Самое очевидное решение, и все равно прозвучало как гром среди ясного неба. Никто не возражал, включая Эрида. У него было странное чувство, будто бы у него что-то отняли. На душе стало пепельно и сыро.

— Ну и чего вы все ждёте? — в привычной манере объявила медноволосая Сиена. — Все могут идти.

Она ссутулилась больше обычного и сосредоточенно пыталась собрать максимум складок на идеально облегающем рукаве. Ни Дары, ни ментора рядом не было, поэтому никто не предпринимал попыток Аду распрямить и заставить не дёргаться. Фрейлины делали вид, что так оно и надо и прятали усмешки. Им было известно что-то, чего сама Ада пока не просекла.

Платье цвета морской волны дополнили массивными золотыми браслетами и чуть заметной диадемой. Украшения покрывали руны, что подчёркивало официальность сегодняшнего мероприятия. Выбранный самой королевой цвет одежды не давал фрейлинам покоя, они долго и нудно выедали мозг на тему «это особая честь, даже герцоги Ардор не могут надевать на приёмы сине-зелёный». Девушка же просто радовалась, что оттенок ей подходит.

Когда приготовления были закончены, Аду вытурили из её покоев, не дав возможности перекусить: как всегда, она опаздывала. Пунктуальность королевской внучки и её «двора» уже стала притчей во языцех. Ада в самом деле не знала, почему так раз за разом получается.

Возле дверей ждала Дара в компании церемониймейстера. Он поклонился и чопорным тоном начал что-то объяснять. Чтобы разобраться в витиеватых выражениях, надо было поймать волну, и когда девушке это удалось, до неё дошёл общий смысл: королева дарует ей титул баронессы Маронской. Звучало это круто, только вот Дара отчего-то потупила глаза.

— Это что, плохо? Настоящая баронесса, представляешь! Ведь даже ты не баронесса.

Девушка вспыхнула и опустила глаза ещё ниже.

— Я всё-таки фрейлина, а в вас королевская кровь. Я принадлежу к разорившемуся княжескому роду, но некогда он занимал положение более значительное, чем бароны Маронские. Этот титул давно заброшен за ненадобностью, но иногда о нём вспоминают, потому что надо пристроить таких как… Мадлен.

Сначала Ада не поняла и растерялась, а потом поджала губы. Мадлен — незаконнорождённая. И хоть титул ей достался от папаши, который всё же взял дочь под опеку, это ничего не меняло.

— Вы знаете, куда мы вас сейчас отведём?

— Да, в Грёбаный зал.

Церемониймейстер как-то резко пожелтел.

— Что, простите?

— В Гроб… В Гербовый зал, говорю.

В Гербовом зале ждали только их и королеву, которой, в отличии от Ады, положено приходить последней. Стены украшали штандарты и гербы многочисленных высоких домов. Девушка бегло осмотрела их, но не нашла ничего общего с гербом Мадлен. Помещение было не очень большим и совсем неуютным, однако людей сюда набилось предостаточно. К Аде подскочил ментор, который убил многие часы на то, чтобы научить её хорошим манерам. Сегодня была, можно сказать, презентация умений её высочества, и пожилой человек волновался, как бы все его старания не пропали даром. Позор на старости лет не входил в его планы.

— Ступайте на возвышение. Там вам дадут грамоту. И не забудьте, делая реверанс, приложить ладонь к сердцу. Удачи!

Жест, о котором говорил ментор, выражал крайнюю признательность и использовался довольно редко. В основном — в таких вот церемониях.

— Я всё помню, — заверила девушка.

Стоило ей занять своё место, как появилась Сиена, о чём поспешил возвестить гвардеец, так грохнувший алебардой об пол, что Ада чуть не подпрыгнула. Королева шла быстро, по-деловому. От приветствий и поклонов она отмахивалась, и задержалась только в первом ряду зрителей, что-то быстро шепнув Паровому лорду и грозно глянув на Эрида — он был сегодня единственным драконом в замке и выглядел скучающим. Положение, которое ящур занимал, обязывало присутствовать на всех официальных действах, а оборотни от этого быстро уставали. Как первоклассники на линейке, ей богу.

