Агата родилась не в то время. Она увлекается машинами и параллелями, а могла бы собирать рецепты ядовитых зелий, чтобы испытывать их действие на своих подданных. Ради научного, разумеется, интереса. И, конечно, чтобы прогнать скуку.

Черный сапог неосторожно задел камень и тот с грохотом скатился по обрыву. "Осторожнее!" — прошипел в голове чужой голос. Чужой, и такой знакомый.

Как бы Эрид не старался забыть её, но златовласка никогда надолго не исчезала из его памяти. Прошло четыре года. Сам он не изменился, во всяком случае внешне. В душе прошло столько бурь, что Эрид уже не знал, каким он был до того, как это всё случилось. А для людей, особенно молодых, четыре года — большой срок. Место той девочки должен занять кто-то другой, более взрослый и, скорее всего, опасный. Научилась ли она сдерживать свои порывы? То, что его призвали сюда говорило об обратном. А сила, заложенная даже в ментальном приказе, пугала.

Чего она хочет? Кем она стала?

Сжав зубы, оборотень переступил порог. Он приготовился к худшему. Чтобы он сейчас не увидел, это его не обрадует.

Война закончилась, Эрид не погиб, на что делала ставку пославшая его туда Сиена. Как вскоре выяснилось — не зря, ведь он оказался нужен ей как никогда. Чтобы вернуть Агату. Для этого его и отправили на острова к магам, чтобы те передали необходимые навыки, а потом вышвырнули вон, за пределы этого мира. Туда, где дракон оставил принцессу.

Ну, или почти туда. Так получилось, что вместо принцессы он встретил её дочь и, недолго думая, прихватил с собой. Если уж возвращаться в Йэр — то с подарками, и пусть они превзойдут ожидания королевы. Что делать с обретённой внучкой, её величество придумает сама. Девчонку можно было бросить, оставить в покое, предоставить жить своей жизнью. Но дракон самостоятельно, без чьих-либо приказов решил, что этому не бывать. Другими словами, он просто захотел поступить так, а не иначе, решив, что это будет интересно.

Так устроено мирозданием, что фером притягивает фером. Маги потратили внушительный запас нервных клеток, пока учили Эрида, как сделать так, чтобы Агата отыскалась в своём новом мире. Они знали, что принцесса сама успела кое-что рассказать ему и были недовольна вдвойне, если оборотень задавал лишние вопросы.

Требовался какой-нибудь предмет, который стал бы оболочкой для энергии. Магнит.

— Что нравилось твоей торитт? Мимо чего она не могла пройти, не остановив на этом взгляд?

— Механизмы, — не задумываясь, ответил Эрид. — И воздушные суда на водороде.

Маги посовещались, полюбовались пустыми стенами, что означало у них диалог со вселенной. И покачали лысыми головами: не годится.

— На той земле другие машины. Вещи, которые ей нравятся, там есть, но они являются редкостями. Нужно что-то более распространённое в их мире. Что ещё ты можешь назвать?

Агата никогда не упускала возможность покомандовать, самоутверждение было её любимым занятием, но, к сожалению, это не та категория. Впрочем, ещё одну идею дракон мог подкинуть магам.

— Фотографии. Она глаз от них не может отвести.

Это подошло. В предыдущий раз, перескочив параллель, Эрид не сумел держать под контролем фером, который перебросил его как мяч из одного времени в другое. В итоге он промахнулся с эпохой лет на восемьдесят. Напугал местных жителей, испортил какое-то поле, а принцессу неимоверным усилием отправил туда, куда она хотела. А сам остался в прошлом — вместе с заменой своей бывшей торитт. Походил, побродил, полетал, да и вернулся в собственное измерение. С принцессой их дороги разошлись, ментальная связь разорвалась окончательно.

Некий мальчишка, принесённый в жертву вселенской гармонии, остался в чужой эпохе. Без родных, без друзей, и даже без тела. Остался один.

Теперь Эриду помогали. Оказавшись именно там, где планировалось, оборотень оставил фотографию на стене какой-то скромной таверны в центре города и просто принялся ждать. Маги сами отыскали подходящий снимок. Открытый ими коридор между двумя временами позволил Эриду перемещаться по нему на своё усмотрение. Конечно, присутствовал ряд ограничений, но не суть.

