Она пригладила короткие волосы и с неудовольствием воззрилась на колоннаду, откуда вот-вот покажется вестник. Что на этот раз — поджёг, убийство, грабёж или шпионы скельтров? А может и не только их. Почуяв слабину, поднимались из раболепия мелкие удельные княжества и марионеточные царства. Каждый хотел свой кусок от начавшей гнить империи. Кому-то было достаточно возобновить торговый договор на более выгодных условиях, а кто-то хотел несравненно большего.

Сиена не стала подниматься со ступеней. Она никогда не ставила этикет превыше всего, хотя дочь всегда обвиняла её в этом. Девочка так и не поняла разницу между строгостью в воспитании и внешними приличиями. Королева имела право их нарушать, наследная принцесса — нет. Пока нет, но ждать Агата не хотела.

Шаги приближались и янтарно-золотые глаза приготовились встретить гостя так, что тот немедленно опустит взгляд. Да, Нердал погиб, но она по-прежнему та самая Железная королева, и оставшиеся драконы подчиняются ей, в обход своих торитт. Увы, только один из них достаточно силён, и именно он покорен лишь на словах, за что в настоящий момент расплачивается в подвалах замковой тюрьмы. Ну да ему не привыкать. Когда-то Нердал подробно рассказал Сиене, что чувствуют оборотни, которых заставляют месяцами или даже годами пребывать в одном облике. Это страшные муки. Человек такое может сравнить только с пыткой — этим ограниченным, пошлым понятием. Но человек не способен совершить такого преступления, которое сотворил дракон. Агата заставила его, но у змея был выбор: он мог пойти против торитт. Эти твари умеют выносить любые мучения, если захотят. Но избавление от власти прекрасной принцессы показалось Эриду целью, достойной любых жертв — даже собственной совестью.

Он ни разу не сказал, что раскаивается, хотя это было видно по глазам. Сам пришёл с повинной и безропотно принял наказание. Смешно вспоминать, но комендант тюрьмы чуть не криком кричал, что не возьмёт под стражу такое опасное существо. Боялся, что дракон в первый же день проявит свой характер и погребёт под завалами и себя, и всех, кто находится рядом. Коменданту уже доводилось лечить поломанные рёбра после того как Эрид в последний раз покинул стены тюрьмы. Пострадавшему выплатили немыслимую сумму: драконьи проделки корона покрывала весьма щедро. Сиена лично успокоила краснолицего пьяницу. Теперь тот боялся лишь её гнева.

Оборотень не посмеет улететь — в отличии от бывшей торитт, он не бежал с поля боя. Тем более, на время его уже выпускали. Эрид не только вернулся, но даже не натворил никаких бед. Да и ненависть к себе держала крепче всех наказов Сиены. Дракон в самом деле раскаивался. А правительнице, в целом, было всё равно. Королева не имеет права на эмоции и глубокие чувства — ни на слепую любовь, ни на жгучую ненависть. Рассудок должен оставаться холодным. Монарх казнит тех, кто наносит вред его стране, и милует тех, кто может ещё пригодиться. Пленённый Эрид относился ко второй категории.

Устав ждать, пока посыльный преодолеет все ступени, Сиена повернула голову и увидела в полированных мраморных плитах своё призрачное отражение. Медно-рыжая женщина с короткими густыми волосами — волос темнее в их роду не встречалось. Высокая, стройная, сильная. Она ещё молода, ей нет и сорока лет, а выглядит королева уж всяко моложе. Видел ли кто-нибудь складки вокруг глаз, которые появились не от возраста, а от ударов судьбы? Последние годы выдались не просто тяжёлыми, а безумными. Крики челяди у гранитных стен замка подтверждали это: люди сошли с ума. Они прятались по домам и плакали, выходили на улицу и убивали. Вот и к её резиденции уже не в первый раз подходила вооружённая чуть ли не вилами толпа. Народ сам не знал, чего хотел. Не все жаждали крови. Многим просто не оставалось ничего, кроме как присоединиться к шествию и смотреть, что из этого выйдет. Расстреляет ли их гвардия или прогонит прочь? Выпустит ли королева на охоту драконов или успокоит лихорадочную столицу? Им всем было страшно. Они не ведали что творили, не понимали, откуда взялась эта жуткая тревога, которая вынуждала бросать привычные занятия и отправляться бродяжничать и крушить.

