– Сосредоточьтесь! – Я быстро натягивала перчатки. – Лир, разрежь простыни.

Ненавистные курсы оказания первой помощи были сейчас как раз кстати, но нас не учили, что делать при пулевых ранениях. Я вытянула перед женщиной несколько удлиненных инструментов. Она указала на металлические тонкие щипцы.

– Райан, ты должен держать брата. Лир, ты тоже. Лион, тебе придется потерпеть, – в панике предупредила я, взбираясь на кровать.

Я не знала, слышал ли он меня. Его сознание ускользало, угрожающе надолго покидая нас.

Пальцы, касаясь окровавленного тела, дрожали, словно предчувствуя угрозу, но я не могла позволить себе сдаться. Кровь из раскрытых ран на плече пульсировала, и на долю секунды я замерла. Чувствуя невообразимую вину, я молилась, чтобы его боль стала моей.

Я торопилась, стараясь не замечать мучительных стонов Лиона. Не в силах терпеть боль, он плохо сдерживал судорожные вздохи и проклятия, когда приходил в себя.

– Прости, прости меня, – шептала я, сосредоточившись на поиске металла.

Не имея в этом никакого опыта, я даже не понимала, на что ориентироваться.

– Кажется, меня сейчас вырвет… – предупредил Райан.

– Не смотри, – отвлек его Лир. – Отведи взгляд.

Страшное шипение Лиона сковало мои пальцы.

Мне нужно было просто достать пули, просто освободить его тело, и тогда он сможет о себе позаботиться. Моя кожа покрылась холодным потом, а сердце забилось так сильно, будто стучало в унисон с его собственным.

Наконец инструмент стиснул твердый, неровный металл. Медленно и осторожно, замирая на мгновения, я начала вытягивать пулю.

– Первая есть, – не веря в собственный успех, огласила я.

– Не прикасайтесь… перестаньте… – с трудом простонал Лион. – Из-за вас… только хуже…

– Отойдите. – Я тут же поняла, что он имел в виду. – Он чувствует ваши эмоции.

– Что? – удивился Райан, тут же отпустив брата.

Лир сделал шаг назад.

Не знаю, как я выглядела со стороны, но состояние мое было премерзким. Словно в тумане, я следила за каждым движением, каждым шипением, каждым вздохом Лиона. Это была моя вина, и я хотела все исправить.

Вздох облегчения появился на свет так же неожиданно, как и следующая пуля.

– Последняя. Лион, осталась последняя, – чуть увереннее произнесла я.

Внезапно иглы боли пронзили тело, душу… и разум. Легкие застыли. Райан закашлялся, отшатнувшись от брата. Лир, застонав от боли, подхватил врача, которая рухнула в обморок.

Ощущая испепеляющую ауру Лиона, я использовала всю свою волю, чтобы отыскать последнюю пулю. Я вынула ее, когда перед глазами уже плясали черные пятна, а в ушах стоял белый шум.

Я пришла в себя, испытывая блаженное благоговение и легкость. Не задумываясь о причинах, я чувствовала, как по телу разливалось безмерное счастье. Тепло и безграничная свобода наполняли меня, обостряя все ощущения.

Я машинально подалась вперед. Почувствовав бархатистую кожу Лиона, я улыбнулась. Ладони скользнули по груди вверх, и я нежно обняла его за шею, зарываясь пальцами в волосы. Нежные объятия, полные самых светлых эмоций, сочетали в себе лучшие чувства из всех возможных.

– Лион… что ты делаешь? – чуть усмехнувшись, спросила я.

Его клыки приятно оцарапали мою шею, после чего с силой вонзились в нее.

Мышцы Лиона подо мной напряглись, когда он сделал первый глоток. Сладкий стон вырвался из его груди, стоило ему впиться мне в горло. Затем еще и еще. Я непроизвольно вдохнула, ощутив, как его губы прикасаются к моей коже, вызывая дрожь по всему телу. Казалось, я схожу с ума, чувствуя его рядом, наслаждаясь его теплом, его присутствием, его любовью. Сейчас, рядом с ним, я была полностью и абсолютно счастлива.

