– Ага, – сказал резидент. – Сам был?

– А как же, Сергей Степанович! – Иван Иванович расплылся в несколько неестественной улыбке. – Как можно! Конечно! Два раза ездил, всю подвеску поуродовал… поднимался каждый раз, смотрел… Под видом сбора боярки.

– Чего? – удивился Мосяков.

– Боярка тут у них, – пояснил Иван Иванович. – Съедобный сорт боярышника. Сладкая. Я когда в Киргизии после училища…

– Ясно, – оборвал резидент. – Схема отхода?

– Схема отхода простая. Проселочная дорога начинается вот здесь, от другого шоссе. С трассы, по которой движется объект, на нее можно попасть либо в объезд, либо пешком, перевалив указанный водораздел. То есть даже в самом горячем случае, пока они будут бегать по горам, мы уже уедем. Гнаться за нами некому – на проселочной дороге никакая машина их не ждет…

– Ну что же, красиво, – одобрил Мосяков. – Остался только один вопрос: а если он не поедет?

Иван Иванович подумал.

– Тогда не знаю, – ответил он. – Других вариантов у меня нет.

Мосяков вздохнул и открыл было рот, чтобы рассказать ему, что к чему в этой растреклятой жизни, – однако сдержался. Ну и впрямь, если судить по справедливости, Иванов ни в чем не виноват. Наоборот! – вон, оказывается, уже таскался зачем-то по седловинкам, искал подходящую позицию, хоть еще и указания такого не поступало! Стало быть, проявил чутье и похвальную инициативность!.. Однако клокотавшее в нем раздражение все равно должно было найти какой-то выход. То есть, они что там все?! – подумал Мосяков и едва не заскрипел зубами. – Они думают, вчера послали указивку, а сегодня тут уже все сладится?! У них мозги-то есть?! Хотя бы в объеме столовой ложки на всю команду?! “К приезду Генерального секретаря Народно-демократической партии Афганистана Нур Мухаммеда Тараки обеспечить!..” Обеспечить им!! Никто не спорит, нужно это сделать… и давно уже нужно было сделать!.. Так ведь никто не чесался!.. А убрать второе лицо в государстве – это не курицу зарезать, черт вас всех побери!..

Чтобы со злобы не брякнуть чего лишнего при подчиненном, Мосяков снова припал к бокалу, а когда ледяная пузырчатая вода ежом прокатилась по горлу и провалилась в желудок, перевел дух и сказал:

– Ну, что делать. На нет и суда нет. Мы тоже, знаешь, тут!.. – покрутил в воздухе пальцами, а слова опять сдержал (вот откуда она, ранняя смертность работников спецслужб: все в себе!). – Ладно. Вторым номером сам поедешь?

– Ну да.

– А первым кто?

– Старший лейтенант Плетнев. Плетнев Александр Николаевич. – И, не дожидаясь вопроса, Иван Иванович пояснил: – Симонов рекомендовал. Говорит, парень пулями гвозди заколачивает.

У дверей гаража, поблескивавших мелкими каплями в сиреневых сумерках раннего утра, Плетнев оказался за минуту до назначенного срока. Полковник Иванов уже был там. Демонстративно посмотрел на часы, поднял было брови – и разочарованно крякнул. Но все равно состроил такую рожу, будто Плетнев все-таки опоздал, а он его как следует пропесочил.

– Товарищ полковник, старший лейтенант Плетнев по вашему при..!

– Тихо, тихо! – буркнул Иван Иванович. – Не на плацу. Пошли.

Нынче он был в тех же кроссовках, но зато не в кожаном пиджаке, а в джинсах и защитного цвета рубашке.

Полковник отпер машину – вишневого цвета “вольво”-пикап – и сел за руль.

– Значит, слушай, – сказал он, когда выехали за ворота.

Говорил он внятно, четко, и единственное, что мешало слушать, – это его недовольный тон: казалось, Иван Иванович заранее был уверен в том, что с поставленной задачей Плетнев не справится.

– Понял?

– Так точно. Понял. А машины какие?

– Вот именно, машины, – спохватился Иван Иванович. – Машин две – белый “мерседес” и белый джип сопровождения “тойота”. Объект номер один будет находиться в “мерседесе”. Скорее всего, на заднем сиденье за водителем. Имей в виду, стекла задних дверей всегда задернуты шторками, работать придется по невидимой цели… Пассажир переднего сиденья тоже является объектом – объектом номер два. Понимаешь?

