Китиара видела всё это только уголком глаза, поскольку у неё были собственные проблемы. Кагонести, нападавший на неё, оказался весьма изобретательным. Он сумел прижать её спиной к дереву и в то же самое время всё время уходил от её всё более диких ударов мечом. Теперь она не могла отступить, а он подбирался всё ближе.

Второй кагонести побежал в их сторону, крича на своём непонятном языке. Пиготт встал и пытался отдышаться, но тут снизу его пронзил его собственный нож, большой и тяжелый. Лезвие глубоко ушло под его жирное брюхо. Отвратительный человек мучительно закричал. Дико посмотрев вниз, Пиготт увидел, что его лучший кухонный нож разрезал его живот до самой грудной клетки. За рукоятку ножа держался Паулюс.

Первый кагонести совершил ошибку, посмотрев через плечо на то, что случилось. Прежде, чем он смог понять, что происходит, Китиара сделала выпад вперёд и нанесла ему глубокий фатальный удар прямо в сердце.

Паулюс подбежал к ней, держа в одной руке большой булыжник от походного костра и нож в другой. Его лицо кому угодно могло вселить страх.

Второй кагонести остановился, огляделся и угрожающе наставил свой меч на гнома и молодую женщину. Он был явно испуган.

Китиара и Паулюс медленно приближались к нему. Неожиданно эльф бросился на них, подняв меч. Они отступили на шаг и тут он развернулся и пропал в кустарнике настолько быстро, что они не успели среагировать.

Кит и Паулюс несколько долгих минут стояли неподвижно, прислушиваясь. Наконец гном опустил руки.

Обыскав трупы и сняв с них ценности, Китиара и Паулюс оставили Пиготта и кагонести на поживу лесным зверям. Миту они похоронили, как смогли, под мелкой насыпью из ветвей и листьев.

— Он был глуп, — сказал Паулюс, стоя у могилы. Его голос дрожал от избытка чувств.

— Нет, он был храбр, — ответила Китиара.

Они ехали на юг в течении ещё двух дней, ведя с собой лошадь Миты со всем его имуществом. На высоком горном хребте, где горы раздваивались и две дороги шли в противоположных направлениях, они решили расстаться. Кит убеждала Паулюса взять с собой вещи Миты, но он не хотел и слышать об этом. У неё самой не было никакого желания забирать то, что осталось от её друга и таким образом они разгрузили пегую лошадь мальчика и отпустили её.

Горный хребет опускался в глубокую узкую долину и Паулюс сбросил в каньон одну за другой все тщательно упакованные сумки Миты. Они не услышали, когда сумки ударились о дно долины.

— Это кажется пустым расточительством, — сказала Кит.

— Его жизнь была пустым расточительством. — ответил Паулюс, отведя взгляд.

— Куда ты поедешь? — спросила Кит, вернувшись к Корице и приготовившись уезжать.

— Не знаю, — сказал Паулюс, вскарабкиваясь на свою лошадь. — Знаю только, что куда-нибудь в другое место.

— Ты не мог бы сделать мне одолжение? — серьёзно спросила Кит — Не рассказывай никому о… ммм… обо всём этом… и особенно о моём мече.

Кит опустила руку и погладила драгоценное оружие. Лезвие было уложено в ножны и пристёгнуто к седлу петлёй, которую Кит сняла с лошади Пиготта.

— Я не буду. — ответил Паулюс, встретив её взгляд. — И не буду спрашивать, почему.

— Удачи — сказала Кит.

— Удачи!

Паулюс первым отвернулся, выглядя таким же бесстрастным, как когда они встретились впервые. Кит сидела верхом на Корице, наблюдая за симпатичным гномом с завязанными хвостом волосами, едущим по тропе, которая приведёт его к главной западной дороге. Через некоторое время она поскакала в направлении Утехи.

Через несколько дней Китиара доехала до Утехи. Был конец лета и ветви величественных валлинов слились наверху в изумрудный навес. Знакомые запахи заставили Корицу ускориться. Лошадь безошибочно отыскала дорогу к своему старому стойлу под навесом, расположенным под домом Маджере. Кит накормила и напоила кобылу и затем, помня о предупреждении Урсы, сняла свой меч и спрятала его под ворохом сена. Позже она спрячет оружие в своей комнате.

Со смешанными чувствами она поднялась к дому по спиральной лестнице. Было почти что время ужина и Кит знала, что вся её семья скорее всего будет дома. Как только она собралась войти, дверь распахнулась и Карамон бросился к ней, визжа от волнения.

