Затем послышалось фырканье лошадей… А ведь у меня из головы начисто вылетело: сегодня утром сэр Баярд покидает замок! Вместе со мной!

Это все Бригельм виноват; я до сих пор не мог прийти в себя — словно спал. Но ведь «фокус» с доспехами, — наверняка, не единственное, на что способен мой брат. Получается, я знал его столько лет — и ничего не знал о нем!

Я с опаской открыл дверцу и вышел из шкафа.

Доспехи как ни в чем не бывало стояли в углу, у двери. Бригельм сидел на своем жестком матраце; он был здесь — и словно бы отсутствовал. Я негромко окликнул его — брат и не шевельнулся, позвал второй, третий раз — никакого ответа. Бригельм сидел на матраце, скрестив ноги, закрыв глаза; раскрытые ладони на уровне груди.

Меня почему-то стала бить мелкая дрожь.

И вдруг — не меняя позы, не открывая глаз, Бригельм воспарил над матрацем и повис в воздухе.

Я застыл на месте, как громом пораженный.

Из оцепенения меня вывел голос отца, раздавшийся за окном. Отец говорил с сэром Баярдом обо мне.

— Он, не стану скрывать, и на коне по-настоящему ездить-то не умеет. Так что, дорогой сэр Баярд, когда будете учить его искусству верховой езды, — не стесняйтесь, используйте и телесные наказания.

— Не беспокойтесь, сэр Эндрю, я не забуду о вашей просьбе… Но не будете ли вы так добры и не подтяните ли подпругу?

— Конечно, конечно… Верховой езде — из всех трех своих сыновей — я обучал только Алфрика, да и тому нечем, к сожалению, похвастаться. Настанет время — Галену придется сесть на боевого коня. Так что для его же блага — не церемоньтесь с ним, если он будет нерадив…

— Да, да, сэр Эндрю. Но не слишком ли туго вы затянули подпругу?

— Полагаю, что нет, сэр Баярд, в самый раз. И перед турниром вы…

— Не беспокойтесь, сэр Эндрю. Если что — я его хорошенько отлуплю. Рука у меня тяжелая… А стремена, как вы полагаете, достаточно высоки?

— Кажется, все в порядке… Но вот мой младший сын…

Ну, в общем, и так далее… Отец, если речь заходила о его сыновьях — вернее, о их нерадивости — мог говорить часами.

Однако, похоже, терпение сэра Баярда лопнуло, и он, прервав отца, спросил, где же его оруженосец и его доспехи?

Я взглянул на Бригельма — тот все так же парил в воздухе. Я быстро подошел к матрацу, собрал свои вещички, сунул их в карман. Секунду подумав, поднял с матраца щенка и положил его на ладонь брата. Пусть, когда вернется к реальности, поломает голову над вопросом материализации собаки и смыслом этой материализации. Если бы я остался в замке, похихикал бы я над ним!

Затем, взвалив себе на спину доспехи соламнийского рыцаря сэра Баярда, я вышел из комнаты.

О, я не предполагал, конечно, что еще увижусь с этим щенком…

Было еще раннее утро. Совсем раннее.

Заспанные слуги недовольно ворчали. Лошади, похоже, тоже были не в восторге от раннего пробуждения. Они всхрапывали и пофыркивали. Возле их ног вертелись собаки, — некоторые из них повизгивали, другие истошно лаяли. Было весьма холодно; От лошадей, от собак и от людей поднимался пар.

С помощью самого сэра Баярда я взгромоздил доспехи на спину вьючной кобылы — та повернула ко мне голову и посмотрела на меня с откровенной ненавистью. Я накрыл доспехи попоной, надежно привязал их. Затем перепоясался мечом. О, каким маленьким показался он мне по сравнению с мечом сэра Баярда! Подошел к своей лошади, сэр Баярд помог мне взобраться на ее круп. К моей радости, мне выделили нашего старого Моласеса — коня, на котором катались по двору дети приезжавших к нам в замок гостей.

Отец давал мне последние наставления.

— Ты долен во всем слушаться сэра Баярда, мой мальчик. Никогда не забывай, что ты — оруженосец соламнийского рыцаря. А это значит, что ты не должен лгать или совершать какие-либо неблаговидные поступки. Не забывай чистить доспехи и оружие сэра Баярда. И знай, что он — всегда и во всем твой защитник…

Последняя фраза мне чрезвычайно понравилась. Но отец еще не закончил. Я украдкой зевнул.

