Музыка манила к себе. Девочка, недолго думая, направилась к компании. Дракон остановил её.

— Далеко собралась? Думаешь, раз все тебе кланяются в замке, то здесь традиция продолжится?

Она призадумалась.

— Хорошо. Пойди ты к ним.

От такой наглости Эрид даже опешил.

— Значит, я. А с чего бы мне это делать?

Девочка чуть было не ляпнула, что это приказ. Но вспомнила, что обещала отныне только просить по-хорошему.

— А у тебя одежда подходящая. Я вот не успела переодеться после скучного приёма, и вряд ли такие платья тут в ходу. Более того, ты выглядишь как взрослый, а я ребёнок: кто из нас уместнее для переговоров? И между прочим, наследнице трона не пристало вот так вот просто заявляться к простолюдинам. Хотя они мне, пожалуй, что нравятся.

Агата не успела пробыть в неизвестном ей мире и десяти минут, а уже хотела командовать. Девочка ни на миг не забывала, кто она такая и даже расположение к незнакомцам не делало их достойными личной беседы. Дракон не преминул указать ей на это, и кое-какие другие не состыковки.

— Значит, налаживать контакт с простолюдинами тебе не пристало, а воровать, сбегать из дворца и провоцировать скандал с враждебным вам народом — тут у нас проблем никаких не возникло? Я, так и быть, умолчу о том, как ты обращаешься со мной.

Принцесса хлопала глазками. Эрид был уверен, что сейчас она станет лопотать что-то вроде «ничего такого я не делала», но вместо этого её высочество раздражённо дёрнула плечом, и грубо бросила:

— Я тебя не заставляла идти сюда. Но раз пошёл — делай, что говорят.

Она стукнула каблуком по камню, размазав полевой цветок по булыжнику.

Поразмыслив секунду, Агата всё же вспомнила, что обещала так себя не вести. Девочка сменила гнев на милость, и голос снова стал обычным — звонким и капризным.

— Прости, что доставляю тебе столько хлопот. Впредь постараюсь быть сдержаннее. Только это путешествие обязательно должно хорошо завершиться. Нам всё надо разузнать.

Принцесса улыбнулась почти робко: ей правда было совестно за грубость. Всё-таки Эрид многое для неё сделал, хотя принцесса продолжала искренне верить, что в этом и есть смысл его существования. Долгожданное путешествие выбило её из привычной колеи, и теперь настроение Агаты скакало от восторга к раздражению пуще прежнего.

— И что мне им сказать, этим людям? Просвети уж, твоё королевское высочество.

— Что хочешь. Спроси время, спроси, где ближайшая лавка торговца травами, ну или там чем-нибудь.

— Да ты хоть раз была в лавке торговца?

Ясное дело, принцесса таких мест не посещала. Она никогда не совершала простейших действий купли-продажи, и никогда не тратила монет с чеканным портретом своей матери. У неё их попросту не было. А теперь, когда она пересекла параллель, и в паре десятков метрах от неё играла музыка иного мира — которая плакала, кричала, ревела — медлительность казалась преступлением. Девочка снова начинала сердиться. Да, приказывали ей часто, но перечить осмеливались крайне редко.

— Не твоё дело, — огрызнулась она, — просто подойди и посмотрим, что будет. Если что — всыплешь им разрядом тока… А теперь представь, что я сказала это спокойно. Вообще-то, так и задумывалось. Но оно как-то само.

Мужчина покачал головой, но послушно отправился куда сказали. Скорее по привычке, чем по принуждению. Торитт не прикладывала никаких усилий, чтобы отдать приказ на ментальном уровне. Она просто капризничала и топала ногой — всё, как обещала. Но дело было не только в этом: сама незримая связь, благодаря которой дракон чувствовал настроение принцессы и тяготился всякий раз, когда шёл наперекор её воле — она ослабла. Эрид мог бросить девицу прямо сейчас и уйти восвояси, и ни одно древнее проклятие уже не помешало бы ему. Наверное, Агата и сама это поняла, но старалась не подавать виду. В этом мире она потеряла своё могущество, тем более, что здесь никто не знал, кто она и откуда. Здесь принцесса была попросту никем. Но пока что девчонку это не волновало, она хотела вдоволь наиграться. Эта поразительная беспечность останавливала Эрида. Он не мог бросить свою глупую торитт на произвол судьбы. Если оборотень откажется что-либо делать — девчонка сделает это сама, и с неё станется при этом наломать ещё больших дров. Дракон снова пошёл на поводу, несмотря на то, что в последнее время ожесточился по отношению к Агате, и перестал её жалеть. Теперь он просто злился, но не хотел, чтобы с ней что-то случилось. И может быть — совсем чуть-чуть — сочувствовал её мотивам. Этого было достаточно.

Эрид направился к весёлой компании. Агата наблюдала и чуть не пританцовывала от нетерпения.

Неладное он заподозрил, когда до дерева оставалось несколько шагов, а на него по-прежнему не обращали внимания. Неужели люди настолько увлечены беседой и жареным мясом? Может быть, тут так принято — не замечать незнакомцев, даже если те подходят вплотную, но это навряд ли. Он подошёл ближе. Смех и разговоры удвоили громкость, а музыка, вырывавшаяся из серой коробочки, стала оглушительной. Людей это не смущало. Кажется, им доставляло удовольствие перекрикивать её, вместо того, чтобы сделать потише. Дракон тоже попытался что-то сказать, но никто как будто не услышал. Тогда Эрид преградил путь лохматому человеку, тому самому, с которым они, по словам Агаты, немного похожи. Если судить по наряду — да, что-то есть: много кожи и чёрного цвета. Человек тащил какую-то ёмкость, вроде цилиндра; был высоким, кучерявым и совершенно неопределённого пола. Мешковатая одежда, причёска и очки скрывали эту незначительную деталь. На ходу отвинчивая крышку цилиндра, он прошёл сквозь Эрида, поморщился, как от сквозняка или несварения желудка. Кучерявый посмотрел по сторонам, хмыкнул, да и завалился на клетчатое одеяло, где принялся разливать по кружкам содержимое странной посудины. Со всех сторон потянулись руки. Грянули тосты.

Дракон не понял. Впервые в жизни он оказался настолько сбит с толку. Эрид застыл на месте и только ворочал головой, словно надеялся найти в шаговой доступности ответы на все вопросы. А вопросов становилось всё больше. Он посмотрел туда, где оставил Агату и тихо выругался: девчонке, конечно же, надоело торчать на одном месте — она спускалась к ним с явным намерением самой во всём разобраться. А ведь пять минут назад гордая принцесса не пожелала идти в разведку.

Пока Агата преодолевала крутой спуск, Эрид, поняв, что делать всё равно больше нечего, просто уселся на свободный пятачок покрывала, рядом с воркующей парочкой. Он оглядел всех по очереди, отметив про себя одного парнишку: на рубахе у него были письмена, а в ушах и носу — кольца. Причёска тоже казалась любопытной: такую же дракон наблюдал у людей, в которых посылал разряд тока.

Принцесса с шипением выбралась из зарослей и, запыхавшись, остановилась рядом.

— Они нас не видят. Что-то пошло не так. Знаешь, что?

— Нет.

Знал, но не спешил делиться этим. Агате ответ не понравится, и кто знает, что она выдумает, получив его.

Они молчали и наблюдали. Подсматривали. Дракону уже наскучило такое времяпровождение, а вот Агата, ни с того ни с сего, вдруг стала тихой и задумчивой, перестала нервничать. Девочка всё ближе придвигалась к музыкальной коробке, странные песни приворожили её. Казалось, дай ей волю, и принцесса целую вечность просидит тут, наслаждаясь песенками. Она еле заметно покачивала головой в такт, да и вообще больше походила на обычную девочку-подростка, а не особу королевских кровей. Что-то сильно задело за живое дочь королевы. Повезло. Эрид тоже хотел бы забыть обо всём на свете — хоть на секунду.

Но не тут-то было. Принцесса пока не заметила, так как была занята своей эйфорией, но дракон уловил воздушную рябь.

Люди говорили всё громче и веселее, некоторые принимались танцевать. Чем-то это напоминало крестьянские гуляния, но казалось ещё более необузданным и хаотичным. Агата таращилась и была счастлива. Она безмятежно улыбалась.