Впрочем, здесь никто не знал ее, а братья простили бы ей любую истерику.

Лукас, снисходительно улыбаясь, Эрик глядя прямо и зло, а Макс даже нашел бы для нее слова ободрения…

Но плакать при людях Люции все равно не хотелось.

Люция приглушила синеву волос, сделав их почти черными, сменила одеяние анамаорэ на легкомысленное розовое платьице, но милые женские хитрости не помогали.

Страх сковал ее душу, запечатал губы, глубоко загнал мысли — Люция знала, что никому не решится рассказать об Ужасе. Да и зачем, если сейчас Ужас служит ее народу, слывя лучшим оперативником, выигрывая сражения и обогащая казну знаний анамаорэ новыми рецептами из разных областей?

Люция не обманулась. Она выбрала лучшего, правильнейшего мужчину. Вот только Ужас-Магнус предпочел ей человеческую дурнушку по одному ему ведомым канонам. Взрастил, воспитал, любил Тамико безмерно, прощая ей все на свете и даже воспевая ее грехи, и это не изменили бы даже миллионы слез Люции.

Люция гадала, имеет ли сама Тамико представление, с кем связывает судьбу, и не находила ответ.

Впрочем, девица, покорившая сердце ее ветреного брата Лукаса, возможно, не встала бы на колени даже перед Ужасом...

— Почему такая красавица одна и грустная?

Ооо, какая пошлая банальность! Напророчил Эрик, спасибо милый. Только человечечка Люции не хватало. «Такого мягкого, что надорвем животики».

Люция величественно повернула голову — ее царственная пластика не вязалась с принятым ей видом обычной девчонки, но царевна не собиралась притворяться. Образ был внешней ширмой, не больше.

Парень оказался загорелым и светловолосым, улыбчивым, со смешным хохолком надо лбом. Кареглазым, приятно сложенным, опрятно одетым.

Наверное, Люции стоило ходить по улицам Города с Ашем, чтобы такие парни к ней не приставали, но при Аше Люция точно не смогла бы расслабиться.

Она спросила:

— Кто дал тебе право обращаться ко мне?

Парень смутился.

— Прости...те... Мне показалось, что у тебя... У вас какое-то горе?

Он говорил просто и открыто, без тени желания подколоть ее, и Люции на миг понравилась окружающая парня аура уюта и ясности, той ясности, которая проистекает от жизнерадостности и доброты.

Какой-то человеческой девчонке повезет жить с ним дружно да ладно...

Стоп.

Не хватает еще только начать жалеть себя!

Люция мягко улыбнулась.

— Просто у меня был трудный день. Извини...

— Петер.

И снова легкость будто обняла ее душу.

— Да, Петер, спасибо.

Люция вскинула подбородок и готова была уже уйти, когда парень сделал мимолетное движение Люции навстречу и тут же остановился, натолкнувшись на немой вопрос в ее глазах.

— Може… те мне рассказать. Если хотите.

— Рассказывать нечего. Но ты поможешь, показав мне, где тут у вас весело. Можно на «ты».

Порыв, импульс.

Люции остро захотелось сбежать от своей драмы.

Сколько сил ушло, сколько уловок впустую...

Сокрушительный финал...

Ее гордость была задета.

Хотя что значит гордость пред Ужасом?

А Петеру не шло «выкать». Он спросил:

— Ты играешь в боулинг?

И Люция ответила:

— Еще не играла, но если ты меня научишь, сыграю.

— Тами, ты уже в курсе последних сплетен?

Сегодня Тамико на удивление пришла на работу раньше него, хотя Лукас, зная ее любовь к долгому сну в тепле, которую никак не изменила Анамаория, не настаивал на жестком часе появления советницы в кабинете. Лукас сотни лет справлялся с организацией своего обширного рабочего процесса в одиночку, и назначение Тамико на должность было делом скорее приятным, но в то же время очень полезным.

Начать день Лукас мог один, а дальше подтягивалась Тами. Секретарша. Советница. Его любимая женщина, его ближайшая душевнейшая подруга.

Само существование Тамико в мирах озаряло жизнь Лукаса благодатным светом.

Они многое пережили вместе, и в конце концов Лукас запретил себе думать о невесте другого как о желанной женщине.

Тамико фыркнула:

— Несмешная шутка, Лу. Как я могу знать что-то раньше тебя?

