На фоне смены образа посчитал, что рюкзак не станет броской приметой. Преобразившись, прихрамывая, направился в сторону дороги. Адреналиновый всплеск пошёл на спад, и боль не заставила себя долго ждать.

Вот это я пробудил Жнеца, блин! Чуть самого не упокоили. Обследовав руку, пришёл к выводу, что перелома нет, но повреждения связок, судя по всему, избежать не удалось. Нет, нахрен такие эксперименты.

Оставалось пройти мимо одноэтажного дома барачного типа, состоящего из шести секций и, считай, унёс ноги. Шум проносящихся по трассе автомобилей уже доносился до моих ушей, заставляя ускориться.

– Не трогай меня, скотина! – послышался крик девушки из распахнутого окна крайней секции.

Ну, хоть у кого-то всё стабильно. Накатили и сидят себе дома, ругаются, как все «нормальные» люди. Не шарахаются по ночам среди ломанного кирпича, и не ищут приключения на жопу.

– Пасть захлопни! – раздался грубый мужской голос, – Шлюха! – прозвучал смачный шлепок и, последовавший за ним, плач ребёнка.

Вот это самое паршивое, что может быть. Дети не должны видеть и слышать подобного, тем более от родителей. Пора за такое вводить наказание или принудительное кодирование.

– Папа, не трогай маму! – резанул по ушам детский крик, сквозь рыдание.

– Заткнись! У шалавы своей спроси, кто твой папка! – снова шлепок, ребёнок перешёл на истошный крик, полный обиды и отчаяния.

– Что же ты творишь, ублюдок?! Не трогай ребёнка, мразь! Маша! Иди ко мне, зайка! Не бойся!

И вот тут-то меня накрыло с головой такой волной ярости, что аж дышать тяжело стало. Я буквально физически ощутил, как внутри что-то зашевелилось. Жнец пробудился! И он был очень голоден…

* * *

– Сейчас вам устрою! Куда?! Стой, шлюха! Открой!

– Не трогай нас! Уйди!

– Паа-а-па! Ну не-е-ена-а-адо!

Истошный крик ребёнка и его плачь, заставили забрало упасть окончательно. Всё, теперь меня уже не остановить. Мир вокруг сузился до меня, и той ничтожной твари, что посмела обидеть дитя с её матерью.

Я скользнул в незапертую дверь и уверенно двинулся на звук. Пройдя просторную комнату, повернул направо и увидел свою жертву. Во рту моментально пересохло.

Какое-то обиженное жизнью чмо в трениках с оттянутыми коленками, с торчащим из-под майки-алкоголички пузом, стояло вполоборота ко мне.

Правой рукой оно яростно долбилось в дверь, требуя впустить, а в левой удерживало топор. Чем бы это закончилось, не проходи я мимо, оставалось только гадать? Однако раз ночь требовала крови, она получит её, так или иначе.

– Открой, потаскуха, а то хуже будет! Слышишь?

– Идэ’Ин Хаа’Рд, Дых’Эндэ Ирты’Шеин, насекомое. Возрадуйся, ибо тебя услышали…

Кухонный воин от неожиданности вздрогнул и присел, начав медленно поворачивать голову на голос своей смерти. Судя по резко побледневшей харе, и намокающим рейтузам, алкот осознал, что жизнь внезапно подошла к концу.

– Боже! – воскликнул он охрипшим голосом, а я растерялся от подобного сравнения, – Молю, пощади! – бросив топор, сложил ладони вместе и упал на колени, задрав голову к верху, и зажмурив глаза. Фух, так это он не ко мне обращался? Слава Тьме.

– Молитвы тебя не спасут, – прошипел я, подходя к нему.

Шептавший что-то мужик снова открыл глаза и посмотрел на меня снизу вверх. И без того перекошенное лицо скрючило ещё сильнее, а из глаз, полных ужаса, градом потекли слёзы.

– Боже, молю сохрани. Я искуплю, я всё исправлю, – судорожно зашептал он, сильнее стиснув ладони и устремив взгляд в потолок.

– Боги оставили этот мир, человек. И ты оставишь…

– Не-е-ет! А-а-аа!

* * *

Мне стоило огромных усилий, чтобы сдержаться и не разорвать это ничтожество прямо там. Но нагонять ещё больше жути на и так перепуганных женщину с несчастным ребёнком, не хотелось.

