– Ты тоже должен знать кое-что… – начала было она.

– Что не можешь вечно стоять у плиты и ждать меня дома с готовым ужином? – рассмеялся я, – А ещё есть свои обязательства и после многовекового заточения, тебе просто катастрофически требуется размяться? Я это понимаю.

– Я. Тебя. Никому. Не отдам! – подытожила она, чеканя каждое слово, – Даже не мечтай. И всегда буду рядом. Ведь ты спас меня, как-никак! – зашлась она звонким смехом, – Если вдруг я тебе понадоблюсь, просто позови. Ну а если понадобишься ты… я призову тебя! Если ты не против, ну или сама примчусь. Договорились, милый?

– А то… милая.

– Мм-м-м, как же приятно это слышать, – она плотно прижалась всем телом, – Тогда, до скорой встречи? И она будет очень скорой… Ведь мы не закончили. Правда, милый? – спросила она, посмотрев в район… того самого «гормонального напряжения».

– Да! – слишком резко вырвалось у меня, что вызвало очередную порцию прекрасного, звонкого смеха.

– Значит, не прощаемся!

Ла’Амия взмыла вверх столь стремительно, что меня аж шатнуло. Исчезла во мраке, оставив меня во взволнованном одиночестве.

«Внимание! Вы…».

Ой, сгинь к херам, не до тебя. Некоторое время стоял, не двигаясь, продолжая ощущать свежесть ночи и аромат можжевела после грозы. Я был опустошён. Словно вырвали с мясом часть души, лишив дальнейшего смысла жизни. Стоило приложить неимоверные усилия, чтобы не сорваться и позвать Ла’Амию обратно.

Даже неоднократно набирал воздуха для этого, но каждый раз останавливал этот порыв. Всё-таки место и прям неподходящее, тем более для «незаконченных дел». К тому же требовалось побыть в «гордом» одиночестве и привести мысли в порядок, а возможно даже поспать. И это место вполне соответствовало требованиям – темно, тепло и мухи не кусают.

«Радость, поздравление, похвала» – Стикс напомнил о себе. «О, спасибо, дружище. Только до сих пор не могу прийти в себя, слишком всё быстро произошло».

Заметив всё ещё продолжающие топорщиться штаны, принялся усердно отжиматься, чередуя с прыжками из приседа. Активная кардионагрузка принесла результат и привела к спаду «нижнего напряжения». Отчасти стало легче.

Ладно, что мы имеем? Мысли категорически отказывались укладываться по местам, продолжая свой бешеный пляс. Да, Ла’Амия раздраконила всё, что только можно было раздраконить. Внезапно накатила усталость. Стоило завалиться на трон и прикрыть глаза, как меня моментально утянуло в мир грёз. И снилась мне моя демонесса, мой личный Демон…

«Пророки старались не поднимать меча, кроме как против порочных людей, развращающих общество »

(Рухолла М.Х.)

– Как он? – хмуро спросил один из жрецов.

– Крайне плох. Однако, думаю, что выкарабкается. Очень у него жажда к жизни сильная, – проговорил, не оборачиваясь к вошедшему в комнату, лекарь.

В ответ жрец молча кивнул и вышел. Стоять над душой врачевателя и видеть обугленное тело Самония, самого верного и рьяного почитателя служителей Света, самого острого и беспощадного «меча» их ордена, было невмоготу. Да и заняться чем было. Видимо, прошли спокойные времена.

Предстояло выслушать отчёт о произошедшем в Вудлене и Первуме, провести самую тщательную проверку и выяснить, кто посмел не то чтобы покоситься в сторону Инквизиции, а напасть, причём настолько дерзко. Ордену был нанесён уж очень сильный и серьёзный удар. Она не просто лишилась верных подданных и владений, она утратила свои позиции в княжестве Вудлен. Позиции, которые с таким трудом были заняты.

Сколько потрачено сил и средств, чтобы подмять под себя всю здешнюю аристократию. Ведь и от местного князя почти избавились. Тот был одной ногой в могиле, считай. Теперь же, если верить данным разведки, резво идёт на поправку. Стерпеть подобное невозможно!

