— Потому что мы, вероятно, оторвали бы Рейстлину голову, — негромко ответил Стурм, и голос рыцаря выдавал боль, которую он мужественно терпел. — Можешь говорить что хочешь, Карамон, но у твоего брата есть темная сторона, и Танис сумел ее разглядеть. За это я, кстати, весьма ему благодарен. Он может с ней как-то мириться, а я — не могу.

Карамон смолчал, что было само по себе странно, и Стурм воззрился на богатыря с удивлением. В прежние времена воин тут же бросился бы защищать брата. А вот теперь он не ответил ни слова и сидел понурившись, невесело размышляя о чем-то. Значит, была-таки у Рейстлина темная сторона, и Карамон тоже ее распознал. У Стурма побежал по коже мороз, когда он задумался, что же могло такого случиться за истекшие пять лет, что за тень залегла в жизнерадостной душе Карамона…

…Рейстлин стоял против Таниса, скрестив руки, упрятанные в широкие рукава алых одежд, задумчиво опустив голову. Танис ощущал жар, исходивший от его тела, словно бы сжигаемого внутренним огнем. Как обычно, в присутствии молодого волшебника Танису сделалось не по себе. Тем не менее ему более не у кого было попросить совета.

— Что тебе известно о Кзак Цароте? — начал Танис.

— Там был храм — храм, посвященный древним Богам, — прошептал Рейстлин. Его глаза мерцали в жутковатом свете алой луны. — Город был разрушен во время Катаклизма, а жители бежали прочь, уверенные, что Боги отвернулись от них. Постепенно город был позабыт… я даже не знал, что он еще существует.

— Что ты видел, Рейстлин? — после довольно продолжительного молчания спросил Танис. — Ты смотрел вдаль — что ты там видел?

— Я маг, Танис. Я не ясновидящий…

— Это не ответ, — перебил Танис. — Мы с тобой разлучались надолго, но уж не настолько, чтобы я успел все перезабыть. Я знаю, что ты не наделен провидческим даром. Я знаю, что ты не пытался заглянуть в будущее — ты просто думал. И, более того, ты пришел к некоторым выводам. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о них. У тебя в голове больше мозгов, чем у нас всех, вместе взятых, хотя ты и… — Он осекся.

— Хотя я и тщедушный калека! — Голос Рейстлина прозвучал резко, вызывающе. — Да, я умнее вас всех! И придет день, когда я докажу это раз и навсегда! Придет день, когда вы — красивые, сильные, привлекательные — назовете меня властелином! — Руки, скрытые рукавами, сжались в кулаки, лунный свет зажег в глазах красные огоньки. Танис, привычный к подобным вспышкам, терпеливо ждал, и наконец маг успокоился, кулаки разжались. — Но пока… что ж, я дам тебе совет, — сказал он. — Ты спрашиваешь, что я видел? Армии, Танис. Армии драконидов захватят и Гавань, и Утеху, и даже земли, принадлежавшие твоим праотцам. Вот почему мы должны достичь Кзак Царота. Там мы обретем то, что сможет уничтожить эти рати.

— Но откуда и зачем пришли эти армии? — спросил Танис. — Кому вообще нужна власть над Гаванью, Утехой и восточными Равнинами? Разве Искателям?..

— Искатели! Ха!.. — фыркнул Рейстлин. — Протри глаза, Полуэльф! Кто-то — или что-то — создало этих тварей, драконидов. Что-то очень могущественное, Танис! Куда уж там нашим дурням Искателям. И неужели ты воображаешь, будто кто-то задался целью захватить пару глухих городишек или даже разыскать голубой хрустальный жезл? Стоило городить огород! Нет, Танис, это завоевательная война. Кто-то хочет завоевать Ансалон! И в течение этих двух дней вся жизнь на Кринне перевернется вверх дном. Вот о чем предупреждали нас упавшие звезды. Владычица Тьмы вернулась в мир! Перед нами враг, намеренный в лучшем случае поработить нас, а в худшем — полностью уничтожить…

— Так что ты посоветуешь? — спросил Танис неохотно. В глубине души он чувствовал назревавшие перемены. А надо сказать, что он, как все эльфы, боялся и не любил перемен.

Рейстлин улыбнулся своей кривой горькой улыбкой, наслаждаясь этим мигом превосходства.

— Нам следует отправиться в Кзак Царот, и немедля. Нынче же ночью, любым способом, какой бы ни приготовила для нас эта Хозяйка. Если в течение двух дней мы не заберем уготованный нам дар — до него доберутся полчища драконидов.

