Оливер вздохнул. Все, что сказал Магнус, было в общем верно. Но почему-то Оливеру казалось, что Магнус его предал.

***

В носу сильно першило. Юми ужасно хотелось плакать,

Юми с трудом сдерживалась, не замечая, что несколько слезинок уже сбежали по ее щекам.

В мире, полном магических существ, она обрекалась быть для Роберта в лучшем случае второй.

Она никогда не сможет сравниться с Кэйли.

Отчаяние было таким сильным, что Юми почти отупела от боли.

Ей хотелось сойти с ума и смеяться счастливым идиотским смехом.

Роберт щадил ее чувства, но Юми всегда понимала, когда Роберт недавно виделся с Кэйли.

У него ярче блестели глаза, и он был в таком особенном состоянии: возбужденном и умиротворенном одновременно.

От Роберта будто бы сияние исходило.

Он ни словом, ни делом не показывал, что предпочитает Кэйли, но Юми понимала: если Кэйли что-то ему прикажет, Роберт согласится.

Если Кэйли скажет жить с ней или умереть за нее, Роберт так и сделает.

Роберт всегда быстро отвечал на звонки Юми. Или перезванивал, когда был занят на треке или тренировке и не слышал.

Но иногда его телефон надолго умирал.

Абонент был мучительно недоступен.

Тогда он был у богини. На долгие часы.

Наоко крепко обняла Юми.

Сегодняшняя новость разверзлась пропастью. Роберт не мог умолчать о таком.

Юми не могла больше говорить, слезы хлынули потоком.

Наоко обняла ее крепче.

Сын — это насовсем.

Даже второй сын — уже второй.

И сможет ли родить сына Юми? Не известно.

А Кэйли смогла.

Наоко не знала, что будет делать она сама, вздумай Лукас завести гарем.

А Лукас может, его статус позволяет... Да что там. Лукас обязан завести этот проклятый гарем при определенных нюансах.

Наоко думала о том, что Юми очень сильная. Она достойно принимает, что она у Роберта «вторая».

Сможет ли принять такое сама Наоко, не ясно.

Она даже проверить не может, что Лукас делает там, в Анамаории.

Подол длинного синего платья, украшенного золотой нитью, задорно развевался.

Тамико резво убегала, зажав в ладони фляжку, в которых Магнус любил хранить настойки, предназначавшиеся для употребления «прямо сейчас».

Мир, где анамаорэ жили, намного менее плотный и намного более изменчивый, напоминал лучшие воплощения мира людей.

Солнце ласково обнимало лучами бесконечные водные глади, гигантские леса, широчайшие сады и поля.

Все зеленело, пестрело, дышало и светилось любовью.

Воображение Тамико поразили владения Лукаса, ценителя растений. Что он только ни выращивал: и садово-парковые, и сельскохозяйственные культуры, приносившие вдобавок неплохой доход.

Магнус любил зеленые насаждения не так сильно, но его имение окружали обширные поля. Сейчас Тамико легко, едва касаясь тропинки, настолько грациозным был ее бег, уносилась вдаль с подозрительной бутылкой.

Тамико еще продолжала расти.

Ей не будет вечные девятнадцать – она сможет выглядеть на тот возраст, на который сама захочет.

Догнать Тамико Магнусу естественно не составляло труда. Но он предоставил девчонке шанс пошалить и заливисто смеялся, наслаждаясь красочной картиной.

Золотое солнце, золотые волосы, золотые нити в ее платье...

В конце концов, Магнус бросился за Тамико следом, и поравнявшись, обхватил ее.

Оторвал Тамико от земли, прижал к себе, а затем потянулся к фляжке.

Тара оказалась слабо закупорена. Хулиганка побежала после того, как Магнус застал ее пьющей что-то на границе сада и поля.

Доносящийся из горлышка аромат крепко удивил Магнуса.

— Фууу, Тами! Когда это ты пристрастилась к пьянству?! Это же одна из самых крепких настоек.

Тамико рассмеялась, болтая ногами.

— Теперь я пьяная-пьяная! Хочу веселиться!

Магнус не лукавил, в свое время рассказывая Оливеру, как любит синтезировать различные вещества.

