Эрик сказал:

— А теперь пойдем гулять. Покажи мне свои любимые места.

На удивление Джунко чувствовала себя с ним настолько спокойно и уютно, что все, что ей хотелось – расслабиться и плыть по течению.

О чем Джунко реально мечтала?

Чтобы кто-то сильный и мудрый взял ее на руки и нес. Нес по жизни, не отпуская и не бросая.

В тот же миг Джунко почувствовала, что ее ноги оторвались от земли — Эрик действительно поднял ее на руки! В Городе так ходили многие.

Он поинтересовался:

— Тебе удобно?

— Да, очень, — Джунко чуть поерзала, устраиваясь в его руках.

Пусть эта сказка продлится недолго, зато она хотя бы будет.

Эрик сказал:

— Тогда пойдем. Показывай, куда.

Оливер действительно играл Нанами на гитаре и пел, пристально, до дрожи и до ее легкого транса глядя на Нанами своими гипнотическими изумрудными глазами.

И хотя ангелы не пали бы ниц перед красотой его низкого голоса, слушать Оливера было приятно.

Нанами нравился импровизированный концерт, но подспудно ей чего-то не хватало.

Какая же это месть девочкам и Такео, если она просто невинно слушает музыку? Так даже ее родителям не к чему придраться.

Нанами дождалась, пока Оливер устроит перерыв в песнях и пересела со своего стула прямо к нему.

Обняла его и прижалась щекой к его крепкому плечу, обтянутому кожаной курткой.

Что же она творит? И почему это ей настолько, до мурашек, сладко?

— Нанами, — неожиданно возникшая в баритоне Оливера хрипотца напугала и странно воодушевила ее. — Чего ты хочешь? Я дико хочу тебя. Я почти все время только о тебе и думаю, но ужасно опасаюсь тебя обидеть. Скажи!

Нанами понятия не имела, как у мужчин проявляется возбуждение, но инстинктивно чувствовала, что сейчас имеет над Оливером власть. И эта власть почему-то опьяняет ее саму.

От Оливера умопомрачительно пахло парфюмом, и Нанами почувствовала, что у нее слегка кружится голова.

Она хочет целоваться.

Она хочет обниматься.

Да, вот с этим явно порочным мужчиной, чьи чувственные губы прямо намекают, что он отменно разбирается в наслаждении.

Нанами тихо сказала:

— Хочу, чтобы мы целовали и гладили друг друга. Ничего больше...

Ее щеки защипало от стыда и непонятного, но очень сильного желания.

Оливер встряхнул длинной челкой.

— Хорошо.

Как экстрасенс он напрямую видел особые точки на женских телах, умелые прикосновения к которым открывали их обладательницам дорогу в чувственный рай. Даже не эрогенные зоны. Обычным языком не объяснить, что это такое.

У Нанами он их тоже видел.

Но касаться не хотел. Он же этак все испортит.

Нанами потом с ума сойдет, что отдалась практически первому встречному.

Если просто ее целовать, она настолько не улетит.

Сам Оливер, конечно, измучается от пытки воздержанием, ну и наплевать. Он и так виноват, что обидел Нанами.

Но если Нанами все же решится и захочет секс прямо сейчас, Оливер сделает их секс восхитительно незабываемым.

Магнус, дьявол… Кто ты на самом деле такой?!

У Оливера было ощущение, что Магнус намеренно приводил его туда, где Оливер набирался опыта, и его талант к сексу раскрывался ярче.

Бесчисленные женщины, которых он брал за руку, вел куда-то и любил – все они тоже сделали его дар и навыки сильнее.

А Нанами как с ума сошла. Оливер посадил ее себе на колени, лицом к лицу. Так, чтобы его стояк пришелся точно на ее самое чувствительное местечко. И начал Нанами целовать.

Просто обнял, не гладил.

Нанами сама возбудилась так сильно, что начала к нему притираться, ерзать и даже неумело попыталась снять его куртку.

Оливер видел в ее ауре нотки гнева – Нанами точно хотела, чтобы он ее «ослушался».

Ну да, Нанами и так наверняка сказала максимум, который ей позволяли ее стыдливость и воспитание.