— А как ты думаешь, что это может быть за дар? — спросил его Танис. — Меч или монеты, как предположил Карамон?

— Мой брат глуп, — холодно заметил Рейстлин. — Ты сам в это не веришь. Как и я.

— Но тогда что? — допытывался Танис.

Глаза Рейстлина сузились:

— Я дал тебе совет, а ты можешь делать что хочешь. У меня есть свои причины стремиться туда, и хватит об этом, Полуэльф. Однако нас ждут опасности, Кзак Царот был покинут жителями триста лет назад, но я не думаю, чтобы он долго стоял пустым…

— Это верно, — задумчиво согласился Танис и вновь надолго умолк. Маг негромко кашлянул, и Танис спросил его: — Ты веришь, что мы избраны, Рейстлин?

Рейстлин ответил не задумываясь:

— Да. Так мне было сказано в Башне Высшего Волшебства. Я услышал об этом от Пар-Салиана.

— Но почему? — спросил Танис нетерпеливо. — Какие же из нас герои? Пожалуй, только Стурм…

— Не о том спрашиваешь, — сказал Рейстлин. — КТО нас избрал? И для какой цели? Вот о чем надо бы поразмыслить, Танис Полуэльф!

Маг насмешливо поклонился Танису и двинулся сквозь кусты туда, где остались их спутники.

— Я принял решение, — сказал Танис. — Мы идем в Кзак Царот.

— Волшебник небось присоветовал? — угрюмо спросил Стурм.

— Да, — ответил Танис, — и я полагаю, что его совету стоит последовать. Если мы не попадем в Кзак Царот за два дня, туда доберутся другие и "величайший дар" может навсегда быть утрачен.

— Величайший дар! — У Тассельхофа так и загорелись глаза. — Ты только подумай, Флинт! Бесценные камни! А может быть…

— Бочонок эля и жареная картошка с кухни Отика, — буркнул гном. — Уютный очаг… так нет же, премся в этот Кзак Царот…

— Итак, все согласны, — сказал Танис. — Конечно, Стурм, если ты полагаешь, что больше нужен на севере…

— Я пойду с тобой в Кзак Царот, — вздохнул Стурм. — Кому я нужен на севере? Боюсь, я обманывался… Рыцари моего ордена разобщены, заперлись в рассыпающихся крепостях и не чают отбиться хотя бы от тех, кому задолжали…

Лицо Стурма мучительно исказилось, он опустил голову. Танис внезапно ощутил навалившуюся усталость. У него болели шея и плечи, ныла спина, сводило ноги. Он открыл рот, но чья-то рука мягко легла на его плечо. Подняв глаза, он увидел при лунном свете спокойное лицо Золотой Луны.

— Ты устал, друг мой, — сказала она. — Мы все устали. Но мы. Речной Ветер и я, рады, что вы идете с нами. — Ее пожатие было крепким. Она обвела маленький отряд взглядом: — Мы рады, что вы все идете с нами.

Бросив взгляд на Речного Ветра, Танис пришел к выводу, что рослый варвар был согласен с ней не вполне.

— Ну что ж, еще одно приключение, — смущенно покраснев, сказал Карамон. — А, Рейст?

Ион подтолкнул брата-близнеца локтем, но Рейстлин не оглянулся. Он смотрел на Хозяйку Леса.

— Нам следует отправиться немедля, — холодно проговорил маг. — Помнится, ты что-то говорила о том, чтобы помочь нам пересечь горы…

— Истинно, — кивнула Хозяйка, — я рада вашему решению и надеюсь, что моя помощь окажется кстати.

И она подняла голову, вглядываясь в темное небо Путешественники проследили ее взгляд. Там, высоко за пологом древесных ветвей, мерцали яркие звезды. Прошло немного времени — и вот вверху заскользили, перекрывая свет звезд, какие-то тени.

— Да будь я овражный гном, если это не крылатые кони! — торжественно заявил Флинт. — Интересно, что будет дальше?

— Вот это да! — ахнул Тассельхоф, пораженный благоговейным восторгом при виде прекрасных животных, которые кружились над ними, постепенно опускаясь все ниже. Шерсть их отливала в лунном свете бело-голубым, Тас самозабвенно прижал руки к груди. Как ни богато было воображение кендера, о полетах он никогда и думать не смел. Летать!.. Нет, эту возможность он не променял бы даже на обещание битв со всеми драконидами Кринна!