Я только сейчас осознал, насколько был далек от прежних эгоистичных чувств. Чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее я проникался ей. Порой ее эмоции вытесняли мои собственные, и я не замечал, как растворялся в них. Если раньше я боялся, что желание обладать Ати поглотит меня, то теперь именно я оказался в ловушке собственных чувств. Я уже не стремился контролировать ее, наоборот, мои эмоции поглотили меня, заставляя зависеть от нее больше, чем когда-либо прежде.

Эта зависимость пугала.

– Как ты? – послышался из-за спины голос Лириадора.

– Прекрасно, – выдал я, не оборачиваясь.

Как ему удалось меня найти?

Покинув общий зал, я поспешил уйти, чтобы как можно скорее обрести покой в каком-нибудь темном углу, где мне и было самое место.

Как я мог поверить в увиденное так просто?

И можно ли вообще считать мои чувства любовью, если я так отреагировал на причиненную боль?

Хватило пары взглядов и прикосновений, чтобы сжечь во мне все хорошее. Осталась лишь едкая горечь, медленно пожирающая меня изнутри. Она заполнила каждую мысль, затмила все, кроме осознания своей слабости. Но имею ли я право притворяться, что ничего не случилось?

Может ли эта злость быть доказательством тому, что я еще не готов?

Лириадор бесшумно подошел и медленно опустился рядом, свесив ноги с края, словно подражая мне.

– Я ведь серьезно, – мягко произнес он, не сводя глаз с горизонта.

– Чего ты от меня хочешь? – прямо спросил я.

– Знаешь… – тихо начал он, – ты хоть и премерзкий тип, но я не могу не признать некоторых достоинств твоего характера. Будь я на твоем месте – кровавой сцены долго ждать бы не пришлось.

– Благодарю, – сухо подытожил я, не намереваясь продолжать диалог.

Лириадор был последним, с кем стоило откровенничать. Мне даже не нужно было проникать ему в сознание, чтобы чувствовать силу его влечения к Ати. Он любил ее, по-своему, но любил, и это сводило с ума.

– Считаешь, сможешь продержаться до финала? – с нотой сомнения спросил Лириадор. – Или я поставил не на ту лошадку?

Молния гнева пронзила меня, высвобождая накопившееся напряжение. Да кем этот сторонний наблюдатель себя возомнил? Как он смел открыто обсуждать мои слабости, словно они – ничто? Он говорил с легкостью, даже веселился, будто мои страдания были для него просто увлекательным спектаклем.

– Тебе не обязательно прятаться под маской. Я все равно прикрою тебя, если кто-то появится.

– Чего ради ты за мной увязался? – зашипел я, понемногу уступая мраку. – Чего ты хочешь, шавка?!

– Лиончик, ты прямо в сердце метишь. – Он, хихикая, с наигранным смущением махнул рукой.

Я схватил Лириадора за запястье с такой силой, что под пальцами затрещали кости, и, не жалея сил, повалил его на спину. Мощный удар о каменный пол совершенно точно раскрошил бы позвонок обычного человека, но этому все было нипочем. Любой другой уже корчился бы от боли, но Лириадор как ни в чем не бывало лишь злобно улыбался.

– Проваливай! Оставь меня в покое! – Я с трудом сдерживал нарастающий гнев. – Еще звук, и я за себя не отвечаю.

Его губы изогнулись в хитрой, почти издевательской ухмылке, а глаза сузились, сверкая лукавством.

– Получается, минус холостяк. Ну, не велика потеря.

Абсурдность ситуации доводила нервы до предела.

Почему он не защищался, не пытался сопротивляться?

Я нуждался в этом! Выплеснуть все, что так настойчиво рвалось наружу.

– Как же я тебя ненавижу, – выдохнул я, ослабляя хватку и медленно поднимаясь. Когда Лириадор сделал то же самое, я решил его предупредить в последний раз: – Тебе не сто…

Раскатистый удар пришелся прямо по лицу.

К ужасу всех нравственных и общественных норм, я широко улыбнулся – что это, если не очевидное приглашение к продолжению?

– От ненависти до любви всего шаг, красотка, – усмехнулся Лириадор, когда я уклонился от его следующего удара.

Я едва успел увернуться, когда подошва его ботинка со свистом пронеслась мимо моего живота. Прекрасно осознавая полное отсутствие знаний в области действенных боевых приемов, я полагался на грубую силу. Поэтому, схватив Лириадора за ногу, отшвырнул его к стене.

– А ты не так прост, как кажешься, – вдруг заявил он и ринулся ко мне.

Последовала серия взаимных ударов. Каждый из них был точен, болезнен, и я, черт возьми, наслаждался этим. Боль стирала все лишнее, оставляя лишь чистое, необузданное чувство освобождения.

Никогда прежде мне не приходилось вымещать злость на ком-то, кроме стоек в зале… И стоило признать, что более подходящего партнера по спаррингу, чем Лириадор, для меня просто не существовало. Он был единственным человеком на свете, с которым я мог не сдерживаться… будучи самим собой.

– Зазнавшийся придурок! – крикнул я, при первой возможности врезав ему в челюсть.

– Папенькин сынок! – тут же парировал он, сделав подсечку.

Оступившись, я потерял равновесие.

Руки инстинктивно метнулись вперед, но было слишком поздно – пол ушел из-под ног. И когда я понял, что вот-вот сорвусь с выступа, крепкая хватка Лириадора сомкнулась на моем предплечье, остановив неизбежное.

Сделал бы я для него то же самое?

Как бы мне ни хотелось убедить себя в обратном, я знал, что поступил бы точно так же.

– Спасибо, – сказал я, как только почувствовал твердую поверхность под ногами.

Лириадор не отпустил моего запястья, продолжая смотреть в глаза, словно пытаясь прочесть в них то, что было скрыто от меня самого.

– Ты должен вернуться к Ати. И не потому, что я всем сердцем за тебя болею. А потому, что она заслуживает сильного мужчину.

– Позвольте представиться… – Меня окружили несколько мужчин, напыщенно заявившие, что являются представителями элит. Подлизываясь и осыпая меня комплиментами, они, казалось, добивались моего расположения.

Несмотря на бушующую во мне злость, почему-то я продолжала кивать и улыбаться. Мне хотелось уйти, но я продолжала играть роль благоразумной избранницы сына советника. Еще несколько минут назад они стали свидетелями моего унижения, а теперь делали вид, что испытывают ко мне глубочайшее уважение.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь… – За спиной послышался голос Райана. – Но позвольте украсть у вас это манящее очарование, – подытожил он, прежде чем нагло потащить меня за собой.

– Манящее очарование? – саркастически повторила я, безвольно следуя за ним.

– Альби, как ты? – Райан окинул меня нерешительным взглядом.

– Мне нужен не ты, а твой брат, – грубо отрезала я. – Какие же вы все-таки…

Дойдя до зоны отдыха, Райан усадил меня на широкий диван. Атмосфера здесь разительно отличалась от той, что царила в основном зале. Невесомая ткань штор развевалась на легком ветру, поблескивая жемчужными переливами. У наших ног, вокруг неглубокого бассейна, были разбросаны белые декоративные камушки. Тихо журчала вода, плавали рыбки.

Я откинулась на спинку, цокнув языком и разочарованно раскинув руки. Поступок Лиона не шел из головы. Он должен был гордиться мной, моей смекалкой и верностью, а не бросать на глазах у всех, еще и не сказав ни слова!

НИ СЛОВА!

Ха!

– Альби, ты, конечно, куда привлекательнее, когда злишься, но, если ты еще и расплачешься, я точно не смогу держать себя в руках.

– А вот ты мне не нравишься.

– Потому что я единственный, кто с тобой честен. – Райан скептически посмотрел на меня.

Я улыбнулась:

– Ты прав.

– Не злись на брата. Даже меня передернуло, когда я увидел, что с тобой творил Максимус…

Я вопросительно на него взглянула:

– Пара поцелуев сводит вас с ума? Это не нормально.

– Началось все с поцелуев, но закончилось куда более впечатляюще. – Он говорил шепотом, между делом поглядывая в сторону зала, откуда, видимо, мог прийти Лион. – Ваша страсть переросла в какое-то безумство. Максимус поднял тебя и спиной прижал к стеклу, а потом… взял прямо там.