Стефана дома еще не было. В такое позднее время он обычно уже ложился почитать что-нибудь или посмотреть новую серию какой-нибудь холо-оперы. С возрастом дед стал сентиментален и увлекся просмотром всякой приключенчески-страдательной ерунды, обосновывая привычку тем, что хочет развеяться и посмеяться над техническими ляпами.

Учитывая, что звёзды и сценаристы обычно если и бывали в космосе, то только в качестве пассажиров, не покидавших комфортабельных кают, похохотать повод выпадал часто.

Свет в мастерской тоже не горел. Камми на всякий случай проверила, заглянулв в темное помещение, и тихо позвала:

— Дед, ты тут?

Ответом была тишина. Чуть позвякивала в потоке воздуха из вентиляции связка ключей и отверток на все случаи; старой кожаной куртки на крючке у входа не было — значит, он где-то на улице, но недалеко.

В такое позднее время вариантов было немного.

Скорее всего, Стефан до сих пор заливает горе с кем-нибудь из приятелей. Или в гордом одиночестве: во-первых, перепить Стила мог далеко не каждый бравый спецназовец, а во-вторых, остальные технари из его знакомых и собутыльников были людьми семейными, и их вторые половинки, наверное, пару часов как разобрали по домам.

Станция давно перешла на ночное освещение, из вентиляции тянуло прохладой — после бурного рабочего дня основная масса приборов, нуждавшихся в охлаждении, наконец-то выключилась, и теперь немного свежего воздуха наконец перепадало и людям.

— Дед, ну зачем тебя сюда вообще понесло? — бормотала Камми, поднимаясь по заплёванным ступенькам.

Бар с оригинальным названием «У Джо» располагался в трёх блоках от их дома. Стефан периодически наведывался туда, когда настроение было не очень. То есть практически каждую неделю.

Входную дверь заменял снятый с какого-то корабля люк: по легенде, с того самого, на котором ранее служил пресловутый Джо. Существовал ли он на самом деле — тот еще вопрос, но нынешние владельцы с пеной у рта доказывали всем сомневающимся, что они его прямые потомки. Чем именно отличился первопроходец — кроме того, что захватил с собой после списания на станцию люк, — история умалчивала.

Бар был довольно популярен, причём не только на двадцать четвёртом уровне. Сюда спускались и с верхних этажей: если не брать в расчёт сильно разбавляемую выпивку, качество музыки и закуски тут было вполне на уровне. А обслуживали посетителей полуобнаженные девицы, приходившиеся жёнами поварам, диджею и даже самому владельцу заведения. Всех их можно было не только осмотреть, но за отдельную плату и пощупать, что приводило холостых клиентов в особенный восторг.

Камерон спустилась по не менее заплёванным, а местами еще и облитым чем-то липким ступенькам в зал, и завертела головой, высматривая Стефана. Музыка гремела, бренчала посуда, проходившая мимо девица виртуозно махнула бедром, чуть не зацепив — но все же не коснувшись — руки Камми.

Провокация в чистом виде. Мужчина бы на ее месте хватанул чисто на рефлексе, а потом — плати или из-под земли вырастут вышибалы.

Впрочем, зазывный взгляд девицы сменился скукой, когда она рассмотрела под капюшоном лицо Камми.

— А, это ты, — разочарованно протянула она и развернулась спиной. Неотзывчивость и отсутствие интереса к девушкам у младшего Стила породили немало слухов, но главное работницы уяснили: приставать к Кам смысла нет, поэтому просто оставили в покое.

Что ей в принципе и нужно было… Но не сейчас.

— Эй, Стефан здесь? — окрикнула девицу Камми, не рискуя догонять и останавливать. Еще сочтут за приставание и снова начнут проверять ее на прочность как мужчину.

— Да, в том углу бы, - безразлично махнула подавальщица куда-то вправо и, покачивая задом, ввинтилась между тесно расставленными столиками, то и дело задевая сидящих то попой, то локтем.

Что характерно, никто не жаловался.

Вытянув шею, Камми попыталась разглядеть деда среди сидящих за столиками в той стороне, что указала девица. К сожалению, там стояла целая группа парней, хоть и без формы, — видимо, смена закончилась — но телосложение и общая откормленность выдавали в них местных ополченцев, так что сидящих за столиками видно не было. Пришлось подбираться ближе, лавируя между тесно прижатыми друг к другу телами разной степени трезвости.

