Как только принцесса выбралась из своего убежища, то поспешила к дверям Малого зала. Агата боялась упустить ведуна. Вдруг его уже проводили в отведённые ему покои, и как тогда она сможет испросить совета? Девочка прибавила шагу и теперь почти бежала, стараясь сохранять при этом хоть сколько-то благопристойный вид. Вдруг, когда она миновала последний поворот, она чуть не налетела на кого-то. Её грубо ухватили за рукав.

— Ты бегаешь тут, будто кухарка за курицей. Разве тебе позволено находиться в месте, где проходит закрытая аудиенция? Разве тебя не в строгости воспитывают? — спросил зычный голос с ощутимым акцентом. От тяжёлой дублёнки пахло новой сыромятной кожей.

Агата подняла глаза и с ужасом узнала кагана скельтров. Его лапища крепко держала ткань на её плече, а глаза испепеляли на месте. Отчего-то он смотрел на неё с подозрением, словно догадался, где она была и что видела, и теперь пытается силой своего взгляда заставить её чистосердечно признаться. Она молчала и, пока лихорадочно соображала, что лучше предпринять, даже не пыталась вырваться.

— Отпустите ребёнка.

Двери зала открылись, пропуская двух фьёлов, к которым тут же подошли, словно из ниоткуда, слуги, а следом за чужеземцами показался Нердал. Оборотень уставился на кагана гипнотическим взглядом. Агата впервые заметила, что у дракона вокруг золотых глаз и рта уже есть морщинки. Он старел как-то быстрее своих сородичей, которые на протяжении десятилетий выглядели не старше тридцати. Но ведь они не проводили столько времени на переговорах и совещаниях, не читали, стоя за плечом у королевы каждую бумагу. Они летали на просторе, время от времени заглядывая во дворец. Наверное, это имело значение.

Пальцы на рукаве разжались и Агата отпрянула подальше от скельтра. Баар смотрел на дракона и не выказывал ни малейшего страха. Только презрение, как и ко всем прочим. Нердал отвечал примерно тем же. Они одного роста, с тяжёлыми хищными лицами, но лицо оборотня казалось более благородным. Скельтр был шире в плечах, да и вообще выглядел массивнее, особенно из-за неуместно тёплой в этих краях одежды. Но это лишь видимость: даже в людском обличие драконы сильнее любого человека. Побочным эффектом было то, что они часто ломали мебель, которая нечаянно или специально попадалась им под руку в момент слишком хорошего или слишком плохого настроения.

В левой руке каган держал посох — простой и деревянный. Единственным украшением этой палки являлся стеклянный набалдашник, в котором плескалась странная зелёная жидкость. Эта вещь привлекла внимание Агаты сразу, как только она её увидела. Едва скельтры вступили в Тронный зал, как она уже мысленно решила при возможности спросить их кагана, что это такое, благо на вечернем приёме ей как раз придётся занимать беседой гостей. Но после того, что случилось сейчас в коридоре, она и близко не подойдёт к проклятым скельтрам — ни к этому, ни к другим. Как можно было вообще быть такой наивной дурой и принимать их за адекватных людей?

— Нравы в вашем дворце не перестают удивлять, — выплюнул скельтр. — Хотя чего ещё ожидать при женском правлении?

Баар развернулся и неторопливо пошёл в Малый зал. Он был один, а где он бросил своих скельтров, Агата не знала, да и знать не хотела. Её интересовал ведун, который как раз удалялся по коридору в компании князя. Ленты на их воздушных одеяниях развевались за ними как змеи.

— Тебя что, за руку отвести в твои покои? Вообще-то у меня есть дела более важные.

Нердал недовольно скривил массивную челюсть.

— Не надо меня никуда отводить!

Дракон был раздражён и спешил вернуться в Малый зал, где этот неприятный человек, каган, уже предстал перед Сиеной. Агата заметила, что вид у оборотня порядком уставший.

— И что ты тут делала?

— Гуляла.

— Путаться под ногами у правителя враждебного нам государства — это ты называешь «гулять»? Я слышал шум. Если я узнаю, что ты пробираешься на тайные советы, то буду вынужден доложить королеве. Она уже сама сдерёт с тебя три шкуры.