Оливер решил: будь что будет. Жениться его не заставят, конечно, а от прочей ответственности он сбегать и так не собирается.

И сдерживаться прекратил.

Оливер умело ласкал все точки на теле Нанами, которые видел, и дождался того, что Нанами совсем решительно начала его раздевать.

Готовая, мокрая. Оливер представил, насколько она узкая, и это окончательно сорвало его тормоза.

Никакой боли Нанами вообще не заметила.

У нее было странное ощущение, будто ее демон похитил. Не простой, а демон секса. И питается он ее удовольствием.

Удовольствия было столько, что Нанами с ума сходила. Оливер просто ее трогал, а она свое тело совсем не узнавала.

Оно будто отдельной жизнью стало жить, но такой, что Нанами чувствовала: пусть Оливер ее выгоняет.

Сама она от него теперь не уйдет.

Все, что у нее было с Такео – глупые мечты. Полудетские, совершенно нереальные.

А настоящая жизнь все это время мимо текла.

— Я люблю тебя, малыша. Останься со мной. Не уходи никуда, — Оливер лихорадочно шептал и гладил ее, а Нанами удивлялась: куда же она теперь пойдет.

Вслух она, правда, не говорила ничего. Только улыбалась.

Зато говорил Оливер. Он предложил Нанами послушать все написанные благодаря ей песни. Предложил вместе сходить в магазин за едой – они и сходили в обнимку. Приготовил для Нанами обед и потом ужин.

У Нанами не было занятий, в подработке она не нуждалась, а работа Оливера начиналась поздним вечером, когда открывался ресторан.

Оливер постоянно целовал Нанами. Не дал ей ничего готовить, велел только помогать, и рассказывал о мирах, в которых был с Магнусом.

На удивление, в его памяти остался не только угар, но и всякие красоты.

Оливер чувствовал себя так, будто его встряхнули, взбаламутили, а теперь вся грязь снова осела на дно, открывая новый, неведомый, но удивительно красивый рельеф его души.

С Нанами ему было очень комфортно. Они весь день с раннего утра вместе провели, а у него ни капли раздражения.

Нанами ощущала то же самое. Ни грамма стыда из-за случившегося, одно желание вместе быть.

Расстались, когда Оливер совсем опаздывал на работу – он довел Нанами до ее дома и убежал.

С кем Нанами пришла, никто из ее соседок не видел.

Нанами юркнула в свою комнату и заперла дверь на замок.

Сегодня никаких расспросов и бесед с девочками. Сперва самой надо осознать, что случилось.

Насладиться пикантными восхитительными воспоминаниями еще раз.

А пока она не передумала, Нанами набрала Такео и сказала ровным голосом абсолютно без тени смущения:

— Привет. Извини, у нас ничего не выйдет. Я подруга Оливера.

На том конце повисла тишина, и Нанами просто сбросила вызов.

Ей надоела эта муторная дикая чушь.

Зачем биться в глухую стену, когда у нее есть реальный мужчина? Умопомрачительный. Горячий. Влюбленный.

Он уже ей сообщение прислал:

«Не могу дождаться завтра, малыша. Умираю от желания тебя увидеть и обнять. Люблю безумно».

***

Такео, хотя и ничего не сказал Нанами, почувствовал себя так, будто ему всадили нож под ребра.

Он не был влюблен в Нанами. Такео не был даже ни капли ей увлечен.

Такео совершенно другие женщины нравились: яркие внешне, уверенные в себе, раскованные.

Последнее особенно стало важно после его несчастной истории с Ванессой: с Такео Ванесса, реально очень эффектная и самолюбивая, совершенно закрылась.

То ли его стеснялась не пойми с чего, то ли непонятно.

Такео мечтал о женщине, которая сама подойдет к нему и прикажет делать ей приятно.

Ну, явно не Нанами, которая от смущения и слова сказать не могла.

Ванесса номер два прям, только внешне гораздо менее яркая.

И все же Нанами сама ходила за ним по пятам. Для чего-то сама Такео хотела.

А тут полный облом.

И главное, снова разрыв совершенно неожиданно.

Все же хорошо было. Ну, не хорошо, а стабильно.

И главное, Нанами с ним порвала, когда сам Такео не просто ее внимание терпел, а решил ей навстречу пойти.