Проклятье парализации сработало ровно так, как и было должно. Разве что сил на него пришлось бухнуть с большим запасом. Таким количеством можно целое стадо слонов обездвижить, пожри их гниль!

Тем не менее, своей цели я достиг — осталось начинить десерт отравой и отбуксировать его к месту пиршества.

Как говорится — хорошо было на бумаге, да забыли про овраги.

Барахтанье матроса привлекло ещё парочку морских обитателей, которые, почуяв беспомощность сородича, не преминули ей воспользоваться отхватив по изрядному куску мяса. Заглатывая их практически не жуя, они тоже стали жертвами моего заклинания.

Невпрягайло наконец перестал изображать жука плавунца и успокоился. Зато, на нас обратил внимание сам виновник торжества — его величество Краб.

— Пожри меня гниль, он движется прямо сюда! — сказать, что я охренел, это было бы против истины.

Моему изумлению не было предела — мало того, что членистоногий был огромен, так он ещё и перемещался с пугающей скоростью.

Такой подставы от мироздания я никак ожидать не мог. Но, у меня был какой-то план и я его придерживался. А следующим его пунктом была подготовка наживки.

Щедро напитав некротикой пару очень неприятных заклинаний с отложенным срабатыванием, я завязал их на тушки парализованных рыб. Как раз двух и хватило. Третья скоропостижно скончалась от травм несовместимых с жизнью — ей успели отожрать почти треть от общей массы тела.

Когда кушанье было готово, крабу оставалось преодолеть жалкую сотню метров. При желании, он мог бы дотянуться до нас и так, но предпочитал подобраться к еде поближе. А то, что ему уже был накрыт роскошный перекус, он заметил уже издалека. Только вот десерта в наших лицах он не дождётся. Жирновато будет.

Убедившись, что падальщик отвлёкся на рыбу, я подхватил вяло сопротивлявшегося матроса и использовал один из поплавков для создания реактивной тяги. То, что за мной оставался ядовитый шлейф, заботило меня в последнюю очередь — выживание любой ценой, вот мой девиз сегодня.

Удрать нам удалось, а вот понять — сработала ли закладка или нет, я так и не смог. Подошёл корабль с куда более серьёзным вооружением. Воздух расчертили дымные трассеры ракет, что взорвались возле головы мегамонстра. В ответ он издал клокочущий рык и повернулся в сторону обидчика. Недоеденная рыбина отправилась в воду, вместе с заготовленной отравой. Я внутренне застонал — ну не могли они подождать ещё немного? Одного заряда может быть мало.

Так и оказалось. Время вышло и выброшенную тушку разорвало от внутреннего напряжения. Во все стороны полетели ядовитые брызги. Краб дёрнулся как от пинка в брюхо, но подыхать не спешил. Вместо этого он завершил разворот в сторону обидчика и стал к нему приближаться с ещё большей скоростью, чем раньше.

Ребятам бы сняться с места и дать полный вперёд, только капитан, видимо, был иного мнения.

Воздух прочертили ещё два трассера, вызвавших лишь глухое ворчание у монстра. Попали, то, удачно. Наводчики молодцы, положили снаряды туда же, куда и в первый раз. Только этого оказалось мало. Панцирь в этих местах треснул, но не более.

А членистоногий, тем временем, спешил на рандеву как бронепоезд с легковушкой.

Мы смотрели на это с немым укором (я) и ужасом (Невпрягайло). Монстру оставалось всего пару шагов для того чтобы потопить ещё одно судно. Только с борта потянулись ещё две дымные дорожки, закончившиеся там же, где их товарки до этого.

Громыхнуло так, что у меня аж уши заложило. Это какой дрянью им боеголовки заправили, что крейсер от ударной волны качнуло в обратную сторону?

Полуконтуженный матрос, бултыхавшийся рядом со мной, неожиданно воскликнул.

— Так это же Разящий! Вот уж не ожидал увидеть этих безумцев тут.

— То, что безумцы, полностью согласен. Они там себе половину экипажа сейчас угробили, наверное. — проворчал я, вспоминая чем знаменит этот корабль.

Вроде бы во время последней кампании они в одиночку прорвали морскую блокаду и потопили линкор какого-то адмирала. Не то французского, не то немецкого… Не помню уже. И это всего лишь на ударном крейсере, где даже брони особой нет, ни защитной артиллерии. Разве что ракетная установка повышенной мощности. Что они наглядно и продемонстрировали. Краб переросток получил чудовищные, на первый взгляд, раны. Броня в районе морды была частью расколота, частью отсутствовала совсем. В местах попадания ракет зияли настоящие кратеры истекающие кровью.

Членистоногий всё же собрался с последними силами и вроде бы несильно, но ткнул отчаянно пытавшееся удрать судно. Вот только корабль это не грузовик — быстро с места не сдвинешь. Вот и удар пришёлся в корму, смяв её как консервную банку. Крейсер сразу потерял ход и выбросил аварийные флажки. Последнее мне уже объяснил более сведущий в этом деле Невпрягайло. Но, в отличие от другого корабля, этот хотябы тонуть не стал, что давало надежду на возможный ремонт. После такого подвига, ему наверняка присвоят звание гвардейского.

Но всё это было пустым мыслеблудием — краб от полученных ран не сдох и даже проявлял некоторые признаки возможного восстановления. Кровища, во всяком случае, хлестать перестала довольно быстро, что указывало на бешеную регенерацию. Это было неприятно — той дозы отравы, что попала ему внутрь, может не хватить даже для создания несварения желудка. Не говоря уже о чём-то другом. Проклятие поноса было хоть и одним из моих любимых, но явно не в этом случае. Придётся брать ситуацию в свои руки, а не ждать подмоги. Об этом я и сообщил матросу, который посмотрел на меня как на безумца.

Вроде бы он даже что-то кричал вослед, только я уже переключился в режим героя и намеревался сразиться с чудищем лицом к морде. Мечом к клешне… Ну вы поняли. Помчался совершать очередной подвиг, в общем.

Доплыть до образины было не сложно. Сложно было подобраться к повреждённым местам. Громадина не стояла на месте, постоянно смещаясь, поэтому, когда я закрепился было за скальный выступ, краб сделал резкое движение, от чего я полетел едва ли не вертикально вверх. И ладно бы — в сторону противника. Отнюдь, меня понесло в совершенно противоположном направлении.

Тут меня как стукнуло. Почему я не птица, почему не летаю? Реактивных птеродактилей же делал. Они даже довольно стабильными получались. Так почему бы не попробовать приделать его к себе? Вернее, к броне.

Подумано — сделано. Не успел я ещё выйти на вершину траектории полёта, когда крылья и двигатель были готовы. Честно говоря — запускать эту бочку с взрывчаткой было откровенно страшно. Во время работы добавить или убавить топливо было нельзя — только тот запас, который создавался вместе с химерой.

В общем, я полетел. Что само по себе было не странно. Странно, что я полетел туда куда было надо — чем рулить в полёте я совершенно не продумал. Отращивать себе хвост было как-то некомильфо, да и не думал я о нём в тот момент.

Во время подлёта остро возникла другая проблема, о которой я совершенно не подумал — как тормозить? Это только в книжках бравые десантники могут лихо взлетать на десятки метров и падать камнем вниз сокрушая врагов своей харизмой. Обычная человеческая плоть плохо приспособлена для таких воздействий. После попадания такого снаряда белковая начинка частично или не частично, как повезёт, фрагментируется. То есть бравый штурмовик превращается в фарш.