Где-то хлопнула дверь, а гвардейцы грубо и нервно рассмеялись. Они не знали, что их могут услышать в Тронном зале. У Сиены был отменный слух, да и зрение не подкачало. Сказывалось дальнее и давнее родство с оборотнями. Наконец, среди колонн появились целых две фигуры, одна из которых принадлежала лорд-адмиралу. Он держал в руках вскрытое донесение и был смертельно бледен: почти сливался с белым мрамором лицом и сапогами — с чёрным. Сумрачные плиты на полу казались рвом в центре зала — вот-вот туда обвалится весь замок.

Сургучная печать красной опухолью качалась на бечёвке.

В тот момент, когда королева приняла донесение в руки, часы в Тронном зале треснули и дали обратный ход. Никто не рассказывал, случались ли такие знамения раньше, или эта война стала первой, которая началась со сломанного времени. Стрелки указывали одиннадцать, десять и девять, на гладкой бронзовой пластине ползли трещины. Ни вензелей, ни барельефов — ничего, что могло бы их скрыть или хотя бы слегка замаскировать. Принцесса сбежала. Сломались часы. И начал рушиться мир. В такие времена нужен надёжный и крепкий правитель, который не станет тратить время на скорбь и ярость.

Сиена улыбнулась в своей фирменной холодной манере и велела созывать совет.

С интернетом они подружились. Вещица удобная. Оказалось, что если научиться стучать пальцами по клавиатуре с такой же быстротой, как Ада, это сэкономит время и позволит задать машине ещё больше вопросов. В этом мире скорость работы ценилась очень высоко. Дракон это усвоил, и через несколько часов общения с ноутбуком чувствовал себя как рыба в воде. Аду это нервировало.

Она снова куда-то ушла, оставив без присмотра двух призраков. Один из них спал четвёртые сутки, второй — поглощал информацию.

Первым делом оборотень посмотрел, что такое бас-гитара, досконально изучил её устройство и принцип работы. Утомившись музыкой, дракон переметнулся к истории параллели, в которой находился. Что и сказать, она оказалась богаче истории его собственного мира. Всё то же самое — революции, войны, гении, идиоты и утерянные цивилизации. Только в утроенном количестве. Да ещё на территориях, с которыми даже Йэррская империя не могла тягаться. Огромные пространства, гектары лесов, пустынь, степей и тысячи кубических метров воды. Тут был не один океан, и даже не два. Целых пять! Зачем людям столько?

Последние полтора столетия сильно выбивались из общей колеи. При всех своих социальных и технических революциях, они словно потеряли нечто важное. Ада это чувствовала, и потому как одержимая рвалась в прошлое.

Подумав о ней, Эрид вспомнил мимолётное ночное признание, и вывел на экран новое слово. Присвистнул, удобнее перехватил ноутбук.

Перед глазами замелькали верёвки. Они сдавливали, душили, измывались над телом, подчиняя его необычным формам и изгибам. Превращали беспомощность в красоту: томно прикрытые ресницы и красные следы на коже. Узы-узлы уходили вверх, к крючьям на потолке. Тела раскачивались в воздухе и напоминали что-то более изысканное, чем просто людей. Согнутые под немыслимыми углами ноги, крепко схваченные за спинами локти и безвольно повисшие головы. Не всем понравится такое, но те, кому это придётся по вкусу могут смело называть себя гурманами.

Шибари, вот как это называется. Судя по тому, как девушка стушевалась, упомянув это слово, она стеснялась своего хобби. Но Ада проболталась, а значит, это искусство значило для неё больше, чем просто чувственные впечатления. Иначе держала бы язык за зубами даже после пятничной дозы алкоголя. Дракон достаточно изучил повадки девушки, чтобы составить такое мнение.

У такого человека для всего найдётся второе дно. Быть может, потом мужчина попросит это объяснить. Ну а пока что пусть Ада забирает от своего мира всё то, что ей по каким-то причинам нравится. Возможно, скоро юную Астор навсегда лишат этой возможности.