— И полагаю: самый сильный довод против вас — доспехи, — продолжал глашатай.

Он замолчал и повернулся к сэру Баярду.

— Мудрый и справедливый Арчела считает, что вас следует судить строго исходя из наших старинных законов. По его мнению, все, что вы рассказали нам, было сказано от чистого сердца, с полной искренностью.

Последняя фраза, похоже, кентаврам не понравилась. Один только Эджин одобрительно кивнул головой.

— Не стану скрывать, — снова заговорил глашатай, — вопрос о вашем союзе с сатирами всех нас очень волнует.

— И нас тоже, — прервал кентавра сэр Баярд. Он смотрел прямо в глаза вожаку. — Я вам уже говорил, Арчела, что мы ничего не знаем о сатирах. И готов повторить это еще раз. Почему вы обвиняете нас в сговоре с теми, о ком мы и понятия не имеем?

— Вчера вы уже говорили о том, что и слыхом не слыхивали ни о каких сатирах, — ответил Арчела, слегка улыбаясь. — И нет нужды повторять это еще раз. Но в рядах наших врагов — сатиров — мы недавно видели рыцаря, облаченного точно в такие же доспехи, какие мы нашли у вас.

Баярд начал снова объяснять. Но Арчела поднял руку, давая тем самым понять, чтобы он помолчал, и продолжил:

— да, вы говорили, что доспехи у вас были украдены. Конечно, вор мог действительно надеть ваши доспехи. Я не хочу, сэр, казнить вас тотчас же. Однако приговор вам уже вынесен. И в течении семи дней должны быть представлены доказательства, что вы — невиновны. Если таких доказательств представлено не будет, приговор будет приведен в исполнение. Все эти дни вы будете нашими пленниками. Возможно, сатирам доведется увидеть вас в наших рядах и тогда, вероятно, мы сможем узнать всю правду.

Похоже, решение Арчела не понравилось никому из кентавров — у всех были такие лица, что они готовы растерзать нас на месте!

Я поблагодарил судьбу, что нашим конвоиром был выбран Эджин.

Наивный сэр Баярд не понимал, почему нас не оправдали? Ведь мы невиновны! Он был очень раздосадован тем, что, видимо, не успеет прибыть в замок ди Каэла до начала турнира. А значит, не будет и внесен в списки участников… И следовательно, не сможет никого победить и претендовать на руку дочери сэра Робера ди Каэлы… Правда, ранним утром он говорил о том, что сам по себе он, вроде бы, и не хочет жениться на леди Энид…

В общем, я был до крайности удивлен, когда неожиданно услышал такие слова сэра Баярда:

— Позвольте мне быть посредником между вами и сатирами.

— Посредником?

Арчела взглянул на рыцаря и глаза его снова сверкнули, словно изумруды.

— Вероятно, вы хотите вести с ними переговоры о мире? — сказал он с усмешкой.

— Да, — решительно сказал сэр Баярд. — И мне кажется, что эти переговоры я смогу провести без вашего в них участия. Мне кажется, что мне удастся добиться успеха и договориться хотя бы о временном перемирии. Ну, а потом вы и предводитель сатиров сможете встретиться на какой-либо нейтральной территории и спокойно обсудить все интересующие вас вопросы…

Лицо глашатая помрачнело. Он обернулся к вожаку:

— Арчела, ведя суд над этими двоими, мы придерживались наших старинных законов. Мы вынесли им приговор. Не дайте этому негодяю обмануть вас…

Вожак вновь поднял руку, на поляне воцарилась тишина.

Старый кентавр повернулся к рыцарю.

— Ваше предложение, сэр, весьма любопытно… — начал он и вдруг замолчал.

Затем, что-то пробормотав себе под нос, отвернулся.

Мы с моим хозяином в недоумении переглянулись. Сэр Баярд стал что-то горячо доказывать. Но его неожиданно прервал Эджин: он воскликнул, что готов сопровождать нас к сатирам как посланников мира.

Старый кентавр обернулся и внимательно посмотрел на юнца Эджина.

И тут снова вмешался глашатай:

— Арчела, не дай себя обмануть этому соламнийцу. Я знаю, он просто хочет удрать к нашим врагам!

Сэр Баярд побагровел.

— Я никому и никогда не лгал. Не сказал я ни единого слова лжи и вам, Арчела!

О, сэр Баярд еще надеялся, что он успеет прибыть в замок ди Каэла до начала турнира!..

Вожак кентавров задумался.

А глашатай предложил:

— Ты, соламниец, пойдешь к сатирам, а твой мальчишка останется у нас. Так нам будет спокойнее.

Сэр Баярд ответил прямо и решительно:

Нет, ни в коем случае. мальчик — мой оруженосец. И я головой отвечаю за него перед его отцом. Я даю вам честное слово, что проведу мирные переговоры и никуда не сбегу. Но я вовсе не уверен, что когда вернусь сюда, застану своего оруженосца в живых.

Глаза глашатая налились кровью. Но сэр Баярд твердо стоял на своем. Разъяренному кентавру он отвечал со спокойствием, напоминающем презрение.

Наконец, наступила тишина. И длилась она весьма долго. Только один раз ее нарушил крик какого-то болотного зверя.

Но вот Арчела поднял руку и кивнул сэру Барду в знак согласия.

Еще не остывший глашатай что-то недовольно пробурчал, но одного взгляда вожака оказалось дотаточно, чтобы он прикусил язык.

Суд был окончен. Арчела принял решение. Окончательное решение.

Окончательное ли? И чем все это кончится для меня?

Сэр Баярд сел на своего Вэлороуса — он снова был на коне! Меня посадили на Эджина.

Мы выехали с поляны и тотчас оказались в густом лесу. Солнечный свет здесь был поистине зеленым. Даже руки мои стали зелеными, словно листья.

Где нам искать сатиров? Выберемся ли мы вообще из этого леса?

Мы ехали по болотному лесу, словно бы накрытые колпаком из зеленого стекла: всюду только зеленый свет. И у меня было постоянно такое ощущение: за нами неотрывно кто-то наблюдает, следит.

В лесу было удивительно тихо. Мы ехали тоже молча — каждый был погружен в свои мысли.

Чем глубже мы залезали в болото, тем слабее становилось чувство, что нас кто-то выслеживает.

Я огляделся по сторонам. Странно: ни одного болотного чудища нигде не было видно. Словно все они попрятались, испугавшись чего-то.

Кентавр со мной на спине шел первым. Сэр Баярд спешился и вел за узду своего Вэлороуса и вьючную кобылу.

Единственным из нас, кто знал, — хотя бы приблизительно — куда мы идем, был Эджин.

Долго молчать Эджин не мог и вскоре начал рассказывать нам разные истории.

— Некоторые из наших стариков еще помнят, что болота здесь не было. Но я, конечно, этого не помню. При мне болото здесь было всегда. мое детство прошло как раз в этих самых местах. Со своей тетушкой Мегаэрой я часто гулял здесь, мы искали норичник и медуницу. Тетушка Мегаэра, помню, говаривала мне: «Эджин, медуница растет там, где голуби, а норичник — там, где голубки»…

Я попытался прервать его:

— Все это очень интересно, Эджин, но…

Но кентавр продолжал гнуть свое:

— Да ты только послушай дальше, Гален. Травы нам нужны были для примочек, для компрессов. Наши старики вообше лечатся одними травами. И вот однажды мы с тетушкой Мегаэрой рвали медуницу. И откуда ни возьмись на нас налетела целая туча пчел. Огромных пчел! Они могут не только человека, но и кентавра закусать насмерть. Так мало того: потом они еще и съедают свою жертву. Вот какие это были пчелы! И тетушка Мегаэра, помню, сказала…

Но как оказалось, Эджин не помнил, что сказала ему тетушка. И начал вспоминать вслух:

— Она сказала… сказала… что же она сказала?… Она предостерегала…

Его голос встревожил обитателей леса. Какие-то странные крылатые зверьки спрыгнули с ближайшего к нам дерева и с пронзительным криком скрылись в сумрачных зарослях.

Сэр Баярд посмотрел вперед, держа руку на мече.

— Эджин, — сказал он, и голос его, как ни странно, звучал спокойно, — мне кажется, что мы приближаемся к вражеской территории.

— Да, вы правы, сэр Баярд, — беспечно ответил Эджин. — Но послушайте же, что сказала мне тетушка Мегаэра. Помню, мы были искусаны в кровь, живого места не было ни на мне, ни на тетушке. И она сказала…

Сэр Баярд смиренно слушал, но рука его крепко сжимала эфес меча.