– Я не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя ненавижу. Разве что только в детстве.

– И я тебя не ненавижу, – улыбаясь брату, ответил Лион.

– Ну спасибо! – Райан закатил глаза.

Став свидетельницей их семейной драмы, я вновь убедилась, что судьбы верумианцев ничем не отличались от наших. Всем нам было важно чувствовать поддержку и любовь друг друга. Особенно в переломные моменты…

Решив оставить их наедине, я вышла вслед за Лиром в коридор.

– Ты ведь знал, – наугад предположила я. – Зачем теперь так демонстративно злишься?

– С чего ты это взяла? – Лир отвел глаза.

– Ты всегда все знаешь.

– Может, и подозревал, но не думал, что его силы окажутся… – он подбирал слова, – такими… – Лир резко замолчал, и я замерла вслед за ним.

Раздался стук в дверь.

Что ж, врываться в чужую квартиру и надеяться, что никто из соседей нас не сдаст, было довольно самонадеянно. Я в ужасе смотрела на Лира, который, будто околдованный, шагнул к двери.

Стук повторился. Сердце замерло.

Лир резко распахнул дверь. За ней оказалась красивая рыжеволосая девушка. Она неуверенно улыбнулась ему, после чего приветливо махнула мне.

– Привет, – сказала незнакомка, глядя на Лира. Она оглянулась, когда на лестничной площадке раздались чьи-то шаги, и мягко обошла моего сопровождающего, протягивая мне руку. – Я Эксания. Представитель Верума на территории Аковама. Руководство узнало о вашем прибытии, и мне поручили встретить вас как полагается.

Райан и Лион, уже в человеческом обличье, показались в дверях, наблюдая за незваной гостьей.

– Ха! – чуть ли не подпрыгнул Райан. – Ну наконец-то!

– Искренне сожалею, что смогла найти вас только сейчас, – кротко объяснялась девушка, смущая меня идеальностью черт лица. – Судя по всему, вы прибыли раньше запланированного.

Райан метнул в Лира злобный взгляд, но тот лишь смотрел перед собой, так и не закрыв дверь.

– Как вы нашли нас? – вежливо спросила я, внимательно разглядывая Эксанию.

– По всему городу наши люди, а вы успели уже достаточно шуму навести. Но все в порядке! Вас хотят поприветствовать в штабе. Одежда, душ и еда включены в прием. – Она развела руками, смущенно оглядывая нас.

– Значит, теперь мы в безопасности? – на всякий случай уточнил Райан.

– Я бы не спешил с выводами, – наконец кинул Лир, хлопнув дверью. Голос его звучал озлобленно.

Казалось, он был не рад, что нас нашли. Может, ему просто не хотелось снова играть по правилам Системы?

– Эксания, – я уверенно обратилась к ней, – мне нужно попасть домой.

Никакие приемы не могли сравниться с возможностью увидеть родных.

– Тогда мы можем разделиться, – неуверенно предложила девушка. – В штабе ждут только Аурелиона. Для каждого из нас будет огромной честью познакомиться с будущим советником Системы.

Лир громко рассмеялся, изрядно напугав меня. Его неестественный, почти истерический смех смутил всех присутствующих, включая несчастную Эксанию, которая нерешительно от него отступила.

Зная его уже какое-то время, я даже предположить не могла, что на него нашло.

Согнувшись пополам, он опустился на корточки, прильнув спиной к стене и схватившись за голову.

Эксания всхлипнула, и по ее щекам покатились безмолвные слезы.

– Альби! – Райан схватил меня за рукав и развернул к себе. Широко раскрыв глаза, он зло прошипел: – Не говори мне, что это, – он многозначительно кивнул в сторону сошедших с ума верумианцев, – какая-то болезнь.

– Я не, я не знаю… – запиналась я, переводя взгляд с плачущей Эксании на смеющегося Лира.

Прошмыгнув от подъезда к машине, я села рядом с Лионом. Райан, осмотревшись, забрался на переднее сиденье к водителю.

– До штаба тридцать минут, – объявил мужчина, когда мы тронулись с места. – После отвезем вас домой, мисс.

– Вы поняли, что произошло? – Райан развернулся к нам, бросив взгляд на машину, следующую за нами.