Он уснул. Вернувшись на сто лет назад, туда, где оказался, впервые посетив иную параллель. Те самые холм, лес и чистое небо, по которому не летало дирижаблей. Люди одевались иначе. Железные паровые звери не сновали под ногами, а машины работали на вонючей, огнеопасной смеси, которую называли странным словом — бензин.

Дракон решил ждать именно здесь. Просто тут было спокойнее. Просто он тут кое-что оставил.

Энергия разбудила его раньше, чем требовалось измотанной оболочке — которая больше не ела, не пила, не чувствовала боли. Сходу открыв Коридор, Эрид проследовал туда, где разместил так называемый «магнит» в виде старинной фотографии. Приманка сработала: Астор не смогла пройти мимо.

Таверна-бар

В таверне играла странная, ритмичная и бездарная музыка, ползали цветные огни. Там было непривычно чисто, хотя ощущение грязи, никогда не покидавшее Эрида в таких местах, никуда не делось. То, что дракон сначала принял за обычную забегаловку, в которой можно не только выпить, но и поесть, посидеть и спокойно отдохнуть, оказалось средоточием веселья. Стояла ночь, а может быть, поздний вечер. На многочисленных столах красовались закуски и множество кубков и бутылок — самых разных форм и размеров. В некоторых местах Эрид с удивлением заметил кальяны, которые в его мире пользовались спросом только у далёких и непонятных иноземцев. В дыму и чаду алкогольных испарений люди сидели за большими и маленькими столами. Курили, пили, перекрикивали шум. Кто-то пьяно хохотал, а кто-то с серьезным видом бубнил на ухо соседу историю своей грустной жизни. Донельзя странное место. Казалось, здесь больше разгула и одновременно больше пристойности, чем на тех пьянках, на которые оборотня заносило в его родном мире. Если, конечно, сравнивать с тавернами и кабаками, а не с закрытыми оргиями. В целом, не считая безвкусной музыки, дракону здесь понравилось.

Другое дело, что Агате вряд ли по душе подобные места. Эрид сомневался, что он в самом деле найдет её здесь, хотя ментальный сигнал был достаточно силён. И он не ошибся: Агаты здесь не наблюдалось. Внимательно оглядев ещё раз всё помещение, он в этом убедился. Драконье зрение позволяло заглянуть в самые дальние и тёмные углы. В одном из них он столкнулся с жёлтыми глазами.

Они не принадлежали Агате, хотя цветовая палитра близка к оригиналу. Принцесса не могла быть такой высокой, широкоплечей и юной. Сутулая, требующая у кого-то ещё один стакан девушка с чувственными губами — её дочь.

Она его увидела. Единственная из всех этих людей, в перерыве между чужой болтовнёй и собственноручным поджиганием зелёного напитка. Один пристальный взгляд: сначала растерянный, как у загнанной лани, потом вызывающий, как у многих выпивших и гордых людей. А ещё — как у Агаты. Девушка почувствовала, что на неё смотрят и безошибочно угадала с направлением.

Спустя секунду она потеряла его из вида, но осадок остался — это было видно по глазам. Хороший или нет, Эрид не разобрал. Девица оказалась полной неожиданностью, по всем пунктам не понятной ему.

Гордая, — как раннее отметил дракон, — она с брезгливой тоской участвовала в глупом трёпе своих друзей. Затравленно смеялась их шуткам, отпускала свои — не менее идиотские и полные желчи. За этот яд её и пригласили. Другим она казалась немного странной: такое сразу бросается в глаза. Девушка и сама это понимала. И залихватски опрокидывала в себя зелёное пойло.

Если бы её компания видела то же, что и оборотень, то удивилась бы. Дело в том, что от их подруги тянулись две тонкие линии серебряной пыльцы. Одна — к стройному мужчине, который прячется в темноте. Без надобности, кстати, ведь здесь его никто не видит — кроме обладательницы прекрасных жёлтых глаз, которые, к слову, уже успели окосеть от выпитого алкоголя. А вторая линия тянулась к фотографии. Серебряная пыльца была феромом, сам дракон мог различить его, только как следует сконцентрировавшись. Впрочем, разглядывать девушку было интереснее.