Тогда её вытащил муж. Сама бы Сиена долго ещё голодала, не разговаривала и сидела взаперти, выгнав всех слуг. Может-таки сумела бы себя заморить. Хотя это сложно выполнима задача, если ты прямой потомок знаменитой Терры, которую уже столько сотен лет лицемерно именуют святой.

Министры разбирались с делами самостоятельно, оставшиеся в живых и на свободе драконы ничем о себе не напоминали. Дети тоже словно исчезли: так же, как их сестра.

Король явился к ней в покои с тарелкой в руках. Скромное серебряное блюдо с овощами, соусом и хлебом. И вино. Более пышная трапеза могла выглядеть как оскорбление, да и негоже сильно нагружать уже много дней пустой желудок.

Фернан никогда не правил и не любил приказов. Мягкосердечный муж Железной королевы, идеальный консорт — не лез в политику, не лез в воспитание детей. И никогда не ревновал к Нердалу. Супруг знал, что все слухи про оборотня и Сиену ложь. Конечно, будь это не так, он бы и слова не сказал, однако подобное исключено: оба не хотели никого другого. Муж доверял ей, как и она ему.

Не смотря на мягкий и безмятежный характер идиотом Фернан не являлся. Полюбить всем сердцем идиота Сиена попросту бы не смогла. Супруг по натуре был учёным, обожал минералы и тишину. Ему нравились животные и дети — свои и чужие, а разницы между ними он не делал. Поддерживая высокий статус, умел умно рассуждать, но важные дела не особо заботили его. Минералы. Минералы и довольная жена где-то рядом — всё, что король по-настоящему ценил. Много Сиена рассказала ему такого, что не должно было покинуть пределы королевского совета или её собственной головы. Но Фернан всё сберёг и ничего не открыл другим, не использовал в своих целях. Да и какие там цели, кроме изучения минералов? Милый, безобидный человек. Таким положено жить долго, но увы.

Вот и в тот раз, когда она сидела, сгорбившись над тарелкой и не могла проглотить ни одного куска — супруг даже не подал вида, что заметил это. А ведь её величество впервые в жизни не держала гордой осанки.

— Ты не одна. Ты всё ещё не одна, я ведь рядом.

Этим он отличался от Нердала: тот никогда бы так не сказал. Они с Фернаном были похожи, но дракон обладал более жёстким характером, под стать самой Сиене. Он был ей как брат, как близнец, и потерять его значило лишиться части себя.

Тогда она выбралась из ямы. С помощью супруга. Когда не стало самого Фернана, помогать уже было некому: на этот раз Сиена действительно осталась одна.

Он умер от болезни, самой обычной и человеческой. А ведь королева почти забыла о том, что по крови он не Астор, а стало быть подвержен людским хворям. Как это нечестно. И лет совсем не много, мог ведь пожить ещё! В этом нуждалась Сиена — а значит, это было необходимо всей огромной страна.

Муж ждал её последнего визита. В серебряном гробу, в саркофаге утончённой красоты. Когда-нибудь ей сделают такой же. Не более вычурный и имперский, а один-в один. Когда появятся силы, она даст соответствующие указания, и плевать на традиции. В конце концов после того, что натворила Агата, их уже никто не чтит так свято.

Сын и старшие дочери взяли организацию похорон в свои руки, поняв, что мать и палец о палец не ударит. Её парализовало горе и втайне они были недовольны: не охота тратить своё время. Пьер бы лучше поехал охотиться, а Аврора беспокоилась государственными делами. Одна Алеста была искренней. Младшая дочь сама недавно похоронила мужа, — правда нелюбимого, — и теперь вернулась из страны ниртов в отчий дом. Если бы не воспитание, кто-нибудь наверняка увидел слёзы принцессы. А так — даже ей перед всеми, включая слуг, приходилось держать лицо. Но вот поддержать мать она не умела. Сиена сама так воспитала детей, утешать они не научились, а отцовская доброта если и наследовалась — то лишь отчасти. Так что рядом ни одной родной души, а королевство всё ждало, что правительница воспрянет. Тогда ему это было особенно необходимо: ведь на пороге война.

Если бы не это, тогда Сиена, может быть, даже сдалась. Но всех их ещё с пелёнок приучили к мысли, что долг превыше всего: горестей, радостей, страстей.

