— Думаю, с Кэйли он скоро станет не «просто». Переделает она его как-нибудь.

— Возможно, — Магнус улыбнулся, — и мне бы этого хотелось.

***

Роберт с Кацуо рассматривали фотографию в старой газете, на которой Кэйли сидела на мотоцикле за спиной у какого-то мужчины.

— «Арра и его удача», — Роберт прочитал заголовок статьи. Ты бы еще нашел фотку, где она вместе с президентом мира…

Кацуо пожал плечами.

— Я удивляюсь, что они знакомы... Арра великий гонщик...

— Дались тебе гонки. Кэйли реально богиня и знакома со всеми интересными персонами мира, — Роберт сказал, не задумываясь.

Кацуо странно посмотрел на Роберта.

— Высоко ты взлетел!

— Завидуешь что ли?

— Нет...

Кацуо очень сильно завидовал.

Временами у него даже проносились неприятные мысли о том, что Роберт связался с Кэйли ради славы или ради какой-то еще выгоды.

Но Кацуо гнал их прочь.

Кэйли не спешила общаться с самим Кацуо, и он никак не мог оценить личную притягательность небесной девы.

Роберт заявил:

— Если ты еще немного покопаешь древние архивы, то узнаешь, что Кэйли и сама много чего выиграла, а не просто талисман у Арры и прочих звездунов.

— Да ну! — Кацуо искренне удивился.

— Ну да, я могу пригласить Кэйли на трек, только ты же ей проиграешь, — Роберт ехидно улыбнулся.

— Рискну! Только без зрителей... Мне кажется, наши девчонки будут ревновать к ней.

Кацуо имел в виду Юми и Нанами.

Роберт вскинул бровь.

— Да ладно! Оливера, как понимаю, тоже не звать?

Кацуо ответил:

— Его можно, но, если Оливер будет болеть за Кэйли, я поддам ему хорошенько.

Роберт расхохотался.

***

— Мррр, Ррроберррт, — сегодня пальцы Кэйли были унизаны перстнями с камнями, оправленными серебром, — Кацуо осмеливается бросить мне вызов?

Лукавство светилось в ее глазах, в уголках губ, в ямочках на ее щеках... Роберт откровенно залюбовался, а потом сказал:

— Да, я предупредил Кацуо, что он проиграет. Но Кацуо хочет познакомиться с тобой в деле, так сказать.

— А я за. Только подберу костюм поэффектнее.

Роберт помрачнел.

Ревность, как жгучий перец, служила вечной приправой их отношений с Кэйли.

Но в глубине души Роберт признавал, что он сам хотел будоражить свою кровь. «Обычная» примерная женщина его бы точно не устроила.

Те подружки, которых Роберт не ревновал, где они оказались теперь?

Начисто забыты.

С Кэйли все стоило ревности. С другой стороны, Роберт точно не был мазохистом.

Кэйли кокетливо улыбнулась, не собираясь никак перед ним оправдываться.

Роберт тяжело вздохнул. В конце концов, у них с Кэйли появился Родрик. У Роберта и у нее, а не кого-то еще.

Именно Роберту богиня отдавалась, когда он только этого желал, у других такого доступа к богине не было. Роберту отчаянно хотелось в это верить.

***

— Оливер, ори громче! Кэйли тебя простит, а Кацуо обещал тебя поколотить, если ты плохо будешь за него болеть. И если ты не придешь, он тоже поколотит. Мы будем вчетвером... Кэйли, я, ты и Кацуо.

Оливер развеселился.

— Вы не оставляете мне шансов.

***

Кэйли и Кацуо финишировали одновременно.

Миллиметр в миллиметр.

Формально ничья, реально… да что уж говорить.

Такой ювелирной ничьей не бывает.

Кэйли сняла шлем, встряхнула волосами — Кацуо они показались чуть золотистыми. Как лунный свет.

Он нервно сглотнул.

— Эээ, — подскочивший Роберт энергично замахал ладонью перед его лицом, — куда ты пялишься?

Кацуо завороженно пробормотал:

— Какая же она красивая...

— Ну!

— А я проиграл.

Кацуо снова взглянул на Кэйли.

Ее волосы оставались золотистыми, но Кацуо поразился: теперь он мог смотреть на богиню совершенно спокойно, без вожделения.

Кэйли хитро улыбнулась Кацуо и подмигнула ему.

