Он ошибся.

Довелось однажды заплутать. Драконье упрямство порой бывает ужасным, так что выбрать из своих личин ту, которая способна поднять его над лесом и определить верное направление, Эрид не соизволил. Ему хотелось идти пешком, пока извилистые тропы не выведут наконец хоть куда-то. Поиски конечного пункта продолжались, по меньшей мере, несколько часов. Наконец чаща стала редеть и сменилась небольшой, но просторной поляной. На ней то тут, то там валялись рабочие инструменты, а посерёдке стояла ветхая, сколоченная на скорую руку, хибара. На крыльце сидел старик и что-то вырезал из обрубка древесины. По левую руку лежала горстка тыквенных семечек.

Эрид устал от блужданий среди норовивших ударить по лицу веток. А также от своего собственного упрямства, которое заставило идти пешком, а не лететь. Недолго думая, он мигом сменил облик, отметив, как уходит лёгкая боль в плечах, и двинулся на старика.

Вопреки всяким ожиданиям, дед даже бровью не повёл. Он эту самую бровь приподнял, и больше никак не проявил ни удивления, ни страха. Эрид, неслыханное дело, сконфузился, не зная, как поступать в таких ситуациях. Чтобы быть уверенным, что он сделал всё, что мог, дракон раскрыл пасть и издал страшный рёв, от которого качнулись ближайшие дубы. Старичок сплюнул шелуху на землю и продолжил заниматься работой, орудуя ножом как художник кистью.

Никогда ещё простолюдины не реагировали так на чудовище. Следует ли наказать за такое непочтение? Обычно дракон всегда знал, что сделает в следующую секунду. Даже если это было какое-нибудь безумие, оно не появлялось совершенно спонтанно. Теперь перед Эридом развернулось целое полотно возможных вариантов. Почему-то казалось, что от того, что он выберет, будет многое зависеть. Драконья интуиция подводила редко.

Убить его, напугать сильнее, поджечь избу? Утащить на другой конец страны и посмотреть на реакцию? Вот получилась бы потеха. А может, завязать непринуждённую беседу? У старика должно найтись вино или эль, которые скрасят остаток дня. С крестьянами и рабочими в городах и сёлах проще: там они находятся в естественной среде обитания. Люди сгруппировались и живут в больших и маленьких общинах, богатых или бедных. Самая привилегированная из них — замок Шамбри. А встретить живущего в полном одиночестве в лесу человека — то же самое, что обнаружить в пустые кита. Оборотень даже не допускал мысли о том, что старик здесь не один. Нет у него никого — ни жены, ни детей, ни даже собаки.

Эрид сдался. Вернув человеческий облик, он подошёл к обтёсанному бревну, на котором обустроился дед, и сел рядом. Тот подвинулся, уступая побольше места, и отделил от горки семечек ровно половину. Молодой мужчина, одетый в чёрную кожу, отродясь не ел подобных угощений и удивлялся всё больше и больше. Не смотря на странную обстановку, в которой он даже в человеческом облике выглядел неуместно, Эрид чувствовал себя в своей тарелке. Он держался по-хозяйски, хоть и с примесью недоумения, и с любопытством оглядывал одинокую хижину и её по-своему гостеприимного обитателя. Обескуражено разделяя трапезу старика, дракон пытался угадать, нем тот или просто неразговорчив. Проверить это можно было, затеяв разговор. Подражая хозяину, он выплюнул тыквенную шелуху — роскошь, невозможная на королевских приёмах — и заявил:

— Я мог бы растерзать тебя.

Дед впервые за всё время поднял на него занавешенный бровями взгляд и крякнул.

— Ну так что ж?

— …? Но… О-о-о!

Эрид рассмеялся. Странный человек — совсем не боится чудовища и этим смог его покорить.

— Мог бы распороть когтями артерии, выпить кровь, а тело разорвать, — удивлённо, будто только что догадавшись о своих способностях, ответил Эрид.

Они помолчали. Старик добродушно улыбнулся ему и вернулся к деревянной фигурке, которую строгал.

— Ты мог бы умереть в любую секунду, и при этом так спокоен! Впервые вижу подобную реакцию. Долго же искал я хоть что-то подобное в дремучих сёлах и золотых городах. Оказывается, надо было просто заплутать в лесу.

Замерев с ножом в руке, старик снова посмотрел на него, но в этот раз не по-доброму, а как на идиота.

— В восемьдесят восемь лет у меня есть риск умереть? В самом деле?

Его хрипучий голос прозвучал ехидно и бодро, и Эрид окончательно понял: он пришёл по адресу.

Спустя неделю оборотень чувствовал себя в лачуге старика как у себя дома. Поляна казалась не хуже дворцовых террас, а окружающие её деревья не уступали мраморным колоннам.

— Алонсо, неужели у тебя нет часов?

— А на кой они мне? Просыпаюсь на рассвете, ложусь спать, когда небо чёрное, как дым из труб вашей хвалёной столицы. А отдыхаю и работаю между делом. На кой мне часы?

Эрид всю голову сломал, пытаясь втолковать старику, что в королевской резиденции водится не один десяток разновидностей этих простейших механизмов. Алонсо ненавидел всё, что умело отмерять ход времени, а механические чудеса со стрелками казались ему пустой тратой фантазии.

— Машины — вещь хорошая. И дирижабли хорошая вещь. Автоматоны — блажь, однако и они хороши. А время, оно против нас. Помоги-ка лучше крышу подлатать.

Так Эрид научился латать крышу и пренебрегать часами.

Даже когда дракон не был согласен с чудным мировоззрением старца, оно казалось ему интересным и несокрушимым. Самобытные мысли Алонсо уверенно держались на своих позициях и делали рациональный мир более одушевлённым. Так что Эрид с радостью слушал скупые рассуждения старика и с горем пополам помогал по хозяйству.

Он приносил заячьи и птичьи тушки на обед, хотя оба больше всего уважали рыбу. Старик, который оказался рыбаком, готовил её изумительным образом. Скудная пища выходила у него не хуже тех яств, которыми повара снабжали званные обеды. Алонсо угощал Эрида, развлекал своими россказнями, и дивился: почему этот молодой человек, умевший принимать вид чудища, которым шугают детей, тратит время на него? Старик по-прежнему ни капли не боялся оборотня и даже мог осерчать.

— Верни, где взял, а лучше потрать на девок, выпивку и новый камзол!

— Какой ещё камзол, осёл ты старый?!

В сердечном порыве Эрид приволок ему целый мешок золотых монет с отчеканенными портретами умершей полвека назад королевы. Драконы имели чутьё на такие вещи. Если какой-то умник решил закопать до лучших времён клад, то он мог быть уверен, что его с лёгкостью могут найти. Впрочем, оборотням не было нужды заботиться о деньгах: казна выделяла им некоторые суммы по первому требованию, но змеи редко пользовались этой привилегией, предпочитая просто брать всё, что им заблагорассудится. Шутки ради молодые драконы могли отыскать и спрятать от незадачливого разбойника сундук, набитый деньгами и побрякушками. Ведь именно люди сомнительных профессий предпочитали зарывать свои сокровища по старинке, в земле, вместо того, чтобы хранить дома или нести в цепкие руки банкиров.

Эрид подумал, что старик обрадуется такому подарку, ведь жил он в бедности, практически в нищете. Но Алонсо был непреклонен: уноси эти медяшки и точка. «И чтобы больше не придумывал глупостей!»

Дед оказался упрямым до чёртиков, хуже огненных монстров. Отказываясь от материальной помощи, он то и дело поручал Эриду мелкие бытовые дела — так, между прочим. По выполнению работы он неизменно хлопать его по плечу и кормил вкусной рыбацкой пищей. А также воспоминаниями о былых временах. Но всё то время, пока дракон чинил сети, носил воду или ударом хвоста валил на землю деревья, Алонсо ненавязчиво, но методично критиковал каждое движение.

— Руки-крюки. Ты мне тут все сети только спутал! Нет уж, дай сюда, сам сделаю!

Непривыкший к какому-либо ремеслу, кроме охоты, Эрид вспылил.

— Ты хоть знаешь, с кем говоришь, ничтожный, грубый человек?!

Как всегда, старик плевал на его злость.

— Я хоть и дряхлый, но на память не жалуюсь. Я знаю и помню, что ты, сынок, добровольно свалился мне на голову и предложил посильную помощь, ничегошеньки не умея из того, что могут делать простые люди. А звать тебя сюда никто не звал.