— Смотрю в тебя, как в зеркало, — польщенная Тамико мягко улыбнулась. — Слушай, а когда Маю все поймет и раскается, ты ее простишь?

Радужки Лукаса резко покраснели, он хищно оскалился.

— Девица Маю красивая. Сойдет мне, как диетпитание.

Тамико рассмеялась.

— Пусть дура заплатит за свою дурость!

Тамико понятия не имела, как помочь Лукасу с Наоко, а тут ее осенило.

На работу Наоко так и не ходила – сидела в Лукасовой квартире. Точнее, не сидела, а пребывала в ступоре. Но в то, что у Наоко депрессия, Тамико абсолютно не верила. Мелочи всякие не сходились, хотя специалисткой по депрессиям Тамико себя точно не считала.

А вот Лукасу ей ужасно хотелось помочь.

И не только.

Тамико хотела Лукаса себе и не собиралась делить его внимание ни с кем.

Тело – да. Тамико не надо было, чтобы Лукас все время за ней увивался и ходил голодный до секса. Пусть бы трахался хоть с кем.

Зато любил чтобы одну ее, Тамико.

Дверь квартиры ужасно хотелось открыть с ноги. А потом схватить Наоко за плечи и трясти, пока мерзавка не потеряет сознание. Но Тамико пересилила неуместное желание.

Аккуратно открыла и закрыла дверь квартиры. Тихо вошла в темную комнату.

— Сколько еще это будет продолжаться?!

Наоко ей не ответила. Она даже не дернулась и не удивилась, когда Тамико пришла.

Неужели Наоко реально тронулась умом?

Тамико пожала плечами и продолжила:

— Твой отмороженный вид только максимально отдалил Лукаса. Он даже говорить с тобой больше не станет. А то мало ли ты снова скопытишься!

Наоко посмотрела Тамико в глаза. Ага, никакая не депрессия у Наоко. Притворяется, точно.

Тамико сказала:

— Ты очевидных вещей не понимаешь! Да я Лукасу намного больше жена, чем ты! Да, мы с ним дофига раз во время ваших типа отношений занимались сексом. С тобой же не расслабишься!

Наоко глухо упала на пол.

Тамико, передернув плечами, ушла.

Шантажистка хуева. Плохо ей, как же.

Тамико понимала, что, если что, Лукас сразу прибежит сюда и Наоко вылечит.

Главное, в ступор эта притворщица вряд ли снова впадет.

***

За окном, увитым плющом, бушевала гроза, и молнии подсвечивали столовые приборы. В камине ласково полыхал магический огонь. В комнате царило обилие зелени, было много тканей, украшенных золотой вязью. На столе ожидало вино в бокалах и легкие закуски.

Лукас любил внешние эффекты, а Тамико позволяла Лукасу погружать себя в них, наслаждаясь его пристальным вниманием.

Вкус к изящным развлечениям пришел быстро, хотя часто Лукас с Тамико просто лежали на пушистых коврах с пестрыми подушками и смотрели кристаллы, обсуждая увиденное.

Они часто спорили, но не менее часто друг с другом соглашались.

А еще массу времени гуляли по владениям Лукаса.

Лукас захотел, чтобы Тамико подружилась с прыгунами, а она затопала ногами и яростно поклялась, что ни за какие коврижки. Лукас расстроился, но настаивать не стал.

У анамаорэ Тамико в основном одевалась по моде местных женщин: в длинные, до пола, платья, облегающие до бедер и свободные ниже.

Мужские костюмы, наоборот, были расширенными сверху и прилегающими ниже пояса.

Лукас носил темное разных фактур и оттенков, часто черное, дополняя его серебром.

Ткани покрывали узоры похожие на вышивку, но Тамико знала, что на самом деле они создаются так же, как резьба на Магнусовом мече, переливающаяся веселыми огоньками.

Сегодня Лукас был удручен и встревожен.

— Тамико, Пушистик, что ты наделала?! Наоко говорит, что хочет все забыть. Себя. Меня. Вообще все. Это кошмар…

Тамико перебила его:

— Отлично! Она, значит, говорит? Значит, теперь с Наоко можно разговаривать! Меня больше беспокоит, что ты сам не хочешь жить полнокровно, Лу. Даже Маю заметила, что в тебе «нет радости». Кстати, как Маю?

— Маю? Она уже в процессе капитуляции, — Лукас коварно улыбнулся.

