Лукас осведомил:

— Нет, совсем не так, как ты, но, я думаю, посидеть с нами она не откажется.

Эстелла продолжала прикладывать к себе разные платья, брюки, блузы и куртки. Лукас не вмешивался, наблюдая за Эс с улыбкой.

Когда они появились на дорожке, ведущей ко входу в общежитие, Марина уже стояла на месте.

Почему-то спиной к ним. В той же вельветовой курточке и красных сапогах, в которых гуляла совсем недавно.

И она страшно боялась обернуться, но выйти из подъезда и сразу увидеть анамаорэ она боялась еще больше! Потому пришла раньше назначенного.

Ее рыжие волосы, словно чарующий костер, горели на солнце, и Эстелла воскликнула:

— Боги, какая красота! Шикарный цвет!

Марина медленно развернулась к обладательнице нежного голоса. Карие глаза встретились с синими...

Анамаорэ была ошеломляюще, ослепительно хороша и смотрела на Марину с неподдельным восторгом.

— Привет! Меня зовут Эстелла, можно Эс.

— А я Марина, - Марина отвела взгляд и ревниво добавила: — Лукас зовет меня Ежиком.

Нежный голос Эс пропел:

— Какая прелесть! Ну что, куда мы пойдем?

Лукас все это время сохранял молчание, оценивая микрореакции Эстеллы. Она, сама непосредственность, говорила ровно то, что думала

А вот Марина...

Марина, хотя и дочь прекраснейшей женщины миров, удивлялась — она по-настоящему понравилась этой роскошной синеглазой девушке?!! Которая куда как более достойна носить титул царевны... И почти-царевна интересуется ее мнением вместо того, чтобы навязать свое мнение или щебетать только с Лу?!!

Марина сказала:

— В парк. Ты не против?

Эстелла лучилась энтузиазмом.

— О, я только за, я никогда не видела человеческие парки!

Марина важно проинформировала:

— Многие деревья и кустарники там распорядился посадить Лу.

Эстелла с наскока приобняла Лукаса.

— Как здооорово!

И тот, взяв обеих своих дорогих женщин за руки, повел их в наиболее живописный уголок парка, заметив:

— Выступлю вашим связующим звеном. Ежик, расскажи Эс про учебу, она понятия не имеет, как люди учатся. Эс, а ты расскажи Марине, какие красивые штучки ты постоянно оцениваешь на работе... Хотя я предпочел бы послушать о море...

Проснувшись спустя два часа после приема магической крови, Роберт удивился. Он лежал в собственной постели, а рядом свернулась клубочком и мирно посапывала Колетт.

Кэйли решила пощадить его? Он решил немедленно выяснить.

И заботливо укутав муркнувшую и чуть потянувшуюся во сне любимую, Роберт отправился на первый этаж.

Они с богиней условились о знаке, Роберт мог вызвать Кэйли на разговор, когда желал.

Богиня появилась в гостиной в образе... смуглянки с пышнейшими локонами, чувственными губами и фиалковыми глазами, Роберт заморгал и даже попытался протереть глаза, но Кэйли игриво рассмеялась:

— Это я, красивый!

Ее тембр, перезвон хрустальных колокольчиков, он не смог бы спутать ни с чем.

— Кэйли... — Роберт не знал, как начать разговор, и выдал главное, о чем думал: — Ты не стала меня наказывать?

— Нет, — Кэйли обольстительно улыбнулась, — я прочла твои мысли и сочла, что они вполне достойны... Мне не за что тебя ругать. Что до Кацуо, он здоров и в моих чертогах. Отпущу его, когда скажешь.

Вопрос вертелся у Роберта на языке.

— Как мне подать ситуацию Юми, богиня?

Кэйли пожала безупречными плечами.

— Решай сам, Роберт.

Он приник губами к ее маленькой узкой ладошке с длинными пальцами.

— Спасибо...

Кэйли развоплотилась на его глазах, но тяжесть на сердце не рассеивалась.

Как, как ему сообщить Юми, что ее теплый мир в который раз рухнул?! Где взять силы? Она, наверное, собиралась готовить ужин, ожидая милого с работы...

Роберт не мог его простить. Предательство разбило их приятельство с Кацуо вдребезги.

Роберт пошел обратно в спальню предупредить Колетт, что скоро придет Юми, что Котене лучше тихонько посидеть наверху, потому что Юми скорее всего надо будет выплакаться, а при Колетт она застесняется...

Колетт не спала, она сидела на кровати взнервленная и только увидев любимого, выдохнула:

— Фууух, я так боялась...

Роберт махом преодолел расстояние от двери до постели и обнял женщину, настолько для него ценную, что сама богиня, являвшаяся каждому личным идеалом, приняла ее обличье.

— С Кэйли все хорошо. Она решила никак меня не наказывать.

Колетт было так спокойно в его сильных руках, так уютно от его очень низкого голоса — потерять Роберта для нее значило бы умереть...

Договорившись и встретив у Колетт понимание, Роберт с камнем на сердце пошел звонить Юми.

Та отозвалась беспечно:

— Алло! Ой, Роберт! Как ты неожиданно! Привет!

Роберт ответил максимально нейтрально, чтобы раньше времени не обеспокоить «сестру»:

— Юми, приходи ко мне домой, нам с тобой нужно поговорить о Кацуо.

Юми удивилась, Роберт мысленно увидел, как ее тонкие бровки поднимаются вверх.

— Ты меня разыгрываешь? Какой-то сюрприз?

Если бы...

— Юми, пожалуйста. Ты как скоро сможешь?

Узнав отведенное время, Роберт начал готовиться: выбрал для разговора нейтральную комнату, где Кацуо и Юми, приходя в гости, никогда не сидели вместе, притащил туда удобнейшее кресло, приготовил графин воды с успокоительным.

Юми пришла, невысокая и аккуратная – Роберт почти забыл свои первые ощущения, сколь забавной она некогда показалась ему.

Раскрасневшаяся с легкого уличного мороза. Свежая.

Блять! На какие муки обрел их этот придурок! Но он еще попляшет за это.

Роберт не собирался оставлять Кацуо в покое. Физически Кацуо уже получил, но ни капли не заплатил за душевные страдания своих еще вчера близких.

Продолжение в книге "Любимая для эльфа 2"

Конец