— Значит, они смогут помочь нам, — пробормотал Танис.

— Овражные гномы? — взорвался Флинт. — И ты хочешь довериться этим вонючим маленьким…

— Нет, — сказал Танис. — Доверять им, конечно, нельзя Но ведь каждый раб спит и видит, как бы нагадить хозяину, а овражные гномы — как и большинство гномов вообще — вред ли склонны хранить верность кому-либо, кроме своего собственного вождя. Поэтому я думаю, что они нам помогут, — во всяком случае, пока их не заставляют рисковать своими грязными шкурками…

— Тьфу, задница людоеда! — с отвращением выругался Флинт. Швырнул на пол секиру, сорвал с плеч мешок и прислонился к стене, скрестив на груди руки. — Идите договаривайтесь со своими новыми дружками. Но только, чур, без меня. Я думаю, они вам помогут. Посадят прямо драконице на язык…

Танис и Стурм озабоченно переглянулись, вспомнив происшествие с лодкой. Флинт бывал невероятно упрям, и, похоже, теперь был как раз такой случай, когда никакая сила не могла сдвинуть его с места.

— Ох, не знаю, — Карамон со вздохом покачал головой. — Ну до чего жалко, что гном не идет. Если овражные гномы все-таки возьмутся нам помогать, уж и не знаю, кто за ними присмотрит…

Оказывается, он умел хитрить, и неплохо.

— Стурм, я полагаю, — улыбаясь, подхватил Танис.

— Стурм! — так и подскочил Флинт. — Рыцарь, неспособный ударить врага в спину? Ой, да не смешите меня. Нужен кто-то, хорошо знающий маленьких дряней…

— Ты совершенно прав. Флинт, — серьезно сказал Танис. — Так что, боюсь, тебе все же придется с нами пойти.

— А ну тебя, — буркнул Флинт. Подобрал свои пожитки и двинулся по коридору. Оглянулся на остальных: — Ну так что вы там? Идете, нет?

Пряча улыбки, друзья последовали за ним в Зал Предков. Они держались близ стены, сторонясь провалов в полу. Направившись на юг, туда, где скрылись овражные гномы, они вступили в скудно освещенный проход, который через несколько сот футов круто свернул к югу. Вновь раздался щелчок, и металлический скрежет затих. Сзади послышался топот.

— Овражные гномы! — зарычал Флинт.

— Назад! — приказал Танис. — Надо остановить их, не то они поднимут тревогу!

Все распластались по стенам, держа наготове мечи. Флинт вновь схватил свой топор, лицо его светилось радостным предвкушением. Глядя в сторону зала, они заметили новую группу маленьких фигурок, бежавших прямо на них.

Овражные гномы смотрели в основном под ноги, и лишь в последний момент вожак поднял глаза и увидел незнакомцев. Карамон тотчас встал у них на пути, повелительно вскидывая руку:

— Остановитесь!

Однако гномы едва удостоили его взгляда и, обежав богатыря, проворно исчезли за углом. Повернувшись, Карамон с изумлением проводил их глазами.

— Остановитесь, — повторил он растерянно.

Один из гномов выглянул из-за угла, сердито посмотрел на Карамона и приложил толстый палец к губам:

— Тс-с-с!

И скрылся. Новый щелчок — и вновь отвратительный металлический скрежет.

— Ну и как по-вашему, что тут происходит? — вполголоса поинтересовался Танис.

— Неужели они все так выглядят? — Золотая Луна обводила спутников округлившимися глазами. — Такие грязные, оборванные… и все в синяках…

— И безмозглые к тому же, — ворчливо добавил Флинт.

…Маленький отряд осторожно свернул за угол, держа оружие наготове. На восток тянулся длинный узкий коридор, освещенный факелами, которые трещали и плевались смолой в сыром, затхлом воздухе. Капли влаги, осевшей на стены, искрились в отблесках света. По сторонам виднелись арки, за которыми царила непроглядная тьма.

— Гробницы, — прошептал Рейстлин.

Таниса била дрожь. С потолка капало. Металлический скрежет приближался, постепенно делаясь громче. Золотая Луна тронула полуэльфа за руку, указывая вперед: в дальнем конце коридора виднелась еще одна дверь, а за ней — проход, где так и кишели овражные гномы.

— Что они там делают? — спросил Карамон.

