– Их сопровождающих сейчас допрашивают. Думаю, детали выяснятся позже, – прищурив глаза, ответил Лир.

Я не могла унять пальцы, сминающие постельное белье.

– Но ведь с ними все будет в порядке?

– Смотря где они и что успели натворить за это время. – Лир рухнул ко мне на постель.

– Но как же Эмма… – прохрипела я. – Не могу поверить, что организаторы проекта способны на такое. Об этом острове мы только и слышали, как там ужасно, опасно и тому подобное. Так как туда могла попасть одна из нас, провинившись лишь в чувствах к одному из мужчин Верума?!

– Я не знаю…

– Экстаз в курсе?! Может, еще не поздно все исправить? – поднимаясь с постели, тараторила я.

– С островной тюрьмы вернуться на континент невозможно. – Лир нерешительно развел руками. – Эта ночь изменила все.

Пока Зои помогала мне одеться, подсунув невзрачные джинсы и какую-то кофту, Лир выяснял детали неожиданной встречи, которую организовали из-за случившегося с Эммой, Амалией и Ксирой. Всех участников проекта созвали на срочное собрание, которое в результате выглядело как безобидное групповое интервью в телестудии, носившее развлекательный характер. Помощники Экстаза провожали прибывающих участниц в помещение невероятных размеров, где уже велась съемка.

Я была в ужасе, когда увидела беззаботное общение холостяков с Экстазом, не представляющее собой ничего серьезного. И пока все утро меня трясло от полученных новостей, эти мужчины позволяли себе развлекаться, будто ничего не произошло. Кто-то подтолкнул меня в спину, намекая присоединиться к остальным участницам, которые растерянно сидели на нескольких рядах сидений, напоминавших трибуну для фанатов. В темноте было тяжело разглядеть лица девушек, которые то и дело перешептывались между собой.

Я увидела Чен, когда она махнула мне со второго ряда. Поднявшись к ней, я крепко обняла ее, тяжело переживая случившееся.

– Я не могу поверить, Атанасия… – шепотом, с болью в голосе выдавила она. – Мы… – Она запнулась.

– Чен. Неужели это все правда? – с пронизывающей меня злостью прошептала я. – Что здесь происходит? – Я кивнула в сторону центра зала, где под яркими лучами света холостяки отвечали на вопросы Экстаза.

– Отсюда ничего не слышно. Может, они вообще не знают о произошедшем? – озвучила свою догадку Чен.

Я присмотрелась к верумианцам, задержав взгляд на Лионе дольше положенного. Судить по его расслабленной позе и безэмоциональному лицу не было смысла, зато я заметила, что Этьен, Жоакуин и Катар выглядели расстроенными, а это явно намекало на их осведомленность о суровом наказании одной из участниц.

– Они знают, – злилась я. – Что же тут происходит…

С первого ряда к нам обернулись Паула и Луизия.

– Атанасия, мы ведь знали о чувствах Эммы… – виновато прошептала Паула.

– Я не понимаю… – Луизия с трудом сдерживала слезы.

– Это не наша вина, – строго сказала я, наполняясь ненавистью к организаторам шоу. – Почему нас никто не предупредил о строгости наказания? Никакая симпатия не стоила бы таких рисков!

– Думаешь, нам специально не рассказали? – распахнув глаза, спросила Луизия.

– Ваши сопровождающие знали, что подразумевает дисквалификация за нарушение правил?

Все девушки отрицательно покачали головой.

Слева от меня села Таллид, спустившись с верхних рядов.

– Как вы? – спросила она, смахивая с плеча тяжелую синюю косу. У нас не нашлось ответа, мы лишь развели руками и тяжело вздохнули. – Как думаете, что сделали с выбывшими ранее участницами? Если с Эммой так обошлись, может, в случае выбывания из проекта нас всех на самом деле ждет именно такая участь?

Луизия, не в силах сдержать эмоции, прикрыла рот руками.

– Ты думаешь? – ахнула Паула.

– А вы знали, что на холостяков не распространяются правила проекта? – шепнула Таллид. – Они, в отличие от нас, в полной безопасности, пока нас отправляют в тюрьму.

– Что за бред? – вспыхнула Чен. – Не может быть. Нас ведь ждут дома, что это за условия такие? – протестовала она, задавая скорее риторические вопросы.

– Таллид, ты знаешь, зачем мы здесь? – уточнила я.

– Думаю, чтобы сделать вид, что все в порядке. Ксира сбежала, меняя правила игры. А вот что с Амалией…

– Меняя правила? – взволнованно переспросила Луизия, потирая глаза.

– Их неподчинение доказывает, что необязательно выполнять все, что нам говорят. Они рискнули, и в зависимости от того, что за этим последует, мы сможем сделать выводы. Если их не накажут вовсе, значит, мы имеем намного больше прав на Веруме, чем предполагаем, а если же все пройдет не так гладко, значит, организаторы проекта имеют право делать с землянками все что им заблагорассудится. – Таллид отрицательно покачала головой. – Но вот в побег Амалии верится с трудом… С ней что-то случилось.

– Знаете что… – начала я. – Как думаете, смогли бы так отправить в островную тюрьму жительницу Верума? Просто так, по придуманным правилам какого-то шоу. Я к тому, что именно Система ответственна, кого отправлять в изгнание, а кого нет, но кто же тогда принял решение по Эмме и ее сопровождающему? Судебная система подвластна лишь Системе, разве нет?

– Это хороший вопрос, – поддержала мою догадку Таллид.

– А если это Экстаз? – Луизия удивленно перевела на него взгляд. – Я думала, он на нашей стороне…

– Судя по тому, как он изо всех сил старается уладить ситуацию, он не знал о случившемся, – сказала Таллид.

– И как нам узнать о реальной угрозе? – раздраженно бросила Паула.

Дорианна растерянно зашла в зал в сопровождении помощников Экстаза.

– Что здесь происходит? – в ужасе спросила она, подсаживаясь к девушкам на первом ряду.

– Мы не знаем, – всхлипывая, проговорила Луизия.

Постепенно все участницы проекта расселись вокруг нас, прислушиваясь к разговорам мужчин в центре зала. Прекратив бессмысленные разговоры, каждая из нас, мучаясь от удушающих предположений, уставилась на холостяков. Складывалось впечатление, что им задавали вопросы и ждали комментариев в ответ. Многие из мужчин выглядели как обычно, но вот растерянность Этьена, которому точно нравилась Эмма, можно было увидеть, даже если бы он сидел к нам спиной.

К нашей трибуне подбежала одна из помощниц Экстаза, держа что-то в руках.

– Девушки, скоро ваш выход. Пожалуйста, приведите себя в порядок. – Она протянула нам маленькие зеркальца, пудру, влажные салфетки и еще какую-то косметику.

Я настолько разозлилась, что была готова опрокинуть поднос с косметикой, демонстрирующий абсолютное безразличие организаторов к нашим чувствам. Главным для них был наш внешний вид, который даже при таком отношении должен радовать глаз.

Девушки передавали злосчастные тюбики на задние ряды.

– Чего они от нас хотят? – послышался голос участницы откуда-то сверху.

Обернувшись, я увидела пустой взгляд Бениффи, ладони которой безжизненно лежали на пышной юбке. Она старалась держаться прямо, когда в самой, казалось, совсем не было сил. Что Этьену нравилось в ней больше: ее нежность или несомненная женственность? Даже мне захотелось ее защитить. Сделав мысленную пометку познакомиться с ней поближе, я снова прислушалась к тому, что происходило в телестудии.

Дождавшись, пока все девушки приведут себя в порядок, помощница махнула нам, намекая спуститься с трибун. Следуя друг за другом, мы молча двинулись к центру зала. Экстаз тут же обратил на нас внимание.

– Прекрасные участницы присоединятся к нашей беседе, – с меньшей, чем обычно, экспрессией произнес он. – Дорогие девушки! Рассаживайтесь, кому где удобно. – Он указал на длинные диваны, круглые кресла и мягкие пуфы, стоящие напротив холостяков.

Подобная расстановка мебели намекала на уютную атмосферу, подходящую для времяпрепровождения друзей, коими мы сейчас абсолютно точно не являлись.

Встретившись с пронзительным взглядом Лиона, я ощутила, как мое сердце, несмотря на происходящее, пропустило удар.