Лион лишь хмыкнул и аккуратно притянул меня к себе. Его дыхание играло в моих волосах, а я все еще не могла поверить в наше примирение. Последние два часа были как во сне… Но я не могла притворяться, будто этих ужасных, испепеляющих чувств прошедших дней не существовало. Вырвавшись из туманной пелены беспокойства за жизнь Лиона, я снова почувствовала злость, которая теперь понемногу поддавалась вере в лучшее. Я снова должна была довериться ему и доказать самой себе, что его слова о любви значат больше, чем могло показаться со стороны.

– Они могут быть знакомы? – спросила я, вернувшись к мыслям о Лире и Эксании.

– Хорошая бывшая иногда немного будущая, – улыбаясь, пожал плечами Райан.

Когда наша машина притормозила перед очередным поворотом, окна изнутри медленно покрылись инеем. Мрак ауры Лиона пронзил нас и тут же отступил, будто ничего не произошло.

– Что ж, мисс, а теперь отвезем вас домой, – выдал водитель, и я тут же посмотрела на Лиона.

– Но ведь за нами хвост, – подметила я, разгадав его замысел.

– Пусть делают, что хотят. Ты сказала, что хочешь домой, – сухо ответил Лион, нежно переплетая наши пальцы.

– Альби, если твой дом похож на помойку, ты должна знать, что я не стану тебя осуждать, – сказал Райан.

Когда наши с ним взгляды встретились, пространство переполнилось скепсисом.

– Как прекрасна душа человека, который словами лишний раз боится ранить чужое сердце. Мой дом не похож на помойку, Райан, – ответила я. – И это я должна тебя предупредить. Если ты как-то оскорбишь моих родителей, я выгоню тебя на улицу, и от голодных северных волков тебя спасет только чудо.

– Северных волков?! – Райан по привычке поднял левое запястье в надежде узнать что-нибудь об этих животных у Системы. За этим жестом последовал тяжелый вздох.

Я улыбнулась, все еще поглощенная мыслями о силе Лиона. Воля водителя поддалась ему за какие-то доли секунды… И тут я кое-что поняла.

– Значит, тогда… – Я ухватилась за шею, подняв на Лиона глаза.

– Ты моя, Ати, – холодно ответил он.

– Освободите меня от этого, прошу! – зашипел Райан на переднем сиденье.

Игнорируя брата, Лион продолжил:

– Ответь. Будь ты в моем положении, знай о существовании эксперимента, как бы ты поступила?

Я прищурилась.

– В каком смысле?

– Если бы сегодня сказали, что отныне здесь будет мир, а эксперимент продолжится там… – витиевато объяснял он, стараясь не привлекать внимания водителя. – Со временем здесь все наладится, воцарится благополучие, а ценой станут жизни тех, которых никто никогда не увидит. Что бы ты сделала?

Я отстранилась.

Сейчас со мной говорил сын советника, чьим разумом управляли хладнокровие и расчет. Жизни людей, будь то землян или верумианцев, были для него лишь цифрами, что подчинялись его воле.

В вопросе, от которого зависели судьбы миллионов людей, нельзя было руководствоваться личными интересами или взыгравшей жаждой власти. Это вопрос нравственности, справедливости перед обществом…

Смогла бы я пожертвовать жизнями верумианцев, если бы наши дети перестали голодать, если бы все войны мигом прекратились, а болезни отступили?

Смогла бы я делать вид, что все в порядке, зная об ужасе и боли, которые ничто не могло оправдать? Благополучие одного народа в обмен на неизбежное страдание другого…

Безумие.

Мысли утонули в молчании, и я поняла, что простого ответа на этот вопрос нет. Я могла бы соврать, выбрать одну сторону, ведь, в конце концов, это был мой выбор, мой путь к собственному пониманию справедливости, но я не могла не признать, что тогда жизни миллионов землян были бы спасены…

– Если бы я оказалась в твоем положении, я бы стремилась спасти как можно больше людей с обеих сторон, – сказала я, пытаясь скрыть свое волнение. – Вы не увидели и десятой доли жизни, на которую обрекаете каждого из нас. Сознательно подвергать кого-то подобному, что бы это ни сулило взамен, – неоправданно жестоко. И я ненавижу каждого, кто думает иначе.