— На кой? — не понял пацан.

— Спортивный интерес. Может быть, когда-нибудь узнаешь. Ты вроде говорил, что готов его выбросить, а продавать не хочешь. Согласись, проиграть его чудовищу — неплохой вариант.

Парень призадумался. Кольца ему было откровенно жаль, как вещи, которую он держит при себе с малых лет. Но воспоминания с украшением явно были связаны не тёплые.

— А вы заметили, уважаемый Эрид, какая у меня кривая рожа?

Вообще-то мальчишка, если его помыть, переодеть, расчесать и запретить болтать всякий вздор, был вполне симпатичен на вид. Только носовую перегородку ему кто-то сломал.

— Да-да, об этом я и говорю. Мне нос расквасил дядюшка, когда мне было шесть. Сейчас он дьявола в аду стращает, не иначе. А случилось всё из-за особы, которая мне эту вещь и подарила. Мы были друзьями, пока меня не прибили и не выгнали из… из… ну, выгнали, короче.

Всё ясно. Мальчугана ещё в детстве под страхом смерти заставили держать язык за зубами и не рассказывать о принцессе. А потом забыли про него. Было бы что помнить! Не велико ведь дело — мальчик для битья.

— Чего уж, забирайте эту дрянь! Мне легче будет на душе и на шее.

Парень припечатал ещё парочку крепких выражений, а Эрид отправил кольцо в карман. Он сам наверняка не знал, зачем. Чего он хотел — порадовать Агату? Или огорчить? А может быть, и попросту сбить с толку.

— Не сквернословь, — рассеянно заметил он, думая о том, что скажет принцессе.

Через час сквернословием занимался уже сам дракон. Мальчишка выиграл у него не только свою жизнь, но и что-то ещё. Что именно — и сам ещё не придумал. Зато как расхрабрился! Осмеливался даже тыкать, когда понял, что оборотню от него не нужно ничего, кроме уже выигранного кольца и возможности скоротать время за игрой.

— А давай, я буду летать у тебя на спине, а ты мне показывать, где сундуки с золотом зарыты?

— Нет.

— А давай с каждой второй деревни требовать девиц! Страшных ты будешь съедать, а красивых я буду…

— Нет!

— О! А давай подожжём замок милорда!

— Сейчас я кого-то прямо тут подожгу, — пригрозил дракон. Потом задумался на секунду.

— Подожди-ка здесь.

Расправил крылья, улетел в закат.

— Э! Куда ты, страховидло? — расстроился пацан. Эрид сделал вид, что не услышал.

Ждать крестьянину пришлось совсем недолго. К ногам парня, ближе к той, что осталась без обуви, упал кожаный мешок. Небольшой, но туго набитый. Оборотень знал, где раздобыть такие безделицы.

— Это тебе, чтоб вернуть господскую милость покупкой новой телеги. И сапоги себе добудь. А то ходишь как… страшилище из сказки, смотреть тошно.

С этими словами дракон сделал ещё один круг и улетел. На этот раз окончательно.

Дом-цилиндр поражал скромностью обстановки: стол, стул и синева в ромбовидных окнах. Больше ничего, не считая принцессы. В потёмках можно было подумать, что он обознался, но драконы слишком хорошо видят в темноте, да и годы скитаний не повлияли на способность Эрида логически мыслить: Агата выросла и изменилась.

Она сидела спиной к двери и расчёсывалась. В прошлый раз волосы были короткими и обесцвеченными, да и в целом принцесса выглядела неважно. Теперь длинные локоны заманчиво искрились в сумерках.

— Скучал?

— Ничуть.

— Я тоже. Некогда. Целыми днями тренируюсь, а по утрам мою пол в крепости старейшин. В центре там стоит такая, чуть больше остальных построек.

— Я понял, не продолжай. Работа поломойкой пошла тебе на пользу. Всегда подозревал, что занятия слуг много полезнее всей вашей аристократической гимнастики, вроде конных прогулок или стрельбы из арбалета.

Расчёска в последний раз прошлась по волосам, и они рассыпались по плечам золотым водопадом. Агата стала выше. Угловатость фигуры сменилась точёным силуэтом нимфы. Даже когда принцесса сидела в потёмках, в бесформенном рыжем балахоне и повернувшись спиной, было видно, как хороша она стала. Только Эрид давно уже не доверял внешней красоте, да и золото ему надоело. Чёрный цвет и простота надёжнее. А тень — предпочтительнее света.