Паровой лорд, а точнее министр промышленности, коротко поклонился и полез в папку, которую подал ему молодой человек в серьёзном костюме. Что-то перечеркнул и вписал. Сиена одобрительно кивнула. Она никогда не забывала о делах, чему и министров своих приучила.

Королева сдержанно улыбнулась стоящим позади Ады родственникам — своим детям, внучатым племянникам и маленьким внукам. Во время отсутствия девушки состоялся королевский совет, на котором Аврору официально признали наследницей трона. Что там ещё они решили, девушке не сказали, да ей и дела не было, хотя ходили какие-то мутные слухи.

Правительница задержала взгляд на Агате. Поднималась на возвышение, Ада тоже обратила внимание на тени под глазами матери и какой-то неестественный цвет лица, причём одна скула была темней другой. На ярком свету это сильно бросалось в глаза. Девушка вспомнила, что утром, когда она приехала в замок, слуги шептались о каком-то происшествии, но Ада ничего не успела толком понять: было не до того, её саму загрузили приготовлениями по самое горло.

Нападение — мельком она слышала это слово. И теперь сопоставляла это с припухшей и обильно запудренной скулой Агаты.

Королева встала перед внучкой. Гудение толпы стихало.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнула? — без малейшего интереса спросила блистательная бабушка. Глаза Сиены тоже окружала лёгкая синева, но в остальном всё было как обычно.

— Да, вполне, ваше величество.

— Надеюсь, ты понимаешь, — еле слышно проговорила рыжая женщина, — что подобные визиты не могут стать образом жизни. Никто из Астор не разъезжает по гостям круглый год, а с тобой ситуация и вовсе иная. Долгое общение с Мадлен чревато: она тебя развращает, — королева прислушалась, отметила, что тишина стала образцовой. — Однако, пора начинать.

Всё было отработано до автоматизма. Церемониймейстер не зря получал своё жалование: пока он зачитывал указ, согласно которому Ада становилась баронессой Маронской, никто и пикнуть не смел. Хорошо поставленный голос разлетался по Гробовому, как его некогда окрестила Агата, залу. Таким тоном объявляют начало войны или закрытие олимпиады. Однако, когда огласили титул, некоторые позволили себе усмехнуться. Они смотрели на Аду и качали головами, будто видели не девушку, не человека, а осла или верблюда, которого втащили на подиум.

Насколько было проще у Мадлен! Там нет такой толчеи, даже слуг раз-два и обчёлся. И все проверенные. Никто косо не смотрел на человека из другого измерения, чудаков хватало и среди постоянных обитателей особняка. Его хозяйка каждый сезон заводила нового любовника, как правило, лет на десять моложе себя. Просыпались они в обед, ужинали в полночь, а вечера коротали за активной дегустацией крепких напитков и карточной игрой. Мадлен была настоящим мастером в этом деле. Ада узнала, что своё унаследованное от папаши-барона состояние женщина регулярно пополняет выигрышами — как в уважаемых домах, так и в последних притонах. Она играла честно через раз, но никогда не попадалась на мошенничестве. Ада с воодушевлением взялась учиться у баронессы этому тонкому ремеслу. Женщина курила мундштук, и хрипло давала ценные наставления. Учитель и рассказчик из Мадлен были весьма неплохие, а ещё она была щедра. До такой степени, что предложила гостье по окончании сезона забрать её любовника в личное пользование. Молодой, зависимый от опиума франт ей уже надоел, хотелось чего-то нового, но сначала — одиночества. Так повторялись из года в год. Ада, заикаясь, отказалась, пообещав "как-нибудь в другой раз", что Мадлен никак не прокомментировала. Её дело — предложить.

Это было странное, днём сонное, а ночью подозрительно активное царство. Слуги привыкли к капризам хозяйки и не обращали внимания на её частых, но малочисленных гостей. Они старались обходить стороной дракона, который время от времени появлялся здесь. Но не боялись его. Просто так уж заведено, что всех оборотней окружает аура тайны и опасности. Хотя на деле Эарт был опасен только в карточных баталиях: змей поднаторел в игре и не редко приходил сюда только за этим. Выигрыша он никогда не забирал.