— Ты действительно вернулась! Рейст был прав! Он сказал, что если я открою дверь, ты будешь стоять на пороге. Я поставил мешочек горного хрусталя, что тебя там не будет, но я буду счастлив заплатить!

Карамон схватил Кит за руку и потянул её в комнату.

Дверь Розамун была почти полностью закрыта, а Гилон отсутствовал. Хотя вечер был теплым, Рейстлин сидел на стуле, близко подтянутом к очагу. На его коленях лежала открытая книга. Он посмотрел на Кит со смешанным чувством любопытства, восхищения, негодования и небольшой раздраженности.

— Я не ожидал, что ты вернёшься так скоро. Поездка была удачной? — серьёзно спросил её Рейст.

Кит усмехнулась. Всё тот же старый добрый Рейст.

— Скажем, она приобрела неожиданные обороты. Можешь считать, что она была стоящей.

Карамон, предвкушая неизбежное вручение подарков, стал прыгать вокруг Кит.

— О, она точно нам что-то принесла. Это должно быть что-то хорошее, её ведь не было целое лето.

Наслаждаясь вниманием, Кит вытащила из сумки два маленьких свёртка. Несмотря на своё желание держаться холодно и сдержанно, Рейст спрыгнул со стула и подошел к Кит. Она отдала первый пакет Карамону. Он сорвал грубую обертку и громко вскрикнул при виде крепкого короткого меча.

— Должно быть, он стоит так дорого! — воскликнул Карамон, восхищенно поворачивая в руке меч.

По правде говоря, Кит забрала этот меч с тела мёртвого кагонести, но Карамону об этом было знать не обязательно.

— Смотри, не отруби себе что-нибудь. — предупредила она.

Рейст разворачивал свой более маленький свёрток гораздо медленнее, но тоже сильно обрадовался, увидев набор кожаных пузырьков.

— Они тоже были достаточно дороги. — сказала Кит, подмигивая Рейсту. Ещё один подарок от мёртвого кагонести.

В то время как мальчики рассматривали свои подарки, в дверь вошел Гилон, неся в руках продукты и какие-то травы. Он казался измотанным. Гилон удивлённо взглянул на Кит и тут же искренне и добродушно улыбнулся. Так как руки у него были заняты, они избежали обычной неловкости, когда не знали, нужно обняться или нет.

— Вот те на, наш искатель приключений возвратился! Кажется, ты выросла на целых два дюйма за эти несколько месяцев. Добро пожаловать домой, Кит.

Она действительно выросла за это время, и физически и вообще. Гилон видел, что Кит держалась теперь не с юношеской дерзостью, а с истинной уверенностью в себе. И в то время, как кто-то, мельком взглянув на неё, мог бы всё ещё принять её за мальчика, любой другой, познакомившийся поближе с её кривой улыбкой и смеющимися глазами, уже не подумал бы так.

Гилон свалил на стол принесённые им продукты. И тут из спальни вышла Розамун, её глаза блуждали по стенам. Видимо, она не узнавала ни Кит, ни кого-либо вообще из присутствующих. Её волосы были растрёпанны и было видно, что она спала одетой.

Кит нахмурилась. Гилон торопливо увёл её мать обратно в спальню, успокоительно что-то нашептывая. Близнецы, занятые своим новым имуществом, вообще почти не обратили на эпизод никакого внимания, вероятно приученные к призрачным появлениям матери.

Гилон снова появился в комнате.

— Боюсь, пройдёт некоторое время, прежде чем мы поедим, — сказал он Кит извиняющимся тоном. — И еда будет не очень. Я не так ловок в стряпне, как ты.

Кит подумала, что это кто-то на небесах сговорился, чтобы держать её всё время поближе к кухне.

— Присядь, Гилон, — со вздохом сказала она — Я сама всё приготовлю. Я не разучилась готовить, особенно за последние несколько недель.

Готовя первый ужин после возвращения домой, Кит кратко рассказала близнецам и Гилону историю её путешествия. В ней Урса превратился в Трубауга — она считала, что будет мудрым как можно сильнее засекретить его имя. Она встретилась с этим таинственным человеком на весеннем фестивале и он поклялся, что знает, где находится её отец. Он согласился проводить её к нему, далеко на северо-запад, если она будет готовить для него и его шайки разбойников. Когда оказалось, что он хотел использовать её в более низких целях — тут она сдвинула брови, чтобы показать, что эти его побуждения были такими, что о них лучше не упоминать — она опустошила кошелёк этого Трубауга и покинула посреди ночи его и его бригаду.