Марину пробил озноб, сладостный туман от ласк Лукаса на миг рассеялся.

— Этого-то я и боюсь... Будет у тебя раздражение, или тоска, или ярость, а я отвечай...

Лукас обиделся на ее слова, но поскольку его доверие к Марине поутихло, то показывать ей внешне он ничего не стал. Просто отстранился от Марины, прекратив любовные игры с абсолютно непроницаемым лицом.

— Я был с тобой только добр и приветлив, а ты вот как обо мне думаешь... Чужие байки оказываются тебе важнее собственного опыта...

Но Марина не пожелала принимать его обвинения.

— Слушай, Лу, если ты обижаешься на правду, тебе не стоило даже подходить ко мне! Скажи еще, что ты девственник, и никогда не было никаких брошенных, никаких ушедших в депрессию, никаких сделавших себе худшее из возможного женщин! И все из-за тебя.

Лукас рассердился, а так как Марина избрала худшую из возможных тактик, он закрылся от нее деланным безразличием, не собираясь, впрочем, рушить их отношения, которые так прекрасно начинались, одним махом.

— Марина, ты намеренно хочешь огорчить меня? Я-то тебя действительно люблю, а ты сначала от меня сбежала, а теперь выставляешь меня моральным уродом. За что? Зачем? Да, у меня всякое случалось, но уж я никак не думал, что моя любимая женщина, которую я пальцем не тронул, — Лукас откатился подальше, на широком ложе была масса одинокого, пустого места, — начнет меня этим попрекать. Напоминая мне о худших сторонах моей натуры, ты жаждешь, чтобы я проявил их с тобой?

Марина стушевалась.

Блестящая логика.

Марина бессильно почувствовала, как путается в собственных чувствах и мыслях.

Огромные синие глаза Лукаса словно светились изнутри, гипнотизируя ее. Впрочем, это была естественная внешность Лукаса, сейчас он не прибегал ни к каким эффектным ухищрениям, чтобы впечатлить Марину.

Он сказал:

— Я не стану поддаваться на эту провокацию, Еж. Не могу заставить тебя меня любить, а пока ты меня не любишь. Но я сделаю все, чтобы ты продолжала мне доверять. Хотя бы в какой-то степени. Я думал, ты считаешь меня хорошим... А ты ощущаешь лишь безразличие ко мне.

И снова вышло, что виновата она. Виновата в жизни иллюзиями вместо реальных чувств.

Марину обожгла мысль, что сейчас каким-то своим неосторожным словом она может все испортить.

Может потерять Лукаса насовсем.

Как сотни, как даже тысячи женщин до нее?

Марина заговорила сбивчиво, глядя прямо перед собой, обняв худые колени. Нечеловеческая пластичность несколько не вязалась с ее угловатым обликом.

— Ох... Лукас... Я совсем запуталась... Ты такой умный, а я глупая девчонка. Всего-то... С прошлой жизнью каких-то тридцать шесть лет... Где мне было набраться мудрости? И я чувствую ровно то, что я чувствую. Уж извини. Но я люблю тебя, я тебя очень люблю!.. Это все от рассудка... Да я даже не знаю, от чего! Сама не понимаю, зачем я сказала тебе все эти глупости про женщин... — Марина с надеждой посмотрела на Лукаса, тот внимательно слушал ее.

— Я понял, Ежик. Подумать только: двое суток изощренных бесед!

Марина, перекатилась на живот, преодолев расстояние, отделяющее ее от Лукаса и оказалась близко-близко к нему.

— А что в итоге помогло? Как она меня к тебе отпустила?

Лукас широко улыбнулся впервые за вечер.

— Только серьезность моих намерений. Кэйли решила дать нам шанс быть вместе в веках... Если ты, конечно, захочешь. Любопытно, что окажется сильнее: я или твои комплексы.

Марина нахмурилась.

— Ненавижу это слово!

Взгляд Лукаса прожег ее насквозь.

— Твои личностные проблемы, Марина. Пока ты не признаешь, что такие у тебя есть, они не решатся. Ты их признаешь, в этом ты молодец, но пока делать ничего с ними не хочешь. Носишься с обидами прошлого, когда их давно стоит прикончить.

Рыжеволосая головка опустилась на мужское плечо.

— У меня нет сил...

Лукас крепко обнял Марину.