— Почему ты отворачиваешься, когда я с тобой разговариваю? Я ведь тебе ничего дурного, мой сын, не посоветую!.. Добросовестно исполняй все приказания сэра Баярда. Ухаживай за лошадьми… И вот еще что. Помни: мох растет на северной стороне деревьев. Это может тебе пригодиться, если ты вдруг потеряешься в лесу. А доведется встретиться с врагом — без страха бросайся в бой, сражайся храбро и умело. Помни рыцарский завет: «Защищай жизнь свою и всех, кто обижен и оскорблен». Жизнь, мой сын, дарована нам богами. И дарована она нам для свершения благих дел. Никогда не забывай об этом!..

Холодный порыв ветра пронесся по двору замка. Мой конь Моласес вздрогнул всем телом.

Сэр Баярд легко впрыгнул в седло своего Вэлороуса и воскликнул:

— Досточтимый сэр Эндрю! Нам пора отправляться в путь! Отец все никак не мог остановиться — у него была припасена еще куча советов для меня.

— Минутку, сэр Баярд. Никогда, сын мой, не пей воду сразу после еды. Лучше всего — через час. И не пей из рек, ручьев и озер, какой бы прозрачной ни была бы в них вода. Они только кажутся чистыми, а на самом деле…

Сэр Баярд что-то пробормотал сквозь зубы и резко дернул поводья своего коня. Наш караван двинулся со двора.

Отец шел рядом с Моласесом и все говорил, говорил:

— Мальчик мой, пока тебе не исполнится двадцать лет — не пей вина! Не болтай лишнего! Не играй в азартные игры! Помни: женщины приносят одни несчастья и неприятности!..

Наконец-то отец устал — и говорить, и идти. Он повернул назад, к замку.

А мы с сэром Баярдом продолжали путь вперед.

Там, впереди, нас ждали еще неведомые приключения и опасности!

Но разве рыцари и не созданы именно для опасностей и приключений?!

Я обернулся посмотреть в последний раз на родной замок. И вдруг увидел в рассветных сумерках: на его зубчатой стене появилась чья-то неясная фигура. Кто-то смотрел нам вслед.

Отец?

Внезапно фигура озарилась ярким оранжевым светом. Я узнал человека и все понял.

Это был Гилеандос. Он вышел на крепостную стену в халате, в карманы которого я насыпал, когда сидел взаперти в его библиотеке, разные горючие порошки. Они перемешались и вспыхнули.

Я улыбнулся, довольный своей проделкой, так сказать, прощальный фейерверк…

Наступало утро.

Первые лучи солнца уже осветили верхушки деревьев. Ночные птицы смолкли. Запели утренние птицы, забегали по стволам белки. Ранним утром в лесу я бывал и прежде, но сейчас все вокруг казалось увиденным впервые.

Дорога была пустынной; исчезающая в утренней полутьме она, чудилось, таит в себе опасность.

Было холодно, а вдобавок ко всему пошел мелкий дождь.

Сэр Баярд на Вэлороусе ехал впереди, за ним шла навьюченная кобыла, последним — я на Моласесе. Мой старый конь быстро устал — он шел все медленней и медленней, и я все больше отставал от хозяина. Пожалуй, сейчас я предпочел бы ехать на муле или осле, но только чтобы побыстрее. Ехать рядом с сэром Баярдом, болтать с ним о том, о сем… Правда, еще в начале нашего пути, когда я пытался завязать с ним разговор, он не отвечал мне. Он был задумчив. Без сомнения, мыслями он был уже на турнире. И уже видел, как побеждает — одного за другим — всех своих соперников.

В общем, путешествовать с рыцарем в качестве его оруженосца это, оказывается, так же скучно и печально, как сидеть в тюрьме… И цокот копыт напомнил мне тоже темницу: там также равномерно капали с потолка капли… И там было так же холодно, как сейчас в лесу…

Я увидел: сэр Баярд остановил своего коня и ожидал, когда я подъеду.

— А вот… — начал я, поравнявшись с ним.

Но сэр Баярд, пристально глядя на меня, тотчас сказал: