Наоко довольно быстро пришлось усмирить личные обиды после их расставания с Лукасом.

Готовила она превосходно, но очень мало владела тонкостями управления рестораном, в которых Лукас разбирался в совершенстве.

Наоко пришлось распрощаться и с политической нелояльностью. Формально с появлением Дамира они с Лукасом стали врагами, но Наоко этот факт биографии был абсолютно невыгоден.

В итоге прежние возлюбленные непринужденно общались, по настоянию Наоко избегая тем о личном.

Лукас «открыл» ее, потерявшую память, почти с нуля, научил многому, изменил в мелочах, и Наоко было до сих пор больно потерять его.

Они частенько болтали, встречаясь: Лукас любил сплетни, хотя знать все обо всех ему полагалась и по должности, и беседы эти протекали весьма душевно. Даже лучше, чем когда они были «в отношениях».

— Ты удивительная девушка, Булочка. Единственная, кого я знаю, вернувшая память, но сознательно выбирающая мир людей, — Лукас говорил осторожно, пытаясь аккуратно выяснить, что на самом деле происходит между Наоко и Дамиром.

— Да, я уникальна, — Наоко совсем не хотелось приоткрывать Лукасу завесу этой неприятной для нее тайны, и она с легкой улыбкой сменила тему: - Эта ближайшая инспекционная проверка... Я так нервничаю, Лукас... Столько бумаг, столько всяких сложных особенностей. С ума сойти! Я не справлюсь…

Лукас хмыкнул:

— Ай, пустяки. Все бумаги в полном порядке, самообладание у тебя железное, инспектор ни к чему не придерется.

— Да, но мне все равно как-то волнительно, — Наоко принялась теребить в руках поясок, украшавший ее одежду. Лукас залюбовался молочно-белым цветом ее кожи.

Ощутил запах, вспомнил ее нежный вкус.

Они так красиво сочетались в свое время, но Лукас перелистнул эту страницу книги своей жизни.

Непринужденно он заявил:

— Волнительно убивать. На худой конец, инспектора ведь можно тюкнуть.

Наверное, раньше в его радужках сверкнул и пропал бы алый, но сейчас Лукас выглядел безмятежным.

— Злой ты стал какой-то. Мне тут жить, — Наоко в ужасе замерла, прикидывая, не выболтала ли только что слишком много. Да вроде нет. Лукас скорее всего только про ее ресторан подумает. Хорошо бы.

Но Лукас уловил подтекст.

Дамир и Наоко точно расстались. Давно не могли. Наоко видели с Дамиром всего несколько дней назад, значит, это произошло вот-вот...

Совместных проектов у пары нет, что же тогда Дамир по-прежнему является в Город? Нужно выяснить, какого хрена врагу здесь нужно.

Лукас белозубо улыбнулся, показав Наоко слегка удлиненные клыки.

— Шучу я. Проверка пройдет идеально. К сожалению, я не смогу выступить на ней за тебя. Ресторан не такой большой, и вызовет подозрения, почему его владелица скрывается.

Его низкий голос, глубокий гипнотизирующий взгляд...

Остатки чувств еще теплились в душе Наоко.

Раз Лукас уверен... Хотя Наоко в самом деле тоже уверена, ее беспокойство очень легкое... А разговор о проверке Наоко завела лишь, чтобы промолчать о Дамире...

Тот был открыт и прям, словно стрела, придя пару дней назад в их Дом для серьезной беседы.

Взяв ее руки в свои и глядя в упор — общая манера с Лукасом — Дамир говорил, что между ними нет той любви, какой бы ему хотелось, и он не может Наоко неволить и принуждать.

Что Наоко будет психологически трудно вернуться на утерянную родину в Анамаорию, и ей не нужно больше изображать интерес к Дамиру, лишь бы его не обидеть.

Что Наоко навсегда — что стоило понимать буквально — свободна от преследования за свое преступление и сможет жить в человеческом мире, сколько ей вздумается.

Дамир ласкал Наоко на прощание. О, что это были за ласки: страсть кружила ей голову, поцелуи, не ведая упрека, впивались в ее тело, то была неистовость, сплетение, разгул неутолимых желаний.

Наоко, поддавшись безумию, плыла, упивалась и растворялась, и оба понимали, что все это в последний раз.