Девушка положила расчёску и поднялась, на ходу собирая волосы в небрежный пучок. Да, она значительно стала выше, и одеяние уже коротковато. Хаотичные складки ничуть не умаляли достоинств фигуры, как и убогий верёвочный поясок. Такой наряд не похлеще циркового костюма, в котором сбежавшую принцессу доставили в замок, но паники во дворце навёл бы о-го-го.

Агата обернулась. На лицо она почти не изменилась, и всё же перемены были разительными. Сколько ей сейчас? Семнадцать на исходе? Дракон всегда удивлялся тому, как взрослеет и стареет род людской: так незаметно, но быстро. Сами оборотни вырастали почти мгновенно, с такой скоростью, что не успевали даже оглянуться, а детство уже сменялось зрелостью.

— Мне есть, что тебе предложить.

— Извини, меня не привлекают такие тощие.

Раньше он не смел опускаться до таких шуточек в её адрес. Но раньше она была ребёнком — не только внешне, но и душой, во что Эрид верил долго, пока прелестное дитя не показало истинный характер.

Агата махнула рукой. На свежем девичьем лице не дрогнул ни один мускул. Дерзости ручного чудовища занимали девушку в последнюю очередь. А раньше ведь так злилась и за меньшее. В былые времена принцесса как-то больше походила — пусть на испорченного воспитанием — но человека. Теперь она напоминала свою мать. Эрид почти с ужасом вдруг понял, что видит точную копию Сиены, только моложе, с незначительными нестыковками во внешности. Но холод в глазах наследницы не уступал королевской стуже. Одно слово — Астор. Девочки этой династии, вырастая, становятся не живыми молодыми женщинами, а статуями.

Агата подвинула глиняную миску. Переставила табурет, на котором сидела, ближе к двери. И принялась не спеша вышагивать вдоль изогнутых стен.

— Здесь скудная еда. Мы питаемся рыбой, хлебом и дурно пахнущей травой. Маги утверждают, что она очень полезная, но как по мне, это не оправдывает противный привкус. Зато глубоководный ёль ничего. Ну, если попоститься три дня. Ты же любил рыбу? Присаживайся, подкрепись.

Даже голос принцессы перестал быть тоненьким и зазвенел сталью. Какие-то избалованные нотки в нём ещё оставались, но они уже отмирали.

— О, так значит твоё секретное предложение — глубоководный ёль сырого, если не ошибаюсь, копчения? Ради этого стоило чуть не утонуть в океане.

— В самом деле? Я думала, дракон не может утонуть, — равнодушно отозвалась Агата. Она выглядела так, будто миска рыбы в самом деле достойна любых испытаний.

— На границе владений твоих магов я был вынужден сменить облик. Летящий дракон — слишком яркий акцент для запретной территории. Равно как и плывущий. А под водой мы плаваем достаточно паршиво.

Ёль оказался вполне себе съедобным, даже с какой-то изюминкой. Возможно, это была та самая, осуждённая наследной принцессой, трава. Эрид флегматично жевал рыбу и глядел на синий ромб-окно. Таким явным пренебрежением Агата не оскорбилась, и её выдержка начинала пугать. Хорошего это не предвещало.

— Я могу дать тебе свободу.

Глиняная миска отъехала в сторону. Отряхнув руки, оборотень нехотя посмотрел на девушку и изогнул бровь.

— Меня выпустили из темницы более трёх лет назад. Так что ты немного припозднилась с предложением. Будущей правительнице следует быть расторопней.

Тут Агата впервые улыбнулась. Улыбка осталась прежней: то есть, наполовину фальшивой.

— Я могу освободить тебя от проклятия. Точнее от той его части, в которой сама замешана. Служить короне ты по-прежнему обязан, но как торитт я больше не смогу повелевать тобой.

Она говорила, как прилежная ученица, гордая тем, что решила сложный пример.

— Но сможешь в будущем, когда взойдёшь на престол. Спасибо, конечно, за какую-никакую отсрочку, но…

— Становиться монархом я не намерена.

Перебивать Агата всегда была горазда, но теперь она делала это не просто так, а приготовившись предъявить весомые аргументы.