– Так точно.

– По нему работать во вторую очередь. Главная цель сзади. В случае недостатка времени объект номер два можно не задействовать. Все внимание на объект номер один. Ясно?

– Так точно.

Когда выехали на набережную и покатили вдоль того мутного ручья, что назывался здесь рекой, он описал схему отхода. Схема отхода Плетневу понравилась. Плетнев как раз про нее и думал. Очень не хотелось, чтобы она оказалась неудачной. Он вспоминал лица тех офицеров, по которым веером от живота палил министр безопасности Сарвари… Нет, он не сомневался ни в чем. Но все-таки по краешку сознания скользили мысли, что они, конечно же, едут совершать что-то из ряда вон выходящее… в сущности, незаконное. Да, они собирались нарушить местные законы – да еще как! И в случае неудачи окажутся в очень неприятном положении.

– Объект номер один, – неожиданно прервал его мысли Иван Иванович, как будто перед тем прочитав их, – крупный государственный преступник. Просто распоясавшийся бандит. По ряду причин руководству страны трудно сладить с ним самостоятельно… Короче говоря, оно обратилось к нам за помощью. Понятно?

Он повернул голову и посмотрел на Плетнева долгим взглядом.

Может быть, он хотел понять, что Плетнев думает насчет объекта номер один. Но, если честно, Плетнев старался вообще не думать. Орудие не должно думать, а он сейчас был именно орудием. Как нож или пистолет не знает ничего ни о добре, ни о зле, ни о преступлении, ни о наказании, а лишь тупо и послушно повинуется держащей его руке, так и он не должен подниматься выше самого нижнего пласта сознания, отвечавшего за то, чтобы точно и успешно выполнить поставленную перед ним задачу. Хотя, конечно, Плетнев догадывался, кто такой этот объект номер один. Слишком много в последнее время сходилось разных мелких обстоятельств. И машины эти он знал. Несколько дней назад Амин приезжал к послу. Да, именно белый “мерседес” со шторками на стеклах задних дверей и белый джип сопровождения “тойота”.

– Так точно, – сказал он. – Понятно.

Машина петляла по улицам, а Плетнев старался думать о пустяках. Но все равно сквозь мелькание мелочей проступало выразительное, властное лицо правителя, знакомое ему всего лишь по газетным фотографиям и портретам. Теперь их пути должны пересечься… Месяц назад Плетнев ничего не знал о нем. Он о Плетневе и сейчас ничего не знает. Но в какой-то момент траектории их жизней пересекутся. Примерно так сходятся в космосе два обломка, веками летевшие из разных концов Вселенной. Ближе, ближе… бац!.. Странно как-то, да?.. Нет, уж лучше и впрямь о пустяках.

Скоро миновали городскую черту, выбрались на шоссе. Километров через восемь свернули на какую-то неприметную сельскую дорогу.

Она оказалась отвратительной.

Машина кое-как переваливалась на колдобинах богом забытого проселка, подвеска задушенно крякала, Иван Иванович отчаянно крутил руль, шепотом матерился, и те пять или шесть километров, что пришлось проехать, растянулись, по ощущениям Плетнева, на все двадцать пять… Всякий раз, как колесо валилось в яму, из нее выплескивалось ведра полтора желтой пыли. Она поднималась в воздух, висела бурым облаком, скрипела на зубах… Такая, должно быть, и на Луне. Знаменитая лунная пыль… Американцы вроде бы садились на Луну. Плетнев думал, что один раз. Советские газеты сообщали об этом очень скупо. Но недавно Астафьев принес журнал “Америка” – не говорил, где взял, – и в нем оказалась статья, из которой следовало, что на Луне якобы побывало три удачных экспедиции! Еще один корабль – “Аполлон-13” – потерпел аварию в пути и вынужден был вернуться на Землю с полдороги… Сомнительно это все, – размышлял Плетнев. – Наша космонавтика, советская, – это да! А американцы?.. Он в это не особенно поверил. Серега, правда, отстаивал противоположную точку зрения. Мол, так оно все и есть. Вот, мол, напечатано… Еще Зубов при этом разговоре присутствовал. Прямо закатился: “Напечатали! Подумаешь! Они тебе напечатают!..” Зубов вообще хохмач и весельчак. Вот уж кто никогда не унывает. Правда, шуточки у него, конечно, довольно лобовые, но… короче говоря, для спецподразделения годятся.