Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Маги-ренегаты не признавали законов, установленных в своё время Конклавом Магов, которые регулировали, как и каким образом обращаться с мощнейшими энергиями, и кроме простых людей защищали прежде всего самого мага, предоставляя ему права, но и накладывая определённые обязательства. Ренегат был опасностью для всех членов Конклава и в случае обнаружения подлежал немедленному уничтожению.

— Да и потом, что ты с ним будешь делать, Красный? — продолжал Хоркин. — Бросишь ему вызов и предложишь дуэль?

— Раньше я бы попробовал, — сказал Рейстлин с лёгкой улыбкой, вспоминая, как однажды вызвал на дуэль другого ренегата — с почти фатальными результатами… — Но я выучил свой урок и не такой глупец, чтобы бросать вызов магу, превосходящему меня в сотни раз.

— Ну не прибедняйся, Красный, — улыбнулся в ответ Хоркин. — У тебя сильный талант, просто ты очень молод. Но когда-нибудь ты превзойдёшь лучшего из них…

Рейстлин очень удивился комплименту в свой адрес — это был первый раз, когда Хоркин хоть как-то выразил ему своё одобрение.

— Спасибо, мастер…

— Но только день тот придёт очень нескоро, — бодро прервал его Хоркин. — Особенно если посмотреть, как ты применяешь заклятие «горящие руки». Ты хоть раз смог не запалить на себе одежду?

— Но, мастер, я же сказал тебе тогда, что нездоров… — начал Рейстлин.

Боевой маг рассмеялся:

— Я же просто подтруниваю над тобой, Красный, а ты кидаешься в бой!

Рейстлин был совершенно не в том настроении, чтобы весело шутить с наставником.

— Прости меня, мастер, я очень устал. А завтра ещё намечается первый штурм, поэтому я, с твоего разрешения, отправлюсь спать.

— Все это очень странно… — пробормотал себе под нос Хоркин, когда его ученик удалился. — Маг-альбинос. Голова… Ничего подобного я не встречал на всём Ансалоне… Хотя с каждым годом Кринн становится все более странным местом… Очень странным местом…

Тряхнув головой, Хоркин отправился к барону выпить за все странности мира, вместе взятые.

8

Айвор Лэнгтри ничего не рассказал своим бойцам о командующем Холосе и его оскорбительных речах, но и не приказывал телохранителям держать язык за зубами. Известие о «стае обделавшихся собак» облетело лагерь наёмников со скоростью огня, пожирающего лесную чащу перепрыгивая от одной группы людей к другой.

Солдаты клялись взять западную стену, чтобы у Холоса глаза лопнули, да и не только стену, а весь город, ещё до завтрака. Известие о том, что первым пойдёт штурмовой отряд, было встречено с глухим завистливым ропотом, между тем как сами штурмовики скромно полировали броню, словно ничего не произошло.

— Рейст! — Карамон ураганом ворвался в палатку брата, — Ты слышал?…

— Слушай, я пытаюсь уснуть, — недовольно пробурчал юный маг. — Приходи позже.

— Но это важно, Рейст, наш отряд будет…

— Ты уронил мой посох, — констатировал Рейстлин.

— Мне жаль, я сейчас поставлю на место…

— Не трогай! — прикрикнул маг, слез с кровати, поднял своё сокровище и поставил у изголовья. — Ну, что же ты от меня хочешь? — спросил он устало. — Давай говори живее, а то я валюсь с ног…

Но даже ворчание брата и его плохое настроение не могли уменьшить гордость и радость Карамона. Он раздувался от этих чувств, к которым добавлялось волнение. Казалось, ещё немного — и силач заполнит собой всю палатку, расплющив и задушив близнеца.

— Наш отряд избран быть первым в завтрашнем сражении. «Первый удар», как сказал мастер Сенедж. Ты пойдёшь с нами, Рейст? Это же будет нашей первой битвой!

Рейстлин некоторое время молча смотрел в темноту, потому произнёс:

— Может быть… Пока я не получил никаких приказов на этот счёт.

— Вот как… очень жаль… — Карамон на мгновение расстроился, но потом снова воспрянул духом. — Получишь ещё, я в этом не сомневаюсь. Это же наша первая битва!

Рейстлин отвернулся от брата, и Карамон понял, что пора уходить.

— Ладно, мне ещё надо меч подточить, увидимся утром, Рейст! Спокойной ночи!

