Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— За кого ты меня принимаешь? За одну из твоих маленьких эльфийских шлюшек, которая обязана липнуть к тебе днем и ночью? Я хожу куда хочу, когда хочу и с кем хочу! Сказать по правде — да, я не хотела, чтобы ты шел с нами. Ты иногда бываешь вроде столетнего старика, таким брюзгой, что портишь все веселье!

Ссора продолжалась допоздна.

— Они не помирились утром? — спросил Рейстлин брата, глядя на Таниса, стоявшего спиной к ним за палаткой, считая деньги, отвечая на вопросы, снимая мерки и записывая частные заказы.

— Серебро и аметисты, если возможно, — диктовала ему какая-то благородная дама. — И пара подходящих сережек.

— Нет, нисколько, — ответил Карамон. — Ты знаешь Кит. Она была готова к поцелую и примирению, но Танис…

Как будто почувствовав, что речь идет о нем, Танис повернулся к ним, ссыпая в коробку еще три стальные монеты.

— Ты все еще не отступился от своей затеи? — спросил он.

— Нет, — твердо ответил Рейстлин.

Танис покачал головой. У него под глазами залегли синие круги, и выглядел он усталым и измотанным. — Я не одобряю всего этого.

— Никто тебя и не просит, — парировал Рейстлин.

Наступила тяжелая тишина. Карамон покраснел и прикусил губу, стыдясь за слова брата, но не решаясь сказать что-либо из преданности ему. Стурм неодобрительно посмотрел на Рейстлина, тем самым безмолвно напомнив ему, что старших следовало бы уважать. Тас собирался начать очередной рассказ о дядюшке Пружине, но не мог вспомнить ни одного подходящего, так что он молчал, озабоченно ерзая на стуле. Кендер беззаботно вбежал бы к дракону в пасть, не моргнув глазом, но когда его друзья ссорились, он чувствовал себя глубоко несчастным.

— Ты прав, Рейстлин. Меня никто не просит, — сказал Танис. Он повернулся, чтобы выйти из палатки к новым покупателям.

— Танис, — позвал Рейстлин. — Прости меня. Я не имел права говорить с тобой, как со старшим по годам, таким тоном, как, несомненно, рыцарь мог бы мне напомнить. Я могу привести в свое оправдание лишь то, что сегодня вечером мне предстоит очень трудное дело. И я хочу напомнить тебе и всем здесь, — его взгляд проскользнул по ним всем, — что, если я потерплю неудачу, то я один и буду отвечать. Никто из вас не будет вовлечен в это.

— И все же я не уверен, осознаешь ли ты, на какой риск идешь, — убежденно сказал Танис. — На этой ложной религии наживают деньги Джудит и ее сообщники-жрецы. Разоблачив их, ты подвергнешься большой опасности. Мне кажется, тебе лучше отказаться. Пускай другие занимаются ею.

— Да, — сказал Флинт, входя в каморку, чтобы положить новую порцию выручки в коробку. Он расслышал последнюю часть разговора. — Если хочешь услышать мой совет, паренек, чего ты, впрочем, никогда не хочешь, то я скажу, что нам не надо в это соваться. Я раздумывал об этом прошлой ночью, и, знаешь, после того, как ты мне рассказал о той бедной девушке, у которой умерла дочка, и о том, как люди издевались над ней… после этого я решил, что жители Гавани и бельзориты стоят друг друга.

— Ты не можешь говорить серьезно! — запротестовал потрясенный Стурм. — По Мере, если кто-то знает о том, что закон нарушается, но не делает ничего, чтобы прекратить это, то он сам виновен в преступлении закона. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы остановить эту жрицу-мошенницу.

— Мы можем сделать это, сообщив о ней соответствующим властям, — заспорил Танис.

— Которые нам не поверят, — заметил Карамон.

— Я думаю…

— Хватит! Я принял решение, — рявкнул Рейстлин, чувствуя, что доводы спорщиков подтачивают основу его выстроенных планов и заставляют его самого сомневаться. — Я сделаю так, как собирался. Те, кто хочет помочь мне, могут это сделать. Те, кто не хочет, свободны заниматься своими делами.

— Я помогу, — сказал Стурм.

— И я, — преданно сказал Карамон.

— И я, я тоже! Я же ключ ко всему! — Тас запрыгал было от возбуждения, но обнаружил, что прыгать вместе со стулом, к которому ты привязан, не так-то легко. — Не сердись, Танис. Будет весело!

— Я не сержусь, — сказал Танис, устало улыбаясь. — Я даже рад, что вы, молодые люди, желаете рискнуть ради дела, которое считаете правым. Надеюсь, вы делаете так именно по этой причине, — прибавил он, глядя на Рейстлина.

«Не суй нос в мои мотивы, — посоветовал полуэльфу Рейстлин про себя. — Тебе их не понять. Если я достигну результата, который оставит тебя довольным и окажется выгодным для остальных, то какая тебе разница, почему я делаю то, что делаю?»

Раздраженный, он повернулся, чтобы уйти, но тут вошла Кит. Отпихнув локтем пару посетителей, обиженно посмотревших на нее, она прошла за прилавок и через дверь в каморку, где все собрались.

— Все здесь, насколько я вижу. Ну что, пойдем скормим Джудит ее змеям? — спросила она, улыбаясь до ушей. — Кстати, братишка, я среди избранных. Я попросила разрешения поговорить с нашей умершей матерью, и Высокая Жрица милостиво не отказала мне в моей просьбе.

Это не входило в планы Рейстлина. Он понятия не имел, что было на уме у Кит, но прежде чем он открыл рот, чтобы задать вопрос, она приобняла Таниса, погладила его плечо:

— Пойдешь ли ты сегодня с нами, чтобы помочь, любовь моя?

Танис отстранился.

— Ярмарка не закрывается до темноты, — сказал он. — У меня будет много работы.

Кит прижалась к нему снова, нежно покусывая его за ухо.

— Неужели Танис все еще злится на Китиару? — игриво спросила она.

Он осторожно отодвинул Кит от себя.

— Не здесь, — сказал он и добавил вполголоса: — Нам о многом нужно поговорить, Кит.

— О, ради всего… Поговорить! Ты только этим и занимаешься! — вспылила Кит. — Говорить, говорить, говорить, как прошлой ночью. Да, я солгала тебе! Придумала маленькую безобидную ложь! Это не в первый раз, и не в последний. Я уверена, что и ты мне немало лгал!

Танис побледнел.

— Ты же не серьезно, — тихо сказал он.

— Нет, конечно нет. Не серьезно. Я все время говорю то, чего на самом деле не думаю. Я лгунья. Спроси кого хочешь.

Кит раздраженно обошла стол, пнув Карамона походя, когда он не успел убраться с ее пути. — А как насчет остальных, вы идете?

— Развяжите кендера, — приказал Рейстлин. — Стурм, ты отвечаешь за Таса. А ты, Тас, — он пронзил кендера суровым взглядом, — ты должен делать все в точности как я скажу. Если не будешь, то это тебя сегодня скормят гадюкам.

— Ух ты-ы, как интере… — Тас понял, что это нежелательный ответ, по быстро сдвигающимся бровям Рейстлина. Кендер тут же стал серьезным.

— Я хочу сказать, да, Рейстлин. Я буду делать все, что ты мне скажешь. Я даже не буду смотреть на змей, если ты мне не разрешишь, — добавил он, считая последнее обещание верхом самопожертвования.

Рейстлин подавил вздох. Он мог видеть гигантские просчеты в своем плане, мог навскидку составить список всего, что может пойти не так и разрушить весь замысел. Во-первых, он полагался на кендера. Одно это любой здравомыслящий человек назвал бы полным безумием. Во-вторых, он доверял многое будущему рыцарю, который ставил честь и доблесть превыше всего, в том числе превыше здравого смысла. В-третьих, он ничего не знал о том, что замышляла Китиара, и это, возможно, было самым страшным просчетом, который мог погубить их всех.

— Я готов, Рейст, — твердо сказал Карамон. Его безоглядная преданность придала уверенности его брату, но тут Карамон испортил все впечатление, самодовольно подергав за воротничок рубашки и прибавив: — Я не буду дышать дымом. Я нарочно надел такую большую рубашку, чтобы можно было натянуть ее на голову.

Рейстлина посетило видение Карамона, входящего в храм с рубашкой на голове. Он закрыл глаза и мысленно принялся молить богов — богов магии и всех истинных богов — не оставлять его.

16

Они пришли к храму как раз вовремя, чтобы смешаться с толпой, текущей внутрь. Сегодня народу было еще больше: слухи о чудотворной силе Джудит распространились среди людей, и среди толпы можно было видеть и гномов холмов, и варваров с равнин, украшенных перьями, и даже несколько знатных семей, роскошно одетых, в сопровождении слуг.

627
{"b":"567395","o":1}