Произнесено было не без ехидства, потому что царапины и синяки на лице военного еще не успели даже затянуться — похоже, он ещё не побывал в цепких руках медика.

— Как видишь, я в полном порядке. Твоими стараниями, — старые приятели обнялись: без соплей и тисканья, чисто мужской вариант с пробивающим насквозь лопатку дружеским похлопыванием по спине. Девушка отступила назад, к стене, не желая мешать трогательной встрече.

Потом. Еще успеет рассказать обо всем. Не будет же гость первым делом вываливать на всех интимные подробности ее жизни? В конце концов, она ему жизнь спасла. Хотя бы из благодарности промолчит, а Камми уж постарается прояснить деликатный вопрос при первой же возможности.

— А вот и мы! — радостно заявил от входа Джеремайя тем узнаваемым тоном, которым говорят обычно с детьми и душевнобольными. Перед собой врач придерживал за плечи худенькую девочку, которая едва доставала ему до пупка. Сейчас она казалась обычным ребёнком, только не по годам серьёзным. Но недавно пережитый стресс вполне оправдывал любые возможные ее реакции от резкого взросления до истерики. Женщина, державшаяся чуть позади, была бледна, но следов синяков и ссадин на ее лице почти не было видно. — Марк, отвратительно выглядишь. Пошли, теперь тобой займусь.

Не слушая возражений военного, — как и многие мужчины, он почему-то панически не желал оказаться в кабинете врача — Джеремайя с удивительной для его долговязого тела силой уволок Маркуса за собой. Спасённые остались в рубке. Женщина прикусила губу, настороженно косясь по очереди на всех мужчин включая Камерон, девочка — скорее всего, ее дочь — просто с откровенным любопытством оглядывалась по сторонам.

— Добро пожаловать на «Тишь», — шагнул вперед Малкольм. Женщина дернулась, но не отступила, только теснее прижала к себе ребёнка. Опасается: все вокруг незнакомые, сами они только что чудом избежали гибели, наверняка еще стресс аукнется позже. — Я Малкольм Осборн, это моя команда.

Он по очереди представил всех, и Камми с облегчением отметила, как загнанное выражение исчезает из глаз спасённой.

— Меня зовут Йошико Тэку, — в плавной, текучей речи женщины слышался легкий акцент, будто спанглиш не был ее родным языком. — Это моя дочь, Айрин Тэку. Мой муж… — ее голос прервался, перехваченный спазмом. Она откашлялась и продолжила с завидным самообладанием: — Кеншин Тэку. Слышали, наверное? У него много публикаций, он… — Йошико помолчала, осознав, что команда из бывших военных вряд ли читает научные журналы. — Он был ученым на Мальте. Вам, наверное, интересно, что произошло?

— Не настаиваем, — кашлянул капитан. Видно было, что ей тяжело вести светскую беседу, но раз Джеремайя не запер ее в каюте со списком лекарств, обязательных к принятию, значит, она вполне дееспособна. И, возможно, даже к лучшему, если она выговорится сейчас, по свежим следам трагедии.

Раз ее муж сейчас не на борту «Тиши», следовательно, с ним что-то произошло…

То же, что и с остальной планетой.

Руки Йошико, стискивавшие плечики дочери, конвульсивно напряглись. Девочка поморщилась, но больше никак не пожаловалась, а ведь пальцы матери должны были причинить ей сильную боль.

Каждая из них боролась с шоком по-своему.

— Прошу, садитесь. Маркус сказал, вас помотало во время эвакуации, — Камерон указала на расположенные вдоль стены кресла, нынче свободные, потому что и Курт, и капитан поднялись, разминаясь после второго за сутки вынужденного сна. Избыток усыпляющей смеси в организме негативно воздействовал на нервную систему, притупляя реакции и вызывая неприятные побочные эффекты вроде онемения конечностей. Через пару дней пройдёт, конечно, но помучиться придется.

Извиняться за качку во время спасения Камми не стала. Перебор будет. Они вообще-то тоже жизнями рисковали, а у троих из них в ближайшее время будут периодически отниматься руки-ноги, и Джеремайя будет за ними пристально следить: как бы что другое, более важное, не отнялось.