Все, кто имеет или имел хоть малейшее отношение к произошедшему, должны быть и будут наказаны. И кара эта будет жёсткой! Никто не смеет подвергать сомнениям силу и власть Святой Инквизиции. Данное публичное нападение просто обязано повлечь за собой такие же публичные ответные меры. Прольются реки крови, а крики с мольбами о пощаде виновных и причастных должны врезаться в память всего населения княжества.

С каждым следующим шагом, с очередной мыслью о случившемся, жрец закипал всё сильнее. Поднявшись по лестнице, он задержался, прежде чем открыть двери и войти в помещение Совещательной комнаты. Требовалось отдышаться. Не от отдышки, нет, а от переполнявшей злости. Негоже проявлять эмоции при таком статусе. Более или менее успокоившись, он вошёл, толкнув двери, уже сосредоточенным и почти полностью спокойным.

– Жрец Трегор! – поприветствовали его члены Совета, – Мы ждём только вас. Докладчики прибыли и готовы отчитаться. Начинаем?

– Да, давайте приступать, – ответил жрец, занимая своё место по главе Совета, – Мы готовы, докладывайте! – крикнул он томящимся в ожидании членам ордена.

И они приступили. Каждая новая порция информации ввергала в шок всех присутствующих. Оказывается, в княжестве Вудлен были уничтожены практически все последователи и члены Святой Инквизиции. От храма буквально ничего не осталось, а дом Ирдэна вообще полностью уничтожен. Причём вместе со своим хозяином, подававшим такие большие надежды.

А началось всё с того, что из замка наместника непостижимым образом пропало уникальнейшее и оставшееся в единственном экземпляре создание, которое практически свело в могилу Фенсира, столь нерешительного и мягкотелого правителя. При том что о существовании той сущности знали единицы, а о месте его нахождения в замке и того меньше. Однако несмотря ни на что, кому удалось её выкрасть. Уже одного этого было достаточно, чтобы вырезать и сжечь всех участников столь дерзкой кражи вместе с их семьями. Но спросить, как такое стало возможным, не у кого – все погибли.

Волею судьбы или тонко спланированной акции, все агенты при дворе были задействованы Самонием для поимки какого-то выскочки. Что он так в него вцепился? И опять же – не спросишь, зараза. По крайней мере, сейчас.

Трегору уже доводилось слышать, о появлении неких «неубиенных». Мол, после смерти их тела исчезают, а потом они возникают вновь. Но лично он считал это байками. Данную информацию никто не проверял, поскольку не возникало острой необходимости. Так же, как нет её и сейчас.

Вторым интересным фактом являлся сам способ уничтожения – действие неизвестной магии не просто разрушило строения, оно их начисто дезинтегрировало. Вот подобного видеть ранее никому не доводилось. И ладно бы просто магия, так ведь уму непостижимым образом увязались в одно целое Огонь, Свет и… Тьма!

Если с огнём ещё более или менее состыковывалось, то вот действие Света и Тьмы одновременно стало в тупик весь Совет. Это, как если бы кто-то соединил Воду и Огонь – такое даже представить трудно, а водворить в жизнь вообще невозможно. Подобные загадки, не поддающиеся объяснению, и бесили больше всего.

Также, досталось и храму Огня в Вудлене. В частности, жрецу и верному союзнику Инквизиции Мастеру Масте, тело которого какой-то изверг покромсал на куски и насадил на алтарь, прихватив при этом камень Силы. Крайне редкий и магический предмет, между прочим. Но и это не всё.

По непроверенной информации и не выясненным причина влияние бога-покровителя ослабло. Что необходимо совершить, чтобы это стало возможным? Кража камня Силы Огня сюда не подходило. Тут требовалось иное вмешательство. Кому под силу оказывать влияние на связь божества с миром? Откуда взялась эта напасть? Вопросов становилось всё больше, а ответов и объяснения происходящему пока не было.

Но самое немыслимое ждало впереди. Согласно собранных сведениям абсолютно все описанные события увязывались всего с одним человеком! Непонятным и никому не известным монахом, хрен пойми откуда взявшемся. Именно тем, чей зад по лесам так усердно гонял Самоний. Чёрт возьми! Инквизитора требовалось ставить на ноги как можно быстрее!