Карамон унёсся с таким же шумом и треском, как и появился.

— Извини, мастер, — произнёс Рейстлин, стоя у входа в шатёр Хоркина, — ты не спишь?

— Сплю! — донёсся рычащий ответ.

— Я сожалею, что разбудил тебя. — Рейстлин скользнул в шатёр, где лежал Хоркин, с головой укрывшись одеялом. — Но я только что узнал, что отряд, где служит мой брат, первым нападёт на западную стену. Я подумал, может, ты захочешь, чтобы я приготовил некоторые мази…

Хоркин резко сел в постели, в его глазах, отражающих свет посоха, не было и тени сна. Вещи были разложены рядом с кроватью в полной готовности, а сам он лишь чутко дремал.

— Выключи свой проклятый свет, Красный! Ты что, хочешь меня ослепить? Вот, теперь лучше. Так, что за слухи ты мне тут вливаешь в уши?

Рейстлин терпеливо повторил все заново, стоя посреди старого шатра, пропитанного запахом застарелого пота и различных трав.

— И ты меня разбудил только для того, чтоб высказать это? — проворчал Хоркин. Откинувшись назад, он натянул одеяло на плечи. — Нам обоим нужно поспать, Красный, завтра будет много раненых.

— Да, мастер. Но как насчёт битвы?…

— Барон не отдавал мне никаких приказов насчёт завтрашней битвы, но, возможно… — Хоркин хотел съязвить, но вместо этого зевнул, — он дал их тебе.

— Нет, мастер, но я думал…

— Тогда иди, подумай снова! — рявкнул Хоркин. — Послушай меня, Красный, завтрашний манёвр — это так, пустячок, перестрелка, мы просто проверим, на что способен город. И только последний глупец в первом штурме выложит все козыри, которые имеет, а мы с тобой очень большие козыри. Барон выводит магов на сцену в последнем акте, к всеобщему удивлению и поражению… А теперь иди и дай мне хоть немного поспать!

Хоркин натянул одеяло на голову.

Никто не мог спокойно улечься спать в ту ночь. Каждому хотелось подольше посидеть у костра, хвастаясь боевыми подвигами или сожалея, что он не будет участвовать в завтрашнем штурме. Сержанты дали им выговориться, а потом скомандовали отбой, иначе завтра все будут как сонные мухи. Лагерь слегка успокоился, хотя заснуть смогли немногие.

Рейстлин дошёл до своей палатки и свалился с необычайно сильным приступом кашля, весь остаток ночи пытаясь нормально вздохнуть. Барон лежал в шатре и думал о неприятных вещах, услышанных от командующего Холоса, и как им противостоять. Хоркин, разбуженный Рейстлином, не мог заснуть вообще. Он мрачно лежал в кровати, призывая проклятия на голову своего ученика и размышляя о завтрашнем штурме. Его обычно улыбающееся лицо сейчас было сосредоточенно, он молил свою дорогую Луни ниспослать ему сон. Крыса в тревоге смотрел в ночное небо — кто-то ему сказал, что его могут оставить завтра в лагере из-за его маленького роста. Карамон, отполировавший броню едва не до дырок, завернувшись в одеяло, думал: «А вот интересно, я могу завтра запросто умереть?»

Некоторое время спустя он открыл глаза, обнаружив, что уже утро.

Небо было жемчужно-серым, затянутым низкими облаками до самого горизонта, и, хотя дождя не было, лагерь был мокрым от влаги. Ветер нёс в себе заряды тёплой сырости, вяло трепыхая набрякшие знамёна. Звуки казались глухими и расплывчатыми, словно под водой, даже молот кузнеца ударял о наковальню мягко и не звонко.

Отряд мастера Сенеджа проснулся рано, выстроившись перед своими палатками.

— Первый в бою, первый к завтраку! — произнёс, усмехаясь, Карамон, хлопнув Крысу по спине. — Такой порядок мне по душе.

За все последние дни, что штурмовой отряд стоял в охранении и производил разведку, он первым встречал повозки с едой, передавая их потом остальным наёмникам изрядно опустошёнными. Штурмовики, смеясь, называли солдат других отрядов «овражными гномами», вызывая к себе жуткую зависть. Сейчас лагерь ещё спал, а им уже давали еду. Просидевший за время обучения на холодной овсянке, Карамон с жадностью смотрел на скворчащий бекон и ломти свежего хлеба.

713
{"b":"567395","o":1}