одежду и обувь, даже не думая об обустройстве полупустой съемной комнаты, и та смотрелась сиротливо. Пара простецких кроватей, столик у одной кровати, тумбочка у другой, платяной шкаф.

Колетт и раньше любила высокие каблуки, но ее модельная практика требовала особенно извращенные каблуки, и мозоли все больше бесили ее.

От последних слов Колетт Эрин вспыхнула, ее высокий голос зазвучал пронзительно резко.

— А что, я должна была с тобой нянчиться? Тебе вроде Роберт постоянно предлагает разные работы, чего ты прибедняешься?! Окрутила парня и недовольна!

Ярость исказила крупные красивые черты Колетт, она раздраженно всплеснула руками.

— Я окрутила?! Да это ты ради наживы легла под первого встречного! Притворился невидимкой, облапил... Дешевка!!