— Так быстро?!

— Я начал. А долго ли, быстро ли, поглядим, насколько Маю чувствительная натура.

Уфф, Лукас отвлекся от скользкой темы Наоко. Тамико спросила:

— И что ты с Маю делаешь?

— Маю видит прекрасные сны. Только мы же для нее сказка, — Лукас снова широко улыбнулся, — а сказка заканчивается с рассветом.

Тамико вся подалась Лукасу навстречу и напряглась в предвкушении.

— Маю будет мучиться в попытках претворить свои сны в жизнь?

— Да, Тами, будет. Жаль, я не умею в точности считывать идеалы, ох, как тут пригодилась бы Кэйли… Но богиня не захочет помочь в этом щекотливом вопросе, я знаю наверняка.

Тамико откинулась на высокую спинку стула.

— Ну и подумаешь! Зато я могу внушить Микико или Джунко желание поговорить о мечтах. Они расспросят Маю, а я их подслушаю, хи-хи-хи!

— Хитрая.

— Люблю собирать досье, — Тамико на миг смутилась, но Лукас смотрел на нее так доброжелательно, что Тамико расслабилась.

Сказка.

Анамаорэ и для Тамико были, как сказка: самая очаровательная, красивая и сладкая. В которой Тамико любила, принимала и получала в ответ сторицей.

***

С Маю в самом деле начало твориться неладное.

Каждую ночь во сне ее встречал Лукас, юный и влюбленный, глядящий на Маю сияющими синими глазами.

Он нравился ей отчаянно, до дрожи в коленках, и вовсю этим пользовался, принимая участие в сугубо человеческих развлечениях.

Не было ни одного намека на какой-либо эльфийский мир.

Во снах Лукас и Маю ходили в кино. Ели пиццу, запивая лимонадом, а также пробовали намного более изысканные кушанья в элитных заведениях. Катались на роликах. Бродили по неведомым Маю городам, взявшись за руки. Покупали сувениры и фотографировались.

Лукас не ворчал, когда Маю вертелась в примерочных, сам подбирал ей комплекты одежды и сам их оплачивал.

Танцуя в клубах, они собирали восторженных зрителей, а гуляя по пляжам, ракушки.

И они целовались столько, что у Маю начинало звенеть в ушах, переходя к занятиям более смелым и нескромным.

Маю просыпалась с учащенным сердцебиением и не могла поверить, что все кончилось. Что оно всего лишь ей привиделось.

После первого сна позвонила Лукасу — узнала, что такой номер не существует.

Никто из ее знакомых не знал, где Лукаса найти.

Маю готова была даже броситься к Наоко, но та исчезла из Города.

Сны манили Маю, а пробуждение становилось преступлением.

Ночью ли, в короткой ли дневной дремке несчастная видела Лукаса.

Лукаса, воплощающего ее мечты.

Действительность теперь казалась Маю блеклой по сравнению с яркостью ее снов.

Она боялась принимать снотворное, зато знала, что хорошо засыпает от алкоголя. Маю стала прикидывать, сколько ей нужно выпивать, чтобы уснуть побыстрее и спать подольше.

Она звала Лукаса и плакала. Пыталась рисовать его портреты.

Ответом была беспробудная тишина наяву. И новые сны.

Как-то Маю показалось, что она увидела Лукаса на улице.

Она бросилась ему навстречу, упала и рассадила коленку.

Но Лукаса не было. Ей привиделось.

На самом деле Маю увидела Эрика, которому вид Маю дико напомнил вид Джунко, когда Эрик впервые увидел Джунко. Такая же рассеянная и погруженная в тяжелые мысли.

Эрик хотел поговорить с Маю, но дорогу ему преградила внезапно возникшая на улице Тамико. Наглая девица, которая Эрику сильно не нравилась.

— Будь добр, не лезь к Маю, а? Это их личные дела с Лукасом. Лукас и так против особенностей твоей любви с Джунко. Будешь Лукасу мешать, я тоже выскажусь против Джунко и передам свои соображения Магнусу. Мы с Лукасом держим все под контролем. Ничего в самом деле ужасного с Маю не случится, но ответственности у нее прибавится. Ты уважаешь ответственность, Эрик? Маю вздумала серьезно оскорбить Лукаса, у нас бы ее уже приговорили за это.

Эрик выслушал речь Тамико молча. Поджал губы и бросил: