— Это для страховки, — пояснила «Валькирия», когда я задал уже ей вопрос про огромное количество боеприпасов. А после попросила меня не отвлекаться и сосредоточиться на собственной миссии.

Так мы и сделали.

Несмотря на то что наши экзоскелеты были в полном порядке, мы всё равно решили сменить их на новенькие, которые привёз «Мишка». Нагрузили на себя столько боеприпасов, сколько можно было унести без потери мобильности (а это много, с учётом наших собственных сил и прибавки грузоподъёмности от экзокостюмов).

И ко всему этому добавили парашюты на случай, если с той стороны горы спуститься иным способом возможности не не будет.

Также мы полностью обновили стрелковое оружие. Ведь старое за час непрерывного использования во время «Штурма плоскогорья» порядком засорилось. И это, несмотря на то, что сделано оно было из новейших материалов, которые по идее должны предотвращать загрязнение.

Увы, но на практике мы доказали обратное. При серьёзной нагрузке оружие даже из самых современных сплавов изнашивается и портится. Придётся профессорам Бессмертнову и Гнутову ещё пошаманить над своими изделиями.

— Глянь-ка, «Инж», — усмехнулся капитан Васильев, толкнув меня плечом. — Новые автоматы оснащены блоком «Оксик-Э». А эта штука сделана из дара Оксанки. Помнишь её? Это та мадама, из-за которой мы с тобой подрались.

— Да ну? — глянул я на капитана с непониманием. — Ты-то откуда знаешь такие подробности? В оружейную лабораторию подался?

— Ну так… — спрятал тот свой взгляд, стесняясь ответить.

— Серьёзно? — понял я всё без лишних слов. — У тебя чего, снова с Оксаной шуры-муры?

— Так получилось, — махнул он рукой, натянуто улыбнувшись.

— В этот раз хоть по своей воле? — рассмеялась «Ведьма». — Или опять она тебя околдовала?

— Она больше не сможет, — вступился Разводной за офицера. — У «Зверя» сейчас такой уровень сопротивления, что Оксана никаким образом пробить его не сможет.

— В таком случае, совет да любовь, — комично-серьёзным тоном заявила «Милаха», приударив «Зверя» по груди. В её словах ощущалась лёгкая насмешка, ведь месяц назад девушка выбирала между Васильевым и «Орлёнком». И в результате выбрала последнего.

— Что касательно блока «Оксик», — поспешил Разводной перевести тему, чтобы не возникло неловкой ситуации. — По примеру скопированного дара Оксаны, блок наделяет пули эффектом преодоления вражеского сопротивления. В теории это сильно повысит эффективность стрельбы против врагов с силовыми щитами и прочей энергетической защитой. А также будет наносить огромный урон непосредственно энергетическим телам всех тварей без исключения.

— Звучит, как имба, — присмотрелась «Милаха» к новенькому «КордУс-2М». — Но то лишь теория. Что на практике?

— Скоро узнаем, — развёл руками «Ключ».

Разобравшись с экипировкой, мы двигались в сторону тёмной горы. Её непроницаемо чёрные склоны по-прежнему утопали в простыне тяжёлых фиолетовых туч. Последние в общей своей массе висели неподвижно, но возле горы закручивались в вихрь.

Сама гора превратилась в подобие огромного чёрного сталактита, что торчал из глянцевой поверхности плоскогорья. Как и глянцевое плоскогорье, она отражала небеса. А также у неё было ярко выраженное подножье — её почти вертикальные склоны от самого основания стремились вверх почти вертикально.

— Нет, это вообще не камень, — заключил «Каскадёр», постучав по подножью твердыни кончиком своего меча. — Не пробить.

— А ещё она скользкая, — провела Ева ладонью по горе. — Будто жиром намазанная.

Для обычных альпинистов не существовало ни единого способа подняться на тёмную гору. Даже большинство иммунных не в силах были преодолеть этого препятствия. Другими словами, не будь у меня строительного дара, здесь наш путь и завершился бы.

К тому же, как ранее подметил наш разведчик, не было никакого шанса обойти гору из-за непреодолимого барьера. Тот издалека виден не был, отчего могло показаться, что плоскогорье раскинулось и с другой стороны твердыни. Но при приближении к барьеру воздух сгущался, становясь непроницаемым для света. Будто в этом месте начиналась ещё одна зона внутри зоны.

Вот только если в обычную аномалию можно было зайти, то в этой не выживало ничто.

— Нет, невозможно, — подытожил «Разводной» после многочисленных попыток предсказать, чем закончится проход живого существа через барьер саркофага. — Никто из нас не выживает. Дальше всех только Макс проходит. Ну и то всего на тринадцать метров. Затем он падает замертво.

Я даже попробовал пробить через этот барьер пространственный коридор. Но ничего не вышло. Сколько я не пытался, у меня не получилось нащупать никакой энергии, из которой можно было бы соорудить проход.

Зато без проблем получилось возвести лестничные марши, по котором мы и начали штурмовать тёмную гору. Благодаря ступеням, подъём на с виду неприступную твердыню оказался довольно простым. Только Амай был недоволен. Как оказалось, он совсем не любил высоту.

— Связь быстро пропадает, — голос «Валькирии» был сильно искажённым, некоторые слоги пропадали. — Похоже, мы больше не услышимся до самого завершения миссии. Удачи вам, ребятки.

Во время восхождения я невольно вспомнил слова Тейи о том, что она лично создала условия для того, чтобы именно я получил этот дар. Чтобы именно я смог сначала попасть в её саркофаг, а затем проникнуть и в убежище Нергала. Причём инопланетный враг тоже знал об этом, и потому с самого начала преследовал меня, пытаясь обманом перетянуть на свою сторону.

— Самолёт, на котором ты полетел в Москву, оказался в нужном мне месте именно в момент падения астероида, — эти слова, как и всё остальное, что Тейя говорила мне, намертво отпечатались в памяти. — Ты не случайный пассажир. Я знала о приближении Нергала задолго до его появления в телескопах землян. И устроила так, чтобы ты находился над Путоранским заповедником в нужное время. Ещё раз, Максим, ты не случайность. Ты тот, кто отвечал всем необходимым критериям. Никто, кроме тебя, не смог бы пройти этот путь.

Мы поднимались все выше и выше. Глянцевое плоскогорье под нами превратилось в переливающееся фиолетовым светом гигантское зеркало. А быстродвижущийся вихрь неумолимо приближался.

— Нас не снесёт? — с опаской смотрела «Ева» наверх. — Выглядит как ураган.

— Нет, — ответил целительнице Амир, поглядывая на следы когтей «Термогорифа» на склонах горы. — Дроны летают там без проблем. Лишь немного штормит.

Тем не менее ветер по мере приближения к вихрю начал усиливаться. Из-за чего я на всякий случай принялся крепить перила к новым лестницам.

На высоте трёхсот метров видимость заметно ухудшилась, и мы постепенно начали погружаться в густые фиолетовые тучи. Порывы ветра стали сильнее. Обычного человека сдуло бы ещё на походе, но нас даже равновесия лишить ему не удавалось.

— Пеплом воняет, — поморщилось «Ведьма», держась за перила.

Видимость снизилась буквально до пяти метров. Мы будто поднимались через бесконечный непроницаемый туман, в котором постоянно что-то вспыхивало и искрилось. На одежде и экзоскелетах начали появляться фиолетовые разводы.

— Так это же твоя стихия, — усмехнулся коллега Ольги по снайперскому ремеслу. — Тебе разве не комфортно здесь?

— Нет, «Душегуб», — ответила вместо Ольги «Милаха», которая ни разу не улыбнулась с самого начала восхождения. И это притом, что девушка всегда оставалась позитивной даже в самых сложных ситуациях. — Гораздо комфортнее было бы дома на диване.

— Это точно ты? — с подозрением посмотрел Марат на боевую подругу. — Тебя не подменили? Дай-ка ущипну.

— Я это, — отмахнулась та. — Просто как-то не по себе. И уже давно.

Девушка не врала. Я это чувствовал командирским даром. Более того, даже «Душегуба», который не показывал вида, что-то беспокоило. Впрочем, как и всех остальных. На ментальном уровне я ощущал исходящую от бойцов тревогу. Все они боялись того, что ждёт нас наверху.