Дочь очнулась первой, перехватила мать за запястье и потянула за собой, к креслам. Устроившись, Йошико не отняла ладонь, а наоборот, вцепилась теперь в пальцы девочки обеими руками. Айрин снова поморщилась и снова промолчала.

— Мой муж был гением. Но это не умаляет его вины. Скорее наоборот, — помолчав, продолжила исповедь Йошико. — Именно из-за него погибли все эти люди. Из-за него чуть не попали к пиратам мы. Из-за него Мальты больше нет.

— Мам, он не виноват, — дернула плечом девочка (ребёнком ее язык не поворачивался назвать: слишком уж серьезное было у Айрин выражение лица и слишком взрослыми — глаза). — Глупая случайность. Стечение обстоятельств.

— Не нужно было нам переезжать на Мальту. Кеншин не должен был принимать предложение об этой проклятой работе, — Йошико раскачивалась все сильнее; костяшки пальцев, которыми она впивалась в кожу дочери, побелели. Айрин приникла к плечу матери, согревая своим теплом, возвращая в настоящее, где не было катастроф, взрывов… и уже никогда не будет Кеншина Тэку.

— Папа остался там. В лаборатории, — серьезно пояснила девочка, поняв, что мать на сегодня как рассказчик себя исчерпала. — До последнего пытался что-то сделать, как-то предотвратить катастрофу. Информация по его исследованиям строго засекречена, но вы, думаю, имеете право знать. Я очень благодарна вам за спасение, но считаю, что мистер Цорн зря вас вызвал. Лучше бы мы остались там, с папой.

По спине Камерон пробежал озноб. Девочка с такой уверенностью говорила о своём желании умереть вместе с отцом, что в голову лезли самые страшные предположения, чем могла заниматься уничтоженная лаборатория.

— Папа занимался чем-то очень сложным и важным. И мелким, — конечно, откуда Айрин знать, чем занимался ее отец? Тем более, его исследования были засекречены. — Он пояснил мне кое-что перед тем, как отправить нас с мамой и мистером Цорном. Не многое, к сожалению… Но самое главное я поняла. Дело в том, что вы теперь, скорее всего, тоже можете быть заражены. Как и любой человек, вступивший со мной в контакт. Эти наноботы — страшная штука. Они проникают сквозь мельчайшие щели, буквально просачиваются сквозь материалы. Отец говорил, они работают на молекулярном уровне.

Вик с лязгом захлопнула отпавшую было челюсть. Как профессиональный пилот, она прошла углубленный курс робототехники.

— Твой отец занимался нанотехнологиями? — переспросила она. В рубке царила мертвая тишина, только Курт оглядывался по сторонам, будто надеялся заметить микроскопических роботов невооруженным глазом, что было в принципе невозможно. Увидеть можно только результат действия наноботов… чаще всего, разрушительный. Сами по себе, как явление, крохотные искины существовали уже несколько сотен лет, выполняя сложные операции вместо хирургов без радикальных полостных разрезов, проникая в труднодоступные места для съёмок и подрывной деятельности — всё в зависимости от способностей и вложенной программы.

Сложности возникали, когда пытались объединить несколько ботов в рамках одной мыслительной системы. Примерно те же, что испытывали сейчас Камми и Мерилин при наличии двух тел — куклы и корабля. Если мистер Тэку занимался именно этой ветвью исследования, то понятно, почему не стало Мальты.

Всего одна неправильная, неточно отданная команда — и отряд наноботов вполне способен разобрать всю планету по кусочкам. Что, судя по всему, и произошло.

Вик и Малкольм переглянулись. Капитану совершенно не улыбалось подвергнуть «Тишь» нашествию микротермитов, готовых еще раз изобразить подвиг на Мальте. Но с другой стороны — до сих пор все спокойно, ни одна сигнализация не сработала, их самих еще на кусочки не разобрали… Может, разрушительная мелюзга осталась в районе катастрофы? Или, еще лучше, пробралась к пиратам?

— А есть ли какой-то способ нейтрализации? — осторожно уточнила Камерон. — Они же прежде всего роботы. Какой у них запас самостоятельности?

— Отец над этим и работал. Чтобы они были полностью автономны, сами принимали решения, но не во вред человеку, а согласно трём законам робототехники! — поспешно добавила Айрин, правильно считав выражение их лиц.