Аде не хотелось уезжать во дворец, но за ней прислали "рыбу". Железная сфера поднял девушку в воздух и доставил в могучий гранитный замок.

— … и за сим поставить подписи обеих сторон.

Церемониймейстер закруглялся, и Ада вовремя успела вынырнуть из сумбурных воспоминаний. Сиена первая оставила шикарный, витиеватый росчерк на толстой бумаге цвета слоновой кости, и передала внучке перо, заправленное чернилами. Ада изобразила позорную, скособоченную кляксу, хуже которой была только подпись в паспорте.

Королева сказала пару фраз, девушка ответила, как её учили. Присела в реверансе, и приложила левую ладонь к груди. Золотой матовый браслет сильно отяжелял руку, но хотя бы смотрелся на изумрудном рукаве восхитительно.

На этом официальная часть была завершена и народ пришёл в движение. Королеву сразу окружили советники, к ним присоединился Эрид. В кружке вершителей судеб он на голову возвышался над остальными, был мрачен и молчалив. Ада решила подойти к матери, но не успела даже дойти до неё — Агата спешно покидала Гербовый зал, на прощание махнув дочери рукой. Компанию ей составляла женщина-профессор из королевской академии. У них с Агатой были какие-то совместные проекты, связанные с параллелью, эта работа целиком и полностью захватила мать.

Ада оказалась одна на ступеньках. Что ей делать дальше, она не знала. Можно было спуститься и найти знакомых, чтобы перекинуться с ними парой слов. Но Дару она потеряла из виду, а её менторы и так были заняты разговором с незнакомыми Аде людьми. Самым приемлемым вариантом казалось присоединиться к родственникам. Скрепя сердце, так она и сделала. На лицах тёток незамедлительно отразилось пренебрежение, а дети и Пьер смотрели с недоумением, будто к ним подошёл домашний кот и стал разговаривать. Аврора, чтобы соблюсти приличия, поздравила племянницу и поспешила отвлечься на собственную дочь. Принцесска отбивала каблуком незатейливый такт и её мать это сильно раздражало. Неподвижность ребёнка была недостаточной: от наследницы требовалось стоять как истукан многие часы, хоть ей всего восемь лет от роду. Ада подумала, что в её детстве Агата в самом деле была милосердна.

Девушка не знала, чем себя занять. А ведь она теперь важная, так сказать, дама. Не девочка из ниоткуда, а баронесса, как бы другие не воротили нос. Уйти будет слишком вызывающе, ведь королева её не отпускала. Говорить не с кем. Ада заметила, что Эрид порывался подойти ближе, видя, в какую ситуацию она попала. Но один из иноземных парламентёров, не затыкаясь, вещал ему снизу-вверх на неопознанном языке. Должно быть что-то важное, вельможа то и дело тыкал пухлым указательным пальцем в здоровенный глобус, который на фоне штандартов и барельефов казался игрушкой. Хотя по сути, это самая интересная деталь Грёбаного зала, Ада тоже хотела бы рассматривать рельеф и полюса. Да что угодно, лишь бы подальше от Авроры, которая продолжала отчитывать дочь и делать вид, что племянницы не существует. Пьер и Алеста обсуждали чей-то наряд, а дети, на которых не пал гнев новой наследной принцессы, не вызывали доверия. Да и не умела Ада общаться с детьми. Она оглядывалась по сторонам, думая, что глупее быть уже не может.

Оказалось, может, ещё как. А виной всему карман.

Сине-зелёное платье шили лучшие мастера. Фасоны в королевстве не отличались разнообразием, так что Аде позволили выбрать наряд себе по вкусу, не опасаясь неадекватного решения. Обязательным был только цвет морской волны. Девушка выбрала уже привычный вариант с открытыми плечами и без каких-либо украшений, но попросила сделать карманы. В мире механиков и инженеров нет ничего необычного в такой просьбе: даже знать стремилась не только к красоте, но и к удобству. Поэтому баронессе сделали небольшие и стильные карманы на широкой юбке. Уголки их были острыми и дерзко уходили вниз. Фрейлины одобрили такое дополнение, а Дара отозвалась о вкусе "госпожи" как о тонком и решительном. В общем, карманы никак не предвещали беды.