В тот раз королева сама себя вытащила из ямы. Железной рукой схватила себя за шкирку, заставила есть, "держать лицо", отдавать приказы властным голосом. А также привыкнуть, что некому больше открыть свою душу и положить голову на плечо, пока никто не видит. Маленькие радости, которые давал простой смертный человек, без всякой магии в крови. Они помогали чувствовать себя неуязвимой, а точнее, любимой.

Где-то в глубине души Сиена стала мертвее покойников в фамильном склепе. Слабее собственных несмышлёных детей. Но перемены никто не заметил.

— Ты что здесь забыл?

Агата стояла в своих покоях руки в боки, будто и не уходила никогда. Появлению столь позднего посетителя принцесса совсем не обрадовалась.

— В гости пришёл. Ты всё равно не спишь.

Дракон огляделся. В этих комнатах он прежде не бывал. Когда-то их занимал Пьер, запах благовоний, кажется, до сих пор не выветрился отсюда.

— По поручению Сиены?

— По собственному почину, принцесса.

Женщина фыркнула и пошла наливать себе вино. Предлагать оборотню кубок она не стала, да он и не спрашивал, самовольно наполнив свой бокал. По прибытии из иной параллели они так ни разу и не поговорили с глазу на глаз. Агату это устраивало.

— Допустим, верю. Даже если бы она тебе сказала, ты бы ещё хорошенько подумал, подчиняться приказу или нет.

Мужчина улыбнулся, смакуя вино. Урожай неплохого года, с нотками граната. Выразительные глаза смотрели через хрусталь на камин. В этот момент Эрид был удивительно хорош и казался моложе своих лет. Точёный профиль, длинные волосы немного влажные: Старший дракон не так давно посетил купель замка. Её только открыли после реставрации, обновив изразцовую плитку и фонтанчик. Глазами и умом Агата всегда понимала, как притягателен её бывший слуга, но это её никогда не трогало. Вот и сейчас женщина видела перед собой не красивого мужчину, а лишнее дополнение своей комнаты. Дополнение, однако, не спешило уходить.

— Ты, кажется, многое позабыла в чужой параллели. Я не могу ослушаться свою королеву. Как некогда и тебя.

— Можешь, если это приказ между делом, ленивый приказ, если угодно. Чтобы подчинить вас против вашей воли, приходится прилагать много умственных усилий. Я это прекрасно помню.

— Ты была отвратительной торитт, — вдруг заявил Эрид.

— Ну да, знаю. А моя мать, Железная королева, неизменно остаётся хорошим правителем и не лучшим человеком. Возможно, сейчас ты доволен её приказами, но когда-то ты точно хотел её убить.

Дракон усмехнулся и долил себе вина.

— Ты всё напутала. Я хотел убить тебя.

Агата подняла точёную бровь. Как у представителя истинной аристократии, брови у принцессы были темнее волос на голове. А тонкие губы всё также бескровны и с едва заметными морщинками по углам. Но она по-прежнему блистала холодной привлекательностью.

— Ну да, ну да, возможно. Скажем прямо: в те годы ты бы с радостью избавился от всей моей семьи.

Дракон кивнул. Так всё оно и было.

— С возрастом ты стала более понимающей. Ещё лет пятнадцать, и с первыми сединами авось научишься не путать чёрное с белым. Ну или хотя бы сама не будешь путаться под ногами.

То ли упоминание её возраста покоробило Агату, то ли просто захотелось поскорее выставить дракона, но она требовательно вопросила: зачем он пришёл?

— Хочу убедиться, что от тебя больше не стоит ожидать никаких подлянок.

— Вопрос с престолонаследием практически решён. Сбегать я уже пробовала. Не знаю, какие-такие подлянки, как ты изволил выразиться, я ещё могу устроить.

— О! Ну ты-то можешь всё, я в тебя верю!

— Благодарю. Когда-то мне очень не хватало такого отношения со стороны окружающих.

Она ждала, что мужчина сейчас ухватится за эту фразу и станет припоминать все её былые прегрешения, которые принцесса допустила именно из-за желания что-то доказать другим. Но Эрид не захотел вспоминать прошлое, а попытался поддразнить её настоящим.