Ро Ккхар Ита замялась. Сказать по правде, она даже и не думала о том, чтобы обучать спасенного ребенка основам некромантии. Да и ни к чему было это все. Некромантка прекрасно знала, что не обладая предрасположенностью к темным искусствам, эта девочка лишь навредит самой себе.

Это мгновенное замешательство не укрылось от опытного взгляда старого Некроманта. Покачав головой, он нежно коснулся посохом головы своей бывшей ученицы.

— Поступай так, как считаешь нужным. И пусть нить Богини ведет тебя. — С этими словами, старик развернулся и направился прочь от опешившей Некромантки, в глазах которой поочередно сменялись недоумение, страх и потаенная радость.

Как только фигура старейшины скрылась за углом, женщина вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Усевшись на краешек кровати, Ита принялась внимательно рассматривать спасенную девочку, дабы обнаружить то, что ей не удалось при первом, беглом осмотре. То, что указало старейшинам на принадлежность этой девочки к нечеловеческому роду. Но ничего так и не удалось обнаружить, как бы внимательно Некромантка не рассматривала маленькое тело.

Однако же, через два часа, как только девочка открыла глаза, Ита тут же поняла, с кем имела дело. Девочка и вправду не была человеком. Вернее была, но не совсем. Дитя оказалось юной драконианкой, судя по желтым глазам с темно-синей радужкой и узким зрачкам, с ужасом уставившейся на спасительницу, осторожно поглаживавшую ее по голове.

— Спокойно! Спокойно! Я тебя не обижу! — Ро Ккхар Ита осторожно убрала руку, когда ребенок, кое-как приподнявшись, вжался в стену, трясясь всем телом. — Все в порядке. Ты в безопасности.

— Помо… гите… — прошептала малышка, все так же испуганно наблюдая за тем, как Ита поднимается с кровати и пересекает комнату, дабы налить в чашку немного воды.

— Вот, выпей. И покушай. — Некромантка протянула ребенку небольшую плошку с жиденьким супом и кружку воды. Однако, следующие действия девочки, заставили Ро Ккхар Иту усомниться в том, нормально ли прошел переход через портал.

Едва лишь руки женщины оказались на достаточном расстоянии, малышка зарычав бросилась на спасительницу, укусив ее прямо за кисть. Послышался слабый треск костей, и удивленное восклицание Некромантки, явно не ожидавшей нападения от измученного и слабого ребенка.

— Что это ты делаешь? — Ита посмотрела на свою кисть, зажатую в маленьких зубах, и уже хотела было стукнуть девочку по макушке, указательным пальцем, когда заметила, что та все еще дрожит и закрывает голову, в надежде защититься от удара.

— Да что же с тобой произошло? — Ита мягко привлекла девочку к себе, начав напевать старинную колыбельную, которую слышала уже очень-очень много лет назад.

Прошло несколько часов с тех самых пор, как девочка, убаюканная колыбельной, снова вернулась в мир снов, а Некромантка, за это время успевшая произвести все нужные и ненужные приготовления, сейчас тихо сидела в кресле, пером набрасывая на бумаге план какого-то здания.

Иногда на ее лице появлялось выражение мрачного удовлетворения, и она с остервением принималась черкать и комкать листы, выбрасывая их один за другим и тут же исписывая новые. Рядом с женщиной не стояло чернил, но, перу они видимо и не требовались. Красные линии, которыми Ро Ккхар Ита рисовала — были отчерчены ее собственной кровью. Других материалов для письма тут не признавали.

Сбоку послышался слабый шорох. Некромантка развернула голову и убедилась, что девочка снова проснулась. Первый опыт в общении с малышкой оказался не очень успешным. Женщине даже пришлось регенерировать кусок плоти, который маленькая дикарка вырвала острыми и сильными, словно у волчонка зубками.

— Наконец-то очнулась. Надеюсь, теперь не будешь кусаться? — поднявшись со стула, Ита движением руки убрала чертежи и планы подальше от глаз ребенка. — Стой-стой-стой! Не надо меня пугаться! — Вскрикнула женщина, когда ребенок снова от страха полез на стену. И тут же поняла, в чем ошиблась с самого начала. И как вообще эта мысль не пришла ей в голову сразу? Внешний вид!