Схватив обоссавшееся за горло, прервал его истошный вопль и выпрыгнул в распахнутое окно вместе с «добычей». Своя ноша не тянет. Вот и я не ощутил тяжести тела, начавшего опустошать кишечник.

Природа удивительна. Тысячелетия эволюции, высшая ступень развития, интеллект и прочее, но в случае смертельной опасности организм рефлекторно старается сделать себя наименее привлекательным с гастрономической стороны.

Но я его и не жрать собирался. От такой дряни, полагаю, даже вампиры бы отказались. Удалившись в лесополосу метров на сто, спрыгнул в попавшийся овраг, вымытый годами небольшим ручейком, где без лишних слов разорвал на куски этого домашнего узурпатора.

Приговор приведён в исполнение, Жнец может засыпать снова. Колени подкосились от внезапно накатившей усталости, но задерживаться в этом месте не стоило.

На дрожащих ногах пошёл вверх по течению, где должна была проходить трасса. Шлёпая по ручью с ледяной водой, осмотрелся и пришёл к заключению, что от одежды придётся избавиться до выхода к людям.

Эти «обноски» прекрасно впитывали кровь и пачкались, но не поглощали её и не отталкивали грязь. Одежда этого мира была мне противна своей непрактичной никчёмностью.

Ближе к трассе местность стала заболоченной. Так, прошёл я уже прилично, пора приводить себя в порядок и валить из этого «куста». Весенняя водичка оказалась очень бодрящей, но иного выбора не видел.

Раздевшись до трусов, ополоснулся, тщательно смыв кровь, и облачился в чистое. Вещи решил не бросать и забрать с собой. Замотав насквозь мокрые кроссовки в предусмотрительно прихваченный пакет, сложил всё в рюкзак и вышел на дорогу.

* * *

На попутках и перекладных добрался до Владивостока, где снял номер в скромной гостинице с небольшим балконом. С возвращением домой решил не торопиться и выждать день-два. Да и куда спешить? Мы же в отпуске.

До рассвета оставалась около часа, поэтому, вытряхнув из рюкзака на балконе вещи, чтобы те не протухли, принял горячий душ и завалился спать, плотно задёрнув шторы.

Да, ложиться натощак удовольствие ниже среднего, но кухня гостиницы ещё не работала, а доставку я бы тупо не дождался. Кстати, что касается горячего душа – пока это виделось единственным преимуществом данного мира.

Однако ничто не мешало повторить аналогичный успех и в Адэлеоне. В путаных мыслях о практически минувшей ночи и перспективах развития банного комплекса на Скалистых берегах, провалился в сон.

Спал крепко и без каких-либо тревог. И впервые за долгое время пробудился от ощущений, что желудок решил взять инициативу в свои руки и принялся обсасывать позвоночник.

Есть хотелось не особо, а вот жрать, просто зверски. День потихоньку клонился к вечеру. Охренеть поспал. Умывшись, буквально добежал до ближайшей харчевни, где предался чревоугодию.

Наевшись от пуза, прихватил с собой пару блюд и поспешил обратно в номер, попутно заглянув в аптеку за одним средством, чтобы сделать кровь непригодной для идентификации.

Хорошенько обработав одежду, тщательно выполоскал её и закинул вместе с кроссовками в сушилку, расположенную в подсобном помещении на моём этаже. Всё, с этим вопрос можно считать закрытым.

* * *

Завалившись в жалкое подобие Истинного кресла, разложил свою попытку пробудить Жнеца. Где-то я просчитался, но где? – вспомнился один мем. На груди, плече и пояснице красовались фиолетово-синие гематомы, да и нога с рукой ещё побаливали.

Определённо назвать это успехом даже с натяжкой сложно. Чуть не прирезали, как барана жертвенного, который ещё и на алтарь сам пришёл. Несмотря на их поведение и явную угрозу жизни, Жнец даже глазом не моргнул.

Чуть не лишился своего носителя, но всё равно проигнорил. Надо как-то ему объяснить, что здесь тема с воскрешением не работает. Может, он просто не знает об этом?

Однако какой-то недоросль Харитон, обратил на себя его внимание. А поведение того «диванного воина» так и вовсе привело в чувство. Что же тебя будоражит, заразу такую?