Тишина установилась над Долиной, глубокая тишина. Все внимали словам старого мага, чей голос, сильный и звучный, легко спорил с ветром, оттягивавшим прочь темные тучи.

— Ну так вот, один из вас завладел бы Оком и попробовал им воспользоваться. И тем накликал беду, после которой от вас осталось бы примерно столько же, сколько от этого шара. А касаемо разбитых надежд позвольте вам сообщить, что надежды некоторое время действительно не было. Но теперь она вновь родилась…

Неожиданный порыв ветра унес шляпу у него с головы и играючи покатил ее по траве. Раздраженно запыхтев, Фисбен потянулся за ней…

И как раз в тот момент, когда он наклонился, между разошедшихся туч потоком хлынуло солнце. Лучи его ослепительно вспыхнули на мелькнувшем серебре… и раздался чудовищный, грохочущий треск, как будто раскалывалась сама земля.

Ослепленные неожиданным светом, собравшиеся в ужасе созерцали представшее им чудо.

Белокамень был расколот от основания до макушки!

Старый маг лежал ничком у его, подножия, одной рукой держа пойманную шляпу, другой — испуганно прикрывая голову. Как раз там, где он только что сидел, из трещины разбитой скалы виднелось копье с длинным древком и наконечником, выкованным из сверкающего серебра. Метнула же его серебряная десница высокого темнокожего человека, который не торопясь вышел вперед и встал рядом с оружием. Рядом с ним шли трое: молодая эльфийка в кожаных латах, старый седобородый гном — и Элистан.

Чернокожий высвободил копье и высоко поднял его над головой. Зазубренное серебряное жало ярко горело в лучах полуденного солнца.

— Я — Терос Железодел! — разнесся низкий голос кузнеца. — Весь прошлый месяц ковал я эти игрушки! — Он потряс копьем. — Я черпал расплавленное серебро из колодца, расположенного в самом сердце Изваяния Серебряной Драконицы. Серебряной рукой, данной мне Богами, ковал я чудо-оружие. Сбылось предсказанное легендой! Я принес вам, народы Кринна, то, что поможет нам объединиться и не дать Злу навеки погрузить Кринн во мрак. Я принес вам Копье!

И с этими словами Терос воткнул Копье глубоко в землю. Сверкая, высилось оно среди осколков разбитого Ока…

— Мой долг исполнен, — сказала Лорана. — Больше меня ничто здесь не удерживает.

— Да, — медленно проговорил Элистан. — И я даже знаю, почему ты стремишься уехать… — Лорана вспыхнула и опустила глаза. — Куда хоть думаешь направиться?

— В Сильванести, — ответила она. — Там я видела его последний раз.

— Во сне?

— Это был не простой сон, — Лорану поневоле бросило в дрожь. — Все было настолько реально… И он был там. Я знаю, что он жив. Я должна его разыскать.

— Самое верное, девочка моя, — это остаться здесь, — посоветовал Элистан. — По твоим словам, тогда, во сне, он нашел Око. Если все так и было, он приедет на Санкрист.

Лорана помедлила с ответом… Мучась сомнениями, смотрела она в окошко замка, где она, Элистан, Флинт и Тассельхоф жили в гостях у государя Гунтара.

Вообще говоря, ей следовало бы присоединиться к эльфам. Перед отъездом из Долины Белокамня отец пригласил ее вернуться с ними на Южный Эргот. Лорана отказалась. Что-то подсказывало ей, что со своим народом ей не жить уже никогда…

Отец не стал ее уговаривать, и, заглянув ему в глаза, она поняла, что он прочел ее невысказанную мысль. Эльфы старились гораздо медленнее людей, но для ее отца, казалось, время с некоторых пор помчалось галопом. На миг ей показалось, будто она смотрела на него глазами Рейстлина с их зрачками в форме песочных часов… Лорана пришла в ужас от одной мысли об этом. Тем не менее ей предстояло сообщить ему еще одну невеселую новость.

Она вернулась без Гилтанаса. Более того, она не имела права открыть отцу, куда отправился его возлюбленный младший сын, ибо путь, который они с Сильварой вознамерились одолеть, вел сквозь глубокую тьму и был чреват неслыханными опасностями. Лорана могла утешить отца лишь тем, что Гилтанас был жив.

— Ты знаешь, где он? — помолчав, спросил правитель.

— Да, — ответила Лорана. — Вернее — знаю, куда он направился…

— И не можешь сказать об этом даже мне? Отцу?

Лорана упрямо покачала головой.

— Нет, Беседующий, не могу. Прости меня. Дело в том, что предприятие это поистине отчаянное. Затевая его, мы поклялись не говорить о нем никому. Понимаешь, никому!

— Значит, не доверяете?

Лорана вздохнула и оглянулась на расколотый Белокамень.

— Отец, — сказала она. — Ты ведь только что объявлял войну единственному народу, способному нам помочь…

Беседующий не ответил, но распрощались они без лишней сердечности, и, посмотрев, как опирался правитель на руку старшего сына, Лорана отчетливо поняла — отныне у Беседующего было лишь одно дитя…

Терос уехал с эльфами. Копье произвело такое впечатление на членов Совета, что было единогласно решено наделать их побольше и сообща, силами всех рас Кринна, поднять чудо-оружие против Повелителей и их армий.

— Пока, — заявил Терос, — у нас есть лишь те несколько штук, что я сумел в одиночку выковать за этот месяц, да еще пара-тройка древних, припрятанных Серебряными Драконами во дни изгнания драконов из мира. Понадобится же много — очень много. Мне необходимы помощники!

Помощников эльфы взялись ему предоставить; но вот соизволят ли они участвовать в сражениях…

— Мы должны обсудить это, — сказал Беседующий.

— Дообсуждаетесь, — хмыкнул Флинт Огненный Горн, — пока какой-нибудь Повелитель не сядет вам прямо на голову…

— Эльфы не нуждаются в поучениях гномов, — холодно ответил правитель. — А кроме того, откуда нам знать, насколько вообще действенны эти пики? Верно, легенда гласит, что лишь Серебряная Рука способна их выковать. Но та же легенда утверждает, что для этого потребен Молот Хараса. Как насчет Молота? — обратился он к Теросу.

— Его невозможно было доставить сюда вовремя, не говоря уж о том, что Молот могли перехватить дракониды, — ответил кузнец. — А кроме того, это в древние времена без него действительно не могли обойтись, потому что мастерства тогдашних Кузнецов было недостаточно. Они не сумели бы сами выковать Копья. А мне удалось! — добавил он гордо. — Ты сам видел, что произошло со скалой.

— Посмотрим, что произойдет с драконами, — сказал Беседующий, и тем завершился Второй Совет Белокамня. Уже под занавес Гунтар предложил переправить привезенные Терос ом Копья рыцарям, оборонявшим Палантас…

…Вот какие картины проплывали перед умственным взором Лораны, смотревшей из замкового окна в унылые, безжизненные зимние дали. Государь Гунтар говорил, что скоро выпадет снег…

Нет, думала Лорана, прижимаясь лбом к холодному стеклу. Не могу я здесь оставаться. Я же с ума сойду!

— Я изучала карты, которые дал Гунтар, — пробормотала она почти про себя. — Я знаю, где стоят армии драконидов. Танису не добраться до Санкриста. А если при нем Око, он может и не знать об опасности, которую оно в себе несет… Я должна предупредить его…

— Подумай хорошенько, девочка, — мягко произнес Элистан. — Если Танису не добраться до Санкриста, то каким образом ты намерена добраться к нему? Давай рассуждать разумно, Лорана.

— А я не хочу рассуждать разумно! — Лорана даже притопнула ногой. — Тошнит меня от этой разумности! От этой войны!.. Я выполнила свой долг — и гораздо больше! А теперь я хочу разыскать Таниса!.. — Элистан с сочувствием смотрел на нее, и Лорана вздохнула: — Прости, друг мой, я знаю, что ты прав… — Ей было стыдно. — Но не могу же я просто сидеть сложа руки!

Была у Лораны и другая забота, о которой она предпочитала не говорить вслух. Та, другая женщина, Китиара… Где она? Может, они с Танисом снова вместе, как ей и привиделось тогда во сне?.. Вспоминать Китиару и Таниса, стоявших в обнимку, было куда тяжелее, чем даже видение собственной гибели.

И тут в комнату неожиданно вошел государь Гунтар.

— Ох, простите, — сказал он при виде Лораны и Элистана, занятых разговором. — Надеюсь, я не помешал…