Пусть виноградники Магнуса не были столь обширны, как Лукасовы, вино от Магнуса, обогащенное заклинаниями, ценилось настолько, что иногда он говорил Тамико:

— Когда мы морально созреем до детей, я брошу войну и вплотную займусь химией. Жить будем даже богаче, чем сейчас.

— Да уж, смотри, не умри, а то, как справлюсь со всеми нашими бесятами? В тебя ж пойдут!

— А ты учись прилежно, — Магнус улыбнулся, — и сумеешь создавать тела, как свое. Ты такая же, как все анамаорэ, хотя стала анамаорэ иначе, чем они.

Один из братьев Лукаса был очень силен в магии.

Тамико знала, что ее «создатели» консультировались с ним, но сама она еще не видела могущественного родственника.

Сейчас Тамико развязно хохотала, позволяя Магнусу нести себя обратно к дому.

Магнус и раньше любил экспериментировать с внешним видом своего дома. А с тех пор, как он взялся обучать архитектуре любимую, дом стал выглядеть совсем экзотично.

— Значит, Маг, ты запрещаешь мне пить?

Магнус, выглядевший расслабленно, вмиг посерьезнел.

Тамико, взглянув в его лицо, вдруг почувствовала сильное смущение

Магнус сказал:

— Да, милая, это именно то, что ты подумала. Особые подчиняющие гляделки, — взгляд Магнуса изменился, из околдовывающего и подчиняющего он стал хитрым. — Как ты свистнула фляжку, поделись?

— Легко… Тренировалась в невидимости. Когда ты спустился в подвал, я пошла следом и тихонько взяла ее с полки.

— Умница! Правда, я чувствовал, что ты где-то совсем близко, но тебя не заметил. Ты круто научилась.

Тамико довольно улыбнулась.

Они с Магнусом добрались до укромной беседки в саду.

Магнус заявил:

— Веселиться, так веселиться! Настойку я заберу и принесу взамен что-нибудь другое. А потом я буду петь, а ты танцевать для моего вдохновения, идет?

— И сбегаем, посмотрим, сколько соседей ты соберешь своим пением!

Магнус любил петь на публику.

Его великолепный голос, усиленный чарами, разносился далеко-далеко.

Анамаорэ, околдованные им, бросали дела и останавливались послушать певца.

Магнус согласился:

— Если химия не будет приносить удовлетворяющий тебя доход, я начну выступать с профессиональными концертами. Слетаем, поглядим на толпы моих почитателей. Если, конечно, Макс тоже не вздумает петь сегодня. Как считаешь, что лучше: собрать армию поклонников или тихо посидеть, а Макс пусть наслаждается славой?

Тамико сказала:

— У Макса нет меня.

Магнус рассуждал:

— Люди говорят, что мужчины выбирают жен, похожих на мам, — вы действительно имеете общее с моей мамой, Тамико. Она строгая и острая на язык, но ей в любом случае придется принять тебя, — слово «придется» Магнус произнес с нажимом. — Думаю, лучше вам встретиться как можно позже, чтобы ты прошла заготовленные ей испытания с достоинством. Тебе захотелось бы проверить невестку?

Тамико залюбовалась проницательным взглядом Магнуса.

При всем уважении к матери Магнуса, Тамико не испытывала ни малейшего желания ей подчиняться. Тем более, Тамико еще не слишком понимала местные порядки и тонкости отношений.

Кое-что нужно было у Лукаса уточнить для более объективной картины.

Тамико верила Магнусу, но считала, что чем больше компетентных источников информации, тем лучше.

Тамико сказала:

— Конечно, я бы невестку сильно проверяла. Но вообще мы живем отдельно. Если твоей матери что-то прямо не понравится, это же не будет большой проблемой, да?

— Не будет. Если что, мы сильно сократим число ваших встреч.

— А что твой отец?

Магнус поморщился.

— Отец на удивление любит рассудочность и спокойствие. Потому мы с ним постоянно расходимся во мнениях.

Тамико вздохнула.

— А какие у тебя отношения с родными братьями и сестрами?

— Неплохие. Но, веришь ли, я и в нашем мире уникальный. Все, что братья и сестры о тебе узнают, они расскажут кому угодно с бооольшим преувеличением. И они в любом случае станут много сплетничать о тебе. Готовься.