Кацуо подумал, что он любит Юми. А это все так, наваждение небесной девы. Что Кэйли ему и показала.

Хорошо, что Роберт посадил Кэйли позади себя и увез.

— Прибыл! Ну наконец-то, а я ждал-переживал, дай я тебя обниму! Теперь и ты оценишь красоты Города! — Магнус заявил дурашливым тоном, сияя от удовольствия.

— Нюнька, отвянь, а вот кто у тебя такая красивая золотистая, ее я обниму с удовольствием.

На самом деле Максимилиан был ужасно рад видеть Магнуса: в любом новом месте проще со знакомыми. Макс пока совершенно не освоился в Городе и планировал бывать тут иногда.

— Ооо, это мое персональное сокровище, ее могу обнимать и целовать только я, правда, Тамико?

Тамико чувствовала себя очень неуютно.

Она массу раз видела Макса в детстве, знала его манеру общаться, но сейчас, когда Макс стоял рядом и проявлял к ней внимание, Тамико ощущала лишь страх.

Тамико полагала, что, устроив Лукасу крышесносную прощальную ночь, отпустила все, что между ними было.

Но травма оказалась глубже, чем Тамико казалось. Она даже уже делами заниматься с Лукасом не могла: ее начинало трясти.

Лукас смотрел обеспокоенно и хмуро, но ни к чему Тамико не принуждал.

Макс вроде и не был сильно похож на Лукаса, но как родной брат, скорее был, чем не был.

Тамико почувствовала, что ее опять начинает трясти.

Магнус заметил.

— Видишь, Тамико хмурится. Обнимай кого-нибудь еще! К Лукасу сходи, он и так обидится, что я тебя встретил первым.

Макс улыбнулся, про себя заметив явную настороженность Тамико.

Что это с ней?

***

Когда Тамико поняла, что Макс совсем ушел, она крепко прижалась к Магнусу и уткнулась лицом в его мускулистую грудь.

— Я не хочу их видеть, ни того, ни другого. Не могу. Увидела Макса и вспомнила Лукаса! Вдруг они двое сговорятся и начнут ко мне приставать? Я не уверена, что Лукас меня расхотел. Я постоянно боюсь, что он что-то придумает. Расслабляюсь, только когда ты близко-близко...

— Тами, я сделаю так, что Лукас больше не станет попадаться тебе на глаза и вообще не будет с тобой разговаривать. И я могу все бросить и быть с тобой, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

— Нет, ты не должен ходить за мной хвостом. А Лукасу запрети ко мне приближаться. Может, мне станет лучше.

Лукас внимательно наблюдал за новой девушкой, заселяющейся в «общежитие», на самом деле многокомнатную квартиру, которую студентки Городского ВУЗа снимали сообща.

Наоко все больше его раздражала. Ничего естественного в ней. Одни ужимки и просчет. Никаких живых чувств. С мужчинами деланно лапочка. С женщинами как есть хитрая стерва.

Лукас, по совместительству психиатр, каких только женщин ни знал. Все шаги Наоко и ее хитрости видел. Терпел, пока ему было выгодно, а потом они стали утомлять.

Ну, никакого развития в их «отношениях», один бег по кругу.

Даже лицо Наоко его уже раздражало, но Лукас понимал: он открыл Наоко ресторан, и общаться им нужно.

А его отдушина в лице Тамико исчезла.

Лукас подозревал, что там все крайне непросто: при его виде Тамико тряслась, как будто Лукас насиловал ее сутками.

Не было у них такого и быть не могло, но состояние Тамико ухудшалось с каждым днем.

Получается… Тамико мог травмировать Магнус? Насиловал или что-то такое? Лукас не знал и не мог выяснить.

А психика Тамико скорее всего в защиту ушла и перенесла на Лукаса вытесненные чувства к Магнусу.

Ей бы помогло вообще с Магнусом расстаться, но Лукас прекрасно понимал, что Магнус ее не отпустит. Чем Тамико меньше с Магнусом общается, тем она здоровее.

Но как это устроить, Лукас пока не знал, хотя вполне серьезно над этим раздумывал.

Главное, ему самому была нужна новая девушка. И как прикрытие, и чтобы с кем-то расслабляться душой.

Не с Наоко же.

И не с женщинами анамаорэ, для которых он в первую очередь царевич и в двадцатую нуждающийся в ласке и заботе мужчина.