Благодарность, которую Агата чувствовала по отношению к Нердалу за то, что он прогнал скельтра, сразу пропала. Агата уже передумала его благодарить. Лучше бы здесь находился Эрид. Этот мог сказать всё тоже самое, и ещё бы добавил парочку своих нелестных замечаний. Но почему-то на него девочка не обижалась. Он не говорил с ней как с тупым ребёнком. Только как с не очень разумным.

Агата скрестила руки на груди и упрямо смотрела в сторону удаляющихся фьёлов. Чтобы попасть в свои покои, принцессе надо было пойти в том же направлении.

— Я пойду к себе, — свирепо посмотрела она на мужчину.

— Ступай.

Он недоверчиво на неё покосился.

В библиотеке было много дополнительных помещений, которые использовались учёными мужами, любознательными посетителями или просто теми, кто хотел посидеть в тишине. Обычно там стояли стол, кресло и часы. Стрелки представляли собой золотые страницы, сменяющее друг друга каждую минуту. Сейчас за одной из дверей, ведущих в такую вот комнатёнку, раздавалась приглушённая какофония. Самые разнообразные звуки. Чьи-то торопливые шаги, шорохи, бормотание — не то ругательства, не то научные термины, вероятно, и то и другое. Бумаги падали, а фолианты захлопывались. Кто-то беспрерывно шаркал ногами и фыркал.

Двое у порога переглянулись.

— Кажется, он всецело поглощён работой. Ну, или это просто старческий маразм.

Агата и сама видела, что человек за дверью явно не рассчитывает на гостей, но она уже всё решила. Ещё утром в замке объявился Эрид. Первым делом он отправился не к принцессе, а за креветками, что не могло не задеть её королевское достоинство. С другой стороны, до обеда Агата была занята стрельбой из арбалета, а позже — уроками. Вырваться раньше всё равно бы не получилась.

Во второй половине дня, как только выдалась свободная минутка, принцесса заявила, что собирается прогуляться по саду. Собравшихся было идти следом фрейлин девочка успокоила: не стоит утруждаться, её будет сопровождать дракон. Девушки испытывали смешанные чувства. С одной стороны, перспектива целого часа безделья их радовала, с другой — им бы тоже хотелось пройтись в компании Эрида. Желательно, конечно, без принцессы. Его персона который год была предметом споров и пристального внимания. Ну и разумеется, этот змей особенно хорош собой.

Что интересно: драконы внушали трепет всем, кроме окружения своих торитт. Камердинеры Пьера без всякого стеснения шныряли под самым носом у Варги и даже сами заговаривали с ней. То же было и в домашнем кружке младших сестёр.

Прежде чем они сюда пришли, девочка спросила оборотня, почему он решил навестить её именно сегодня. Эрид ответил, что вообще-то и не собирался. Но, пролетая над хрустальным лесным озером, вдруг почувствовал, что должен изменить направление и устремиться в замок.

— То есть ты внезапно понял, что должен быть здесь?

Оборотень пожал плечами, будто это само собой разумелось, и пояснил:

— Я почувствовал, что нужен тебе.

— О, спасибо, что прилетел. Я так рада, что наконец-то кому-то можно всё расска…

— Если бы я знал, зачем именно, то ноги бы моей здесь не было.

Эриду не понравилась затея с допросом ведуна. Более того, казалось, он избегает разговоров о Зеркале памяти. Но отказать Агате не мог. Девочка по-прежнему не умела использовать проклятие в своих целях и призывать дракона одной лишь силой мысли, как это делали мать и брат. В этом плане нерадивый Пьер оказался способнее наследницы. Сейчас у принцессы это получилось в первый раз и, видимо, случайно. Понадобилось напрячь все свои силы, топнуть ногой и в сердцах обозвать оборотня. Она не помнила, как именно. После этого, к своему удивлению, девочка поняла, что зов дошёл до адресата.

Отправляться к ведуну в одиночестве она не хотела, а довериться кому-либо другому попросту не могла: об этом сразу станет известно матери. Так что теперь, не смотря на весь скепсис Эрида, принцесса притащила его в библиотеку, попутно изложив весь свой план. Состоял он лишь из первых пунктов, не имея ни середины, ни конца. Агата решила импровизировать.