— Я же говорил тебе: решим проблемы вместе. А ты испугалась и сбежала. Ну ладно, пережили и хватит.

Марина решила довериться Лукасу.

Ей было, что терять, но приобрести она могла намного больше.

— Лалочка, — внезапно раздавшийся над ухом роскошно-изящной Лалии вкрадчивый голос Лукаса заставил ее оцепенеть. — Ты что ли специально вышла мне навстречу?

От Лукаса не ускользнуло ни инстинктивное напряжение мышц Лалии, ни ошарашенный скачок ее глаз. Лалия порывалась убежать, но не могла — если только вглубь себя...

— Иначе как расценить твое появление в общественном саду без моего упертого брата после всего, что ты натворила?

Пушистые ресницы не спасали Лалию от ожогов, оставляемых жесткими взглядами Лукаса. Сейчас убийственное сияние раскрылось целиком. Лукас высасывал жизненные соки Лалии, словно вампир, упиваясь мучениями своей жертвы. Лалия не могла отвести глаза, рассудок ее не слушался, а тело налилось тяжестью. Покачнувшись, она сползла на дорожку, проходящую мимо цветочных кустов, ароматом которых Лалия наслаждалась.

Лукас опустился за ней следом, продолжая испепелять взглядом ее мятущуюся душу.

Он проговорил иронично, но в его интонации чувствовались удары хлыста.

— И как хорошо ты натворила! Я преклоняю голову, — Лукас демонстративно кивнул. — Однако, раз ты такой хороший стратег, делать тебе поблажки будет оскорблением?

Лукас не применял никакую магию, его воздействие распространялось тоньше и разрушительнее.

Лалия молчала, любое сказанное ей слово Лукас виртуозно использовал бы против нее. Лалию грела мысль, что ее план несомненно принес Лукасу неприятные переживания. Теперь она его ненавидела.

***

Выясняя причины, побудившие Марину покинуть его, Лукас узнал, что Марина накануне видела чрезвычайно любопытный сон. Увы, памятью анамаорэ рыжая малышка не обладала, но запомнившиеся ей кусочки сна обличали Лукаса, выдавая моменты, о которых Марина хотя и могла знать умом, но явно содрогалась, переживая их эмоционально. Война, женщины, беспутство — Лукас аккуратно и настойчиво вытягивал из Марининой памяти подробности, поняв в итоге, что эти неприглядные картины точно не были его настоящим прошлым и в то же время были основаны на реальных событиях.

Точно кто-то, бывший обо всем в курсе, но не непосредственный участник событий, навел их.

Со сна прошло несколько дней, напрямую узнать автора наведения сам Лукас уже не мог, подозревая многих влиятельных, но враждебных к нему анамаорэ, исключая лишь Тамико, Макса и некоторых других. Поэтому он вновь отправился к всеведающей Кэйли — как-никак пострадала ее дочь.

Богиня обеспокоилась его визитом и выдала источник сна — сон сотворила Лалия.

Лалия, не покидающая дивный мир анамаорэ?! Но как она вообще узнала о Марине?!

Кто-то, посещающий и мир анамаорэ, и Город, донес или выболтал Лалии о ней. А таких анамаорэ было всего ничего: Тамико и Магнус.

Тами блюла секреты, заявленные секретами, Лукаса, как свои. Она сколько угодно могла ворчать о Марине наедине в интимной тиши Лукасова кабинета, но на прямой вопрос Лалии соврала бы, что она совершенно не в курсе пассий Лу, да и отношения Лал и Тамико оставляли желать лучшего.

Лалия больше не скрывала неприязнь к Тамико, которую также недолюбливал Эрик.

А вот Магнус на роль доносчика подходил идеально. Во-первых, Тами наверняка рассказала ему о Марине — Магнус и Тамико, похоже, не имели друг от друга особых тайн. Да и вряд ли романтичная Тамико считала страшной тайной яркие чувства свободного Лу к свободной же Марине.

Во-вторых, Магнус и Лалия приятельствовали, и Магнус вполне мог поддаться на ее расспросы, а мог и сам намеренно причинить Лукасу вред.

И перед Тамико Маг легко оправдался бы — мол, если Марина такая хлипкая и скверно проходит его проверки, никудышная она подруга для Лу, согласись?

Простота обращения Мага ни капли не вводила Лукаса в заблуждение. Он прекрасно понимал, как сыграть на тяге Тами к идеалам, будучи ее мужем.