***

Колетт, немного поразмыслив, согласилась на предложение встретить утро в спа. Поплавать, получить свой сеанс хорошего массажа.

Вечеринка не оправдала ее ожиданий. Петер не произвел должного впечатления, а так и не рассекретившийся невидимка пугал.

Уж лучше бы на Колетт прямо показывали пальцем!

Ей захотелось стряхнуть давящие ощущения. Тем более, за чужой счет.

Роберт оплачивал напитки ее сестры и ни словом не заикнулся про долг, красный платежом.

Колетт недоумевала, чему так радуется Эрин — неужто она влюбилась в Роберта?

Роберт и Эрин провели эту ночь вместе, но Роберт с такой же легкостью выбрал бы ее саму.

Меж тем, Эрин выглядела так, словно вечеринка была одной из лучших в ее жизни, и в конце концов, Колетт догадалась, в чем дело: наверняка мечтательная Эрин банально опять навоображала себе что-нибудь.

Может, что она — та блестящая танцовщица со сцены, наслаждающаяся вниманием публики.

Или ведущий шоу.

Или обладает выдающимися формами, как у той роскошной чувственной блондинки, смачно кормившей своего мужчину ягодами...

Воображение Эрин не ведало границ.

Площадка редела, все больше пар покидало ее, отправляясь кто в сладкие объятия сна, а кто имел на воскресное утро иные планы.

Роберт не понимал, как мог поддаться первому впечатлению, что эти милые смуглые девушки — опытные.

Обе жались к нему, будто доверчивые любопытные воробушки, расспрашивая про спа.

Невольно подумалось, кому они достанутся, и окажутся ли те парни заботливыми...

Еще недавно Роберт видел похожий щенячий восторг в глазах Джунко и не считал нужным деликатничать. Когда же он успел повзрослеть?

— Да, обертывания там тоже есть. И массаж, само собой, — Роберт улыбнулся. — Вас будут обслуживать как самых лучших моих друзей. Устали ножки столько танцевать?

Эрин, поглощенная фантазированием, не ощущала ни малейшего утомления, а вот Колетт кивнула кудрявой головой, отчего непокорные локоны окутали ее фигурку.

— Тогда мы не пойдем, а поедем. Варианта два: либо на мне, либо на такси.

Роберт поставил себе задачу побольше засветиться с девчонками перед местными придурками, чтобы те четко увидели: будущие плакаты не просто реклама. Роберт реально общается с подопечными и, если что, вступится за них.

Некоторые придурки уже успели обзавестись растяжениями, кровоподтеками, а кто и переломами в результате близкого знакомства с Робертом после того, как он стал учеником Магнуса.

Эрин обуяло любопытство.

— На тебе? Это как?

— У Колетт приятный комбинезончик, ей будет удобно сидеть у меня на плечах. Была бы юбка, я вызвал бы такси без вариантов.

Колетт смущенно улыбнулась.

Сейчас ей остро хотелось ни к чему не обязывающего мужского внимания.

И пошли — Колетт у Роберта на плечах, а Эрин с ним рядом, пританцовывая.

Ее Мужчина тоже будет носить ее на руках!

Когда же он появится, когда он назовет свое имя?

***

Леон и Ванесса оставались в числе последних танцующих. Поводов задерживаться вместе у них больше не было, только причины.

Леон совершенно не планировал длительные отношения, но эту девушку ему не хотелось отпускать.

Но открыто предложить отправиться к нему Леон тоже не считал правильным. Напугает чего доброго Ванессу раньше срока, и все сорвется.

Ванесса гадала, что будет дальше. Хмель давно выветрился, к ней вернулась ее обычная нерешительность, и Ванесса мысленно целиком положилась на Леона в плане развития или окончания их отношений.

Наконец, Леон придумал, как добиться своего ненавязчиво и со вкусом.

— Ты любишь картины? — его ресницы могли поспорить в пышности с Ванессиными, придавая пленительность его взгляду.

Ванесса кивнула, довольный, Леон продолжил:

— В свободное время я рисую и хотел бы нарисовать твой портрет. В своей студии.

Слова медом лились на ее сердце.

Художник... Студия... Так красиво. Столь романтично.