Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

МАРИО ФОНСЕКА[131]

Когда жизнь возродится…

Перевод Ю. Левитанского

Здесь,
на краю земли погребенный,
к этому морю приговоренный,
я созерцаю свою решетку,
я наблюдаю пейзаж обычный:
катятся вдаль голубые волны —
кладбище наших иллюзий вечных
и недоступная нам дорога
в мир, которого мы не видим,
за горизонтом,
за дальней тучей,
воображенье,
мираж летучий,
сдавленный между двух стен отвесных,
сжавшийся между землей и морем…
(А душа покориться не хочет.)
Там, за решеткой, — земля,
сухая земля,
голодная,
безводная земля,
бесплодная,
любимая,
обреченная,
земля, где гитара тенькает
на каждом углу, и пьяница
на мостовой валяется,
и безмолвствует побежденный
(побежденным уже рожденный),
и песет свое тело мертвое
проститутка по тихой улице,
и живой паренек, мятущийся
и молчащий, боясь молчания
и боящийся поражения,
предвещаемого отчаяньем,
что лежит на лице отца его,
возвращающегося под вечер
с мотыгою на плече…
Только песни одни печальные
заглушают боль
и отчаянье…
О, земля, земля моя высохшая,
тщетно ждущая руку помощи,
тщетно ждущая крика ярости
из груди, преисполненной доблести,
человека, который борется
с несчастливой своей судьбой…
О, земля,
земля без пророков,
без повстанцев,
без террористов,
и без падших,
и без великих,
и без классовых битв жестоких,
лишь земля,
та земля, в чьих недрах
миллион родников таится,
родников доброты
и жизни,
ждущей доблестного человека,
чтоб иные открыть дороги —
не единственно только к морю,
не единственно только к бегству, —
а иные совсем дороги,
отовсюду
к земле идущие,
неизменно к земле ведущие,
к ней, нетронутой,
полной жизни,
неизменно зовущей к жизни
их, уставших,
их, оживающих,
их, воскресших
и жить желающих…
Море с одной стороны —
но уже не тюрьма,
земля с другой стороны —
земля великих и падших,
земля террористов,
повстанцев,
пророков,
зла и добра,
очерченных четко и ясно,
земля живописцев,
ученых,
поэтов,
которым отныне
не надо вымаливать дождь
для земли своей милой,
поэтов,
воспевших с огромною силой
судьбу человека,
воспрявшего к жизни,
судьбу человека
на этой земле,
пребывавшей в молчанье от века…
Пророков,
повстанцев,
великих и падших,
ученых,
поэтов…
Когда жизнь возродится…

АРНАЛДО ФРАНСА[132]

Антистихи о спящей красавице

Перевод П. Грушко

[133]

Пока ты еще не явилась моим глазам,
я знаю — ты не в зачарованном замке,
вокруг которого вьются драконы.
Чтобы соединиться с тобой,
мне не нужна волшебная палочка,
не нужно плутать по лесу,
опасаться хитрых засад.
Ты есть в любом уголке мира,
как я — в любом другом уголке.
И жизнь твоя — как жизнь любого из нас.
Ты ходишь по нашим улицам,
под нашим солнцем,
разделяя наши печали, мечты, мятежи.
И мы обязательно встретимся.
Я перережу последний узел веревки,
которой я связан,
собью ноги о камни дорог
и, встретив тебя,
во весь голос закричу о победе!
Ты обовьешь меня своими руками,
голоса наши сольются,
твой рот расплывется в улыбке,
и навсегда проснутся глаза —
и ты без боязни отдашь мне
свою чистоту.

Мир

Перевод П. Грушко

Твой ясный голос вплыл в морские дали,
улегся шторм, прояснело вокруг,
глаза людей по небесам блуждали,
и падало оружие из рук.
Над пашнями, над зеленью земною,
над реками, стекающими с круч,
еще луна смертельной желтизною
сочилась — череп среди серых туч.
Но свет уже царил непобедимо
и падали, в огне и струях дыма,
стальные птицы смерти в бездну вод.
И вскоре на ожившем небосклоне
твои возникли добрые ладони,
образовав надежды нашей свод.

КАМЕРУН

ФРАНСИС БЕБЕЙ[134]

Маска Ифе

Перевод А. Якобсона

Маска Ифе[135]
древесный лик сумеречных времен —
следит, ухмыляясь,
за хороводом годов,
проходящим в ритме маятника часового.
— Что есть год
и что век? —
повторяет она про себя. —
Два пальца,
скучающих на циферблате;
уж не они ль
способны меня состарить?
Фробениус, к тебе я взываю,
к тебе, что меня отыскал
под безжалостным солнцем Бенина;
взгляни:
разве я постарела?
Разве не те же морщины на лбу
и не то же страданье во взоре?
Друг мой, время не старит меня —
год ли, век, —
что мне два пальца,
скучающих на циферблате?
Я,
маска Ифе,
безразлична к векам
и в веках неизменна;
сегодня — такая ж,
как тогда, на свежей земле,
когда изваяла меня
первобытная сила искусства.
Уже не торгуют рабами — десяток сигар за штуку;
протяжные стоны не рвутся
из трюмов, наполненных смрадом.
У жизни иные заботы,
и она награждает искусство
мещанской медалью за верность текущей минуте.
— Как хороша эта маска! —
восклицает сноб, не веря себе самому.
— Хороша? — откликается архисноб. —
Но разве не ясно,
что ей не хватает штриха здесь вот, на правом виске. —
И профессорьё затевает бесстыдную болтовню,
выдвигая тысячи соображений о негритянском искусстве.
Будьте ж неладны — вы, возомнившие, что обрели
тайный смысл,
сокровенное слово маски.
Вчерашняя пошлость
копируется сегодня:
слепые поводыри
заблудились
в негритянском искусстве,
что старо, как мир, и, как мир, первозданно.
Будьте неладны — вы, решившие, что разгадали
неподвластное разуму слово.
Плоские толмачи,
чуждый от века язык
вам ли дано постичь
с вашим бесплодным рассудком?
Маска Ифе прислонила древесный лик сумеречных времен
к столу, где расставлены сувениры,
и говорит их владельцу, туристу, обживающему святые места
— Ты, почтивший меня посещеньем,
послушай, приятель:
хочешь — смотри на меня, не нравится — отвернись,
но не суди обо мне;
и, главное, умоляю,
не пытайся меня разложить
по полочкам глупым
науки чужого мне мира.
вернуться

131

Марио Фонсека родился в 1939 году. Пишет по-португальски. Стихи переведены впервые — из «Antologia tematica…».

вернуться

132

Арналдо Франса родился в 1925 году на острове Сантьяго. Пишет по-португальски. Стихи переведены впервые — из антологии «Modernos poetas…».

вернуться

133

В стихотворении «Антистихи о спящей красавице» поэт полемизирует с тенденцией к идеализации жизни, свойственной поэтам Островов Зеленого Мыса предшествующего поколения.

вернуться

134

Франсис Бебей родился в 1929 году в Камеруне. Пишет по-французски. Стихи переведены впервые — из сборника новелл и стихов «Embarras et Cie» («Тяготы и компания»), Yaoundé, 1968.

вернуться

135

Ифе — город в Западной Нигерии. Мировую известность приобрели найденные в Ифе произведения традиционной пластики XII–XIV веков, — в частности, маски (см. послесловие)

53
{"b":"175984","o":1}