Она кивнула. Ада отнеслась к грубости совершенно спокойно, будто привыкла к такому обращению. Казалась, только этого и ждала, чтобы с облегчением вздохнуть после слишком красивого знакомства. Агата на её месте уже рвала бы и метала.

Он снова их сравнил. Как быстро это стало привычкой, за неполные полчаса. Бывшая торитт и её дочь — совершенно разные люди. Более того, они из разных миров! Но к дракону вдруг вернулась давно забытая привычка называть кого-то принцессой. Приходилось себя одёргивать.

Сейчас девушка опять задумалась и резала землю толстой подошвой ботинка. Жизнь в ипостаси призрака не могла на ней не сказаться. Какая бы золотая дрянь не пряталась у неё под кожей, сейчас Аде тяжело и плохо, будь она хоть трижды Астор.

Мужчина почувствовал укол совести: целых двоих людей он протащил по Коридору времён, не интересуясь последствиями. Он вздохнул и сделал пригласительный жест рукой.

— Для начала выберемся из леса. Я принадлежу к народу, который предпочитает простор.

На несколько прекрасных минут дочь Агаты превратилась комок ярости. Когда Эрид подтвердил догадки Ады о том, что именно он послужил причиной её скачка во времени, девушка, мягко говоря, разозлилась. Странно, ведь, судя по всему, ей нравилось наблюдать за прошлым — даже за таким бесславным.

— Да ты кто такой вообще и откуда взялся, чтобы решать за меня?! Кто тебе дал право взять, и хитростью зашвырнуть меня в этот… этот… каменный век!

Дракон объяснил, кто он такой, и тем самым вызвал новый шквал ругани. Он забавлялся.

— Ты сама хотела оказаться здесь. Я видел это в твоих глазах: ты бы согласилась на что угодно, лишь бы сбежать от своих никчёмных друзей.

— На кой ты их сюда приплёл?! Да, может они и никчёмные, а я — никчёмная вдвойне, но дело ведь совсем не в этом, — не унималась Ада. Если б подключить жёлтые глаза к какому-нибудь усилителю, они могли бы выжигать планеты. Только запала ярости хватило ненадолго. Девушка постепенно сникала и уже опять предпочитала смотреть себе под ноги, спрятав руки в карманы. В первые минуты их знакомства Эрид отметил, что осанка у неё королевская. Оказалось, это минутная блажь, и большую часть времени Ада проводит, ссутулившись в три погибели. Быстро же она становилась амёбой, даже гнев надолго не могла удержать.

Буря, к сожалению, затихала. Ада говорила уже так, больше сама с собой, нежели с драконом. Ворчливый монолог, усеянный странными выражениями и повторами. Какими-то многозначительными паузами. Где она была, когда зависала и невидящим взором разглядывала узловатую кору деревьев? Не здесь, уж точно. Разум девушки работал исправно, но сбоил. Эрид мог бы решить, что человеческий мозг просто не выдерживает скачков во времени. Но рядом стоял Тоша, который хоть и остановился в умственном развитии, но чувствовал себя хорошо. И это, разумеется, лучше, чем шестилетний мальчик с мозгами и душою старика.

— Это всё так ненормально! Я долго думала, что нахожусь в коме. И прыгала с крыши, чтобы проснуться. И не только… Вижу иногда странные вещи. Точнее, не вижу ничего конкретного, а пребываю где-то… Где-то далеко. Не важно. Потом вдруг появился этот мальчишка, постоянно болтал. Потом он показал тебя. Ты спал всё это время — днями и неделями. Спал как убитый, даже когда тебя всеми силами пытались разбудить! А теперь проснулся и несёшь этот бред про драконов. Мне нет дела, кем ты там себя считаешь, уж поверь. Имеешь полное право. Но меня, как всегда, не спросили, и как итог, я оказалась здесь. И теперь выслушиваю наркоманскую чушь про оборотней, и вообще ничего не понятно! Одним словом, мне жаль, что единственный взрослый человек, от которого я надеялась получить разумнее объяснение, поехал кукухой ещё больше, чем я.

Эти её словечки, — подумал Эрид, — беда, да и только. Девушка закончила рвать, метать и бубнить себе под нос, и плюхнулась на землю у раскидистого дуба. Вид у неё был унылый, вместе с гневом исчезла половина всего очарования. Дракону стало скучно и досадно.

— Я бы на твоём месте припомнил ещё все твои сорванные планы. Да и время можно было подыскать более интересное, не находишь? Я имею в виду эпоху. Не каменный, как ты его назвала, век, а… Золотой? Алмазный? Какие у вас есть ещё? Скажи, как ты мной недовольна! Ногой хоть топни.

Дракон хотел её разозлить — просто потому, что других развлечений здесь нет. Ему было тошно от самого себя, но пусть уж лучше девица бесится, чем страдает. У Ады на лице написано, как хорошо она умеет страдать. Дракон заметил это ещё в кабаке, когда Ада смеялась и пила. Эрид с трудом удерживал себя от сочувствия, он заставлял себя вспоминать, чья она дочь. Когда это ему удавалось, то сразу становилось легче не обращать внимания и дразнить. Вот как сейчас.

Но девушка не поддалась на провокацию. Не стала ни ругаться, ни топать ногами. Ответ был краток и равнодушен: «не хочу».

Ада безучастно смотрела на собственные колени. Оборотень молчал. И готовился к долгой интеллектуальной борьбе, в которой каждое его слово подвергается разумной критике.

Он рассказал ей немного, в общих чертах, и с перерывами. Задал парочку своих вопросов. Например, что в этой параллели обозначают удивительным термином «кукуха». Поймал себя на том, что улыбается и с удовольствием слушает сбивчивое объяснение.

На расспросы об Агате Ада отвечала с большой неохотой и как-то резко. Девушка была в обиде на мать, да и в целом на родителей. А дракону не верила и не доверяла, хоть и получала некоторое удовольствие от его компании. Всё-таки, когда твой единственный собеседник ребёнок — это утомительно.

Эрид то дерзил, то любовался ею. Какое странное существо. Очень раздражает, но по сравнению с теми Астор, которых он знал — глоток свежего воздуха.

Вечером девица выдала проникновенную и хамскую тираду, в которой советовала пить таблетки и лечить голову. Потом ушла куда-то недовольная, спотыкаясь об муравейники. Тоша был взволнован. Мальчик всё говорил о том, что Ада заколдована в любой момент может «стать странной». Как дракон ни пытался, единственное, что смог понять — это что девушка впадает в некий транс и пугает своим видом ребёнка. Мужчина пообещал разобраться и помочь. Тоша обрадовался и успокоился, а дракону стало стыдно за ложь. Эрид не знал, что конкретно творится с дочерью Агаты, и не был уверен, что с этим можно сделать хоть что-то.

Какого же было его удивление, когда уже на следующий день девица попросила рассказать подробнее о мире паровых машин и чудовищ, хотя ещё накануне подняла дракона на смех. Парочка вопросов — сказала она. Извольте.

Он рассказал и о механическом зверинце Шамбри, и о солнечном городе в вечном закате. И о том, как один неудачливый оборотень отправился на поиски принцессы, а нашёл её дочь. Эту историю ему пришлось повторить несколько раз, опустив многие нюансы. Аде ещё многого лучше и не знать.

И девушка, и мальчик обещали только парочку вопросов, которые на самом деле не иссякали. Получив отказ или ответ на один из них, Ада тут же придумывала новый, а Тоша ей активно помогал. Мальчишка искренне интересовался, либо просто дурачился, но девица — она издевалась.

Ни один человек не станет принимать как должное, если его собеседник вдруг заявит, что пришёл из другого мира. Ада вчера это продемонстрировала: обозвала последними словами и рекомендовала обратиться в специальные учреждения. А сегодня только пожала плечами.

— Всякое бывает.

Нет, она, конечно, не поверила. Но больше не удивлялась, не упоминала врачей, психушки и неизвестную дракону болезнь с благозвучным названием «шизофрения». Даже перестала смотреть на него с опаской, а задумчиво слушала и перебирала листья. Что за время и место достались этому человеку, которого невозможно смутить самым очевидным безумием! Или ночью что-то случилось, и Ада впала в один из своих загадочных трансов, и что-то там увидела?

Некоторые моменты казались ей особенно интересными. Сама того не зная, Ада копировала сбежавшую принцессу.