— О, ты умеешь делать такие сладкие моему сердцу комплименты!

— Ну так что за последняя сплетня? — Тамико подтянула обе ноги к животу, обняв их и положив подбородок на колени. Оделась она не по моде анамаорэ, а по-человечески: в кремовые джинсы и светлую вязаную кофточку с орнаментом.

— Лалочка, чтобы отомстить мне за холодность, соблазнила Эрика, представляешь?

Тамико шумно вздохнула. Она утопала в огромном диване, размер которого подчеркивал ее хрупкую грациозность. Медовые волосы легкими волнами рассыпались по ее плечам, доходя до груди. Ароматные, пушистые.

— Как ты об этом узнал?

— Да как в человеческом анекдоте! Пришел в комнату, где она любит смотреть кристаллы, Лал же заядлая любительница шоу, ты знаешь. А комната пустая, я удивился чуток. И вдруг смотрю, по кристаллу вместо очередной постановки Эриковы покои... Что за наваждение?! Пригляделся, а там он сам, обнимает Лалочку, целует... — Лукас улыбался, но Тамико научилась с недоверием относиться к его мимике.

— Лу, если тебе это все неприятно, можно без подробностей...

— То-то и смешно, Тами. Когда я влюблен, подробности теряют всякий смысл. И чего женщины думают, что могут отомстить мне, когда я уже думаю совсем о другой?

— А ты переменчив, как ветер, можешь «подумать» обратно, — Тамико не считала нужным скрывать любые свои мысли, за что Лукас особенно ценил ее.

— Я уже подумал и знаю, что Церемонии у нас не будет. Лал была вольна уйти в любой момент, но чтобы именно к Эрику, надо же!.. Хотя я рад, что брат отвернулся от Джунко. Не совсем еще он поглупел.

Тамико бросила на Лукаса внимательный взгляд.

— Лалия специально пошла к Эрику потому, что вы с ним друг друга недолюбливаете?

— Кто их знает. Если так, это совсем нелепо. Эрик все-таки мой брат в первую очередь. Может, у них спонтанно вышло. Какая-то симпатия и раньше сквозила, но они о ней не задумывались. А тут полыхнуло. Узнаем, — Лукас улегся на диван, положив голову Тамико на колени. Тамико принялась гладить его густые чуть волнистые на концах волосы, слегка прижимая аккуратные уши Лукаса. Рельефность их бархатистых раковинок забавляла ее.

— Это все не может быть просто иллюзией? Мало ли кто-то околдовал кристалл...

— Неа. Чтобы провести меня, нужны недюжинные способности, у нас всего наперечет анамаорэ с такими. У них нет подходящей мотивации. У Дамира есть, но на нашей территории Дамирке поколдовать не удастся. Я просто перееду в другой дом, а там поглядим, как объяснит случившееся Лалия и что скажет Эрик. А еще сколько эта пара вообще протянет...

— Эрик получился пешкой? — Тамико плавно убирала непокорные волосы со лба Лукаса, а пряди, едва она отнимала ладошку, норовили лечь обратно.

— Видимо. Он не склонен ни к плутовству, ни к демонстративности, да и не было похоже, что он знает о наблюдении. Лалочка сама настроила кристалл и сама проявила инициативу. Удачи ей.

— Эм... А ты долго это все смотрел?

— Нет, едва понял, что творится, сразу выключил кристалл. Я люблю заниматься сексом, а не пялиться на него.

***

Эрик ощущал угрызения совести.

Пусть Лукас брат нелюбимый, и они больше враждуют, чем дружат с самого детства, но развлечься с его женщиной некрасиво...

А еще у Эрика продолжались отношения с Джунко...

Кругом засада, и яму Эрик вырыл себе сам, читая родственникам нотации от допустимости или недопустимости того или этого.

Куда проще Лукасу — загулял, расстался, а все окружающие только такого и ждут. Легко.

Эрик знал Лалию с очень давних пор, еще до того, как она ушла от Лукаса в другой мир.

Лалия иногда кокетливо улыбалась Эрику, но она всегда принадлежала Лу, и Эрик не считал нужным обращать внимание на ее улыбки, глядя в ответ сурово.

Потому Лалия застала Эрика врасплох, посмотрев на него по-особенному призывно, как многие практиковались в развязных играх в гляделки.