В один из них девушка положила телефон. Обыкновенный смартфон старой модели, экран покрыт трещинами, а в уголке поглядывало "мясо". Ада взяла его потому, что принадлежала к поколению, для которого выйти без телефона — то же самое, что выйти без одежды. Розеток в замке она, конечно же, не нашла, да и не думала их встретить. Наверняка существовал какой-то способ зарядить телефон при помощи паровой энергии, но пока необходимость в этом не возникала: устройство до сих пор держало заряд, так как девушка пользовалась им редко, раз в несколько дней. Преимущественно для того, чтобы сделать парочку фотографий с снова выключить. Гаджет долго нервировал фрейлин, особенно Дару, которая в самый первый день показывала Аде город. Таинственная внучка королевы то и дело доставала странный прямоугольник и застывала с ним у тех вещей, которые казались ей интересными.

Пару раз она слушала музыку с замиранием сердца. Вот, где обозначилась проблема: при всём уважении к опере, так напоминающей симфонический рок, Ада не могла навсегда отказаться от той музыки, которую привыкла слушать в своём мире. Девушка пообещала себе, что найдёт способ перенести её на те носители, которые здесь в ходу. Если понадобится, конечно. Кто знает, может вскоре Аду отправят домой? Относительно её будущего студентку пока что никто не просветил.

Так или иначе, а телефон не должен был зазвонить. В Шамбри сеть сроду не ловила, и тем удивительнее факт, что кто-то смог пробиться сюда из иной параллели.

Был это старость группы.

Немецкий индастриал ворвался в привычные дворцовые звуки на самой громкой и тяжёлой ноте. Все смолкли и повернулись к источнику этого — судя по выражению лиц — кошмара.

Ада попробовала сбросить, но безуспешно: разбитый экран уже не раз её подводил. Она занервничала, не догадавшись даже вытащить батарею. Когда дело дошло до припева, некоторые дамы однозначно собрались падать в обморок. За всем этим наблюдали и Астор, от мала до велика. Младший из детей едва не плакал, мужественно сохраняя королевские достоинство. Сама правительница задумчиво смотрела на внучку, которая сражалась с сенсорной поверхностью. Аврора выглядела так, будто готова провалиться сквозь землю.

Выхода не было: пришлось взять трубку.

— Ну где ты есть? Зачётку в деканат сдать надо, ты принесёшь её сегодня?

Громкость была средней, и те, кто стоял неподалёку, могли слышать глас другого мира.

— Да нет, слушай, сегодня вообще никак.

Ада повернулась боком к толпе. Она говорила торопливо и тихо.

— Как знаешь, но потом сама возись, ставь печати. Чё ты, где вообще, уехала? Что там за шум?

— Слушай, я тут, э… на корпоративе. Мне не очень удобно.

Из трубки раздалось цветистое ругательство. Ада понадеялась, что здесь не знают таких слов — всё же разговор шёл на её родном языке.

— Принял, понял. Ну, до связи. И про зачётку не забудь!

Раздались гудки. Ада медленно развернулась к залу и обнаружила небольшие перемены. Многие подтянулись к возвышению, на котором она находилась. Похоже, не хотели пропустить такое представление. Парламентёр, изматывающий Старшего дракона своей болтовнёй, был так удивлён, что потерял нить разговора и выпустил свою жертву их вида. Заметив, что Ада смотрит на них во все глаза, всё ещё сжимая в руке телефон, люди принялись делать вид, что они целиком и полностью поглощены своими занятиями. Оборотень незаметно поманил её пальцем.

Девушка с готовностью спустилась с пьедестала. Она пыталась потушить пожар на щеках, но всюду натыкалась на чужие, колкие взгляды, что отнюдь не помогало. Некоторым придворным было весело, шутка с иномирным изобретением им понравилась. Другие очевидно осуждали такую нерадивость. Но Эрид был совершенно доволен, и усмехался в своих лучших традициях. Казалось, что смеются даже длинные чёрные волосы.

— Я не могу подняться туда иначе как по приглашению Астор. А встретить старость в ожидании, когда ты догадаешься до этого сама, мне не захотелось.