Пройдя вторую ступень посвящения, Ита преспокойно обходилась своим истинным обликом. А он был далек от идеального. Тление и разложение еще не так сильно коснулись прекрасного тела, но трупные пятна и отвратительный запах, преследовавшие любого последователя Богини Смерти, уже внушали людям, невзначай прошедшим мимо, суеверный ужас.

Возможно, именно это и явилось причиной, почему ребенок, тем более драконид, так дичился приближаться к страшному существу, слишком непохожему на всех, кого видел до этого. Какую же травму она нанесла психике девочки, прижав к себе и заставив в таком положении пробыть больше получаса?

— Поняла! Сейчас мы все поправим. — Несколько простеньких заклинаний, пара пузырьков с зельями, и вот, на месте где пару минут назад была Некромантка, оказалась обычная женщина. Разве что цвет кожи ее был очень бледным, да температура тела далека от нормальной. Но, с этим уже было ничего не поделать. Смерть есть смерть, а увеличивать темпы разложения плоти высокой температурой было бы некстати.

Маленький фокус, который Ро Ккхар Ита показала, подействовал уже через несколько минут. Больше не чувствуя запаха разложения и не видя в своей спасительнице чудовища, девочка перестала дрожать и жаться к стене. Подняв свои желтые глаза, дитя уставилось на стол, где до сих пор стоял уже остывший бульон и кусок хлеба.

— Хочешь кушать? Сейчас принесу. А то это уже остыло. — Но едва она собралась выносить еду из комнаты, как девочка тоненько запищала, протянув руки к пище. У Некромантки промелькнула в голове страшная догадка, но подтвердить ее было пока что нечем. Поэтому развернувшись, женщина подошла к постели и отдала еду ребенку. Та тут же принялась хлебать уже остывшее варево, совершенно не обращая ни на что внимания и помогая себе руками, словно не была приучена держать в руках ложку. Хлеб она даже не жевала, целиком проглатывая огромные куски. Притом так спешила, что дважды подавилась.

— Осторожнее! Ешь помедленней, я не стану отбирать. — Присев на краешек кровати, она тихонько похлопала девочку по спине. Та взвизгнула не своим голосом и отскочила, больно ударившись головой о стену, и повсюду разливая остатки бульона. А через мгновение, увидев, что натворила, плюхнулась на кровать, свернувшись калачиком, закрывая голову, явно приготовившись к чему-то плохому.

— Пощадите! Я больше так не буду! Только не бейте! — В желтых глазах, уставившихся на Некромантку, плескался слепой ужас. Женщине показалось, что дитя смотрит не на нее, а куда-то насквозь, словно бы там, за спиной у женщины находится еще кто-то, сию минуту готовый покарать ребенка за поступок, который та совершила из страха.

Худшие опасения Ро Ккхар Иты стали подтверждаться. Эта девочка не могла потеряться в лесу. Ее целенаправленно оставили там умирать. Тот, кто сделал это, запугал ребенка до такой степени, что даже будучи в безопасности, она все еще видела повсюду призрак своего мучителя. Видимо, побои были частыми, и наказывали малышку за малейшую провинность. Даже легкое похлопывание по спине, призванное помочь прокашляться, вызвало столь бурную реакцию.

Девчушка лежала, глядя на Некромантку, ожидая, когда начнутся новые пытки, но та лишь сидела и ничего не делала, с печальной улыбкой разглядывая малышку, словно перед ней был маленький, испуганный зверек.

Поняв, что видимо, побоев не предвидится, кроха осторожно убрала руки от головы и принялась собирать остатки еды, запихивая в рот. Ита дернула головой, собираясь ее остановить, и резкое движение, произведенное женщиной, вновь нагнало на ребенка страху, заставив вернуться в позу эмбриона.

— Нет, так у нас ничего не выйдет. — Легким движением руки, Ита заставила испачкавшееся одеяло исчезнуть. А на его месте тут же появилось другое, которым женщина и накрыла девочку. Ждать долго не пришлось. Через несколько минут, что прошли в гробовой тишине, из-под одеяла начало доноситься мерное сопение. Слегка приподняв краешек, женщина убедилась, что дитя крепко уснуло. Быть может, ее психологическое состояние и было катастрофическим, пусть она боялась каждого шороха и стука, но с усталостью, что даже крепких и здоровых людей может сломать, маленькая драконианка ничего поделать не могла. Да и то, что организм, видимо, впервые за много дней получил пищу, так же сказалось.