Голос Стефана она услышала, едва достигнув стоящих плотной стеной ополченцев. И, позабыв об уважении к служителям закона и субординации, распихала их локтями в панике.

Ее гордый, несгибаемый дед стоял на коленях перед Грегом, молитвенно сложив руки перед собой, и о чем-то слезно упрашивал.

Хотя что тут гадать — просил не забирать ее прямо завтра.

Краска бросилась Камми в лицо, то ли от негодования на Грега, то ли от стыда за унижавшегося деда, то ли от унижения — все ведь из-за нее. Не родилась бы она девочкой, ничего этого бы не было.

Она — причина всех проблем. И для себя, и для Стефана.

— Дед, прекрати! — Камми шагнула вперед, подхватывая его под локоть и без особого усилия вздергивая на ноги. Тот пошатнулся, выдавая своё совершенно не трезвое состояние. — Ты что творишь?

— Прошу этого доброго и отзывчивого юношу пощадить старика и не забирать его единственную надежду и опору, — довольно четко для своего состояния отбарабанил дед.

— Какие люди! — Грег приветственно раскинул ручищи, не вставая со стула, очевидно, ожидая, что Камми радостно бросится ему на грудь.

Та, наоборот, попятилась, захватив с собой и Стефана.

— Вы его простите, он на радостях чуток выпил, вот и бормочет всякое, — насквозь фальшиво улыбнулась она. — Мы пойдём, извините за беспокойство.

И потянула упирающегося деда за собой. Тот сопротивлялся с неожиданным упорством, норовя вернуться и еще раз попытаться уговорить «любезного господина смилостивиться». Грегу, похоже, видеть подобное унижение от солидного, уважаемого всеми механика было весьма приятно, потому что цирк он прекращать не спешил. Наоборот, развалился, откинувшись на спинку, и с интересом наблюдал за спектаклем.

— Ты, может, тоже меня попросишь? Как следует, — дождавшись паузы между все более невнятными причитаниями Стефана, предложил начальник охраны уровня. И похабно подмигнул, намекая, каким именно способом ей следует его уговаривать.

Камерон невольно передернуло.

— Что вы, я с радостью явлюсь завтра… Согласно приказу, — пробормотала она, все сильнее дергая деда за рукав. — Пошли уже, допразднуем, там еще булочки остались. Проводим мой день рождения.

Чуть не плача, она пыталась уломать разошедшегося Стефана и так и эдак, а он все норовил упасть в ноги этой свинье Грегу.

Кто знает, чем бы закончилась эта трагикомедия, если бы в происходящее не вмешалось новое действующее лицо.

Точнее, два лица.

— Правильно ли я понял, что ваш день рождения — сегодня? — раздался знакомый голос откуда-то слева.

Вот уж кого Камми ожидала увидеть меньше всего на незапланированном представлении. Кровь бросилась ей в лицо, затопив по самые уши. Позорище-то какое! Она так старалась утром, создавала имидж уверенного в себе специалиста, а капитан явился зачем-то в их дыру и все испортил. Теперь он запомнит ее не как профи, починившего его корабль, а как неудачника, пресмыкающегося перед властями, с дедом-алкоголиком.

— Уже почти вчера, — процедила она сквозь зубы, едва удерживаясь от потока брани, потому что дед снова упал Грегу в ноги, чуть не вывернув Камерон руку по дороге.

— А правильно ли я помню, что между официальным совершеннолетием и призывом должен пройти минимум месяц?

Мистер Осборн протолкался сквозь плотное кольцо зрителей и прямо встретил разъяренный взгляд начальника охраны. Глаза Грега, как и Камми несколькими часами ранее, скользнули по надорванным плечевым швам кожаного плаща, который капитан Малкольм не удосужился снять даже в баре. Расл недовольно скривился: военных служаки из ополчения недолюбливали. В частности, потому что опытные — закаленные в настоящих боях, а не разнимании пьяных драк, — солдаты регулярных войск могли размазать десяток таких, как Грег, и не почесаться при этом.