— Сейчас выясним, — сказал Танис и двинулся вперед, но маг остановил его, прошептав:

— Предоставь это мне.

— Мы пойдем с тобой, — заявил Стурм. — Прикроем тебя, если что.

— Ну да, разумеется, — хмыкнул Рейстлин. — Только с условием — не отвлекать меня!

Танис кивнул.

— Флинт, вы с Речным Ветром посторожите в этом конце коридора.

Флинт хотел было возмутиться, но передумал и вместе с варваром остался на месте.

— Держитесь сзади — и не наступайте на пятки, — распорядился Рейстлин. И тронулся вперед, шелестя одеяниями и негромко пристукивая Посохом Мага. Танис и Стурм двигались следом, прижимаясь к мокрым стенам. Из гробниц тянуло холодом. Мимоходом заглянув под одну из арок, Танис успел заметить силуэт саркофага, смутно поблескивавшего в неверном факельном свете. Саркофаг был украшен потускневшим золотом и замысловатой резьбой. Другая гробница оказалась взломана и ограблена: Танис рассмотрел череп, ухмылявшийся из темноты. Оставалось только гадать, не собирались ли мертвые отомстить за свой потревоженный сон… Танис усилием воли заставил себя вернуться к реальности, и без того достаточно мрачной.

Достигнув конца коридора, Рейстлин остановился. Овражные гномы с любопытством разглядывали его, не обращая внимания на Таниса со Стурмом. Не говоря ни слова, маг сунул руку в поясной кошель и вытащил несколько золотых монет. У овражных гномов так и заблестели глаза, двое или трое, стоявшие ближе других, подались вперед, желая разглядеть их поподробнее. Рейстлин поднял одну из монет для всеобщего обозрения. Потом подбросил ее в воздух, и… монетка исчезла!

Гномы ахнули. Картинно взмахнув рукой, Рейстлин показал им чудесно возвращенную денежку. Кто-то захлопал в ладоши. Овражные гномы подошли ближе, раскрыв от удивления рты.

Овражные гномы — или ахоры, как их еще называли, — были воистину жалким народцем. Они составляли низшую касту в иерархии гномских племен; они жили по всему Кринну, ютясь в нищете и грязи, заселяя места, покинутые всеми остальными живыми существами — даже животными. Как все гномы, они жили кланами; иногда несколько кланов селилось сообща, подчиняясь каждый своему вождю либо одному наиболее могущественному. В Кзак Цароте жило сразу три клана: Слопы, Блопы и Глопы, и вокруг Рейстлина стояли представители всех трех. Мужчины и женщины были одинаково уродливы и оборваны; женщины отличались разве что отсутствием бороденок да юбками по колено длиной.

Впрочем, несмотря на крайнюю нищету, овражные гномы не знали уныния.

Рейстлин между тем демонстрировал чудеса ловкости: монетка плясала по костяшкам его пальцев, исчезала и вновь появлялась. В очередной раз спрятав монетку, Рейстлин извлек ее из уха изумленного гнома, что вызвало неожиданную задержку в представлении: друзья ахора крепко ухватили его, заглядывая ему в ухо. Один даже сунул туда палец — не найдется ли там еще монет?. Они оторвались от этого занятия только тогда, когда Рейстлин открыл другой кошель и вытащил небольшой свиток пергамента. Развернув его длинными тонкими пальцами, маг прочел нараспев:

— Сух тангус моилар, аст аколар калипар!

Завороженные гномы не сводили с него глаз. Умолк голос мага, и паукообразные буквы на пергаменте запылали. Вспыхнув, они исчезли, оставив лишь облачко зеленого дыма.

— И что дальше? — подозрительно спросил Стурм.

— Гномы заколдованы, — ответствовал Рейстлин. — Я наложил на них заклятие дружбы.

Овражные гномы были действительно покорены. Танис заметил, как интерес и любопытство сменились на их лицах открытым преклонением и любовью. Грязные ладошки тянулись погладить одеяния мага. Гномы не переставая трещали что-то на своем невразумительном наречий. Стурм посмотрел на Таниса с тревогой. Танис знал, о чем думал рыцарь: а ведь Рейстлин в любой миг может учинить то же самое и над нами…

Услышав топот бегущих ног, Танис оглянулся туда, где стоял на страже Речной Ветер. Варвар указал ему на овражных гномов, потом поднял руки с растопыренными пальцами. Стало быть, сюда поспешал еще десяток.