– Прости меня… – прошептал он, облизнув места укусов, которые мгновенно зажили. – Прости меня, Ати… – повторил он и снова погрузил в меня клыки.

Кожа покрывалась мурашками от его прикосновений, горячего дыхания, страсти, которая проникала в каждую клеточку моего существа. Я прижалась к нему сильнее, позволяя нашим телам говорить друг с другом. Все вокруг исчезло, осталось лишь взаимное притяжение, желание и любовь. Никто и никогда не смог бы отнять у нас это счастье, это чувство полноты и вечности.

Сам того не замечая, я ворвался в сознание Ати. Мир вокруг словно застыл: воздух сгустился, как перед грозой, звуки стихли, и даже время замедлилось. Сама реальность растворялась под натиском нашего взаимного желания.

Я властвовал над ней грубо, недостойно, впитывая все, что она могла мне дать. Чувствовал невообразимый прилив сил, но что-то в глубине сознания кричало, что это неправильно, жестоко, подло. Я вдруг стал животным, которое внезапно осознало голод. Хищником, инстинкт которого пробудился впервые.

Это не мог быть я, ведь все это время я искал не контроль, а связь, более глубокую и искреннюю, чем когда-либо…

Пальцы крепко сжали бедра Ати, и эйфория триумфа и истинного удовлетворения поглотила мое естество.

Она всецело принадлежала мне!

На миг лицо озарила самодовольная улыбка.

Ати была в моих руках, в моем распоряжении.

Я мог повелевать и властвовать, ни в чем себе не отказывая.

– Нет! – От собственных порывов я опешил. – Что это… со мной…

Во мне горела идея подчинения и обладания, то, что можно было утолить лишь силой. Но ведь на самом деле я жаждал ее доверия, искренней близости, а не того, чем упивался сейчас.

Увидев застланные иллюзорным блаженством глаза любимой, я испугался. Сердце сжалось, дыхание перехватило, руки на ее теле дрогнули.

Я должен был немедленно покинуть ее сознание, но что-то во мне сопротивлялось. Это притяжение порождала тьма. Я не хотел власти, я жаждал близости, но не мог справиться с этим новым, пугающим влечением. Мне нравилось чувствовать ее вот так, касаться ее души, видеть истинную Ати, которую никто и никогда не сможет у меня отнять. Я снова упивался своим триумфом, но разум тут же пронзило сомнение. Страх потерять ее оказался сильнее, чем голос разума. Я почувствовал, что теряю не только ее свободу, но и свою. Мне не следовало забывать, что не в обладании сила, а в том, чтобы быть рядом с ней, когда она свободна.

Любуясь любимыми чертами Ати, я не мог не признать, что был самым жадным человеком на свете. Случайно подчинив ее разум, я вдруг понял, что мне и этого мало. Но разве может любовь значить нечто еще большее?

Без ее свободной воли, без истинного желания быть рядом моя власть ничего не стоила. Сила настоящей любви заключалась в доверии, в свободе каждого быть тем, кто он есть.

Я хотел ее свободы, хотел быть рядом с ней, когда она сама меня выберет.

– Ати. – Мой голос заставил ее улыбнуться. – Мне так страшно тебя потерять…

Она ничего не ответила. Лишь медленно наклонилась и коснулась моих губ своими. А когда в этом мире не осталось ничего, кроме ее прикосновений, она вдруг отстранилась и проникновенно на меня посмотрела. Неведанное чувство единения охватило меня.

Казалось, не только я мог прикоснуться к душе Ати, но и она к моей. Только для этого сверхспособности ей не требовались…

Я пришла в себя, тут же в панике схватившись за шею.

– Ати? – позвал Лион, в объятиях которого я сидела.

– Что? Что это было? – Отличить реальность ото сна казалось невозможным. – Как ты? – спросила я, спешно осматривая его. – Ты в порядке?

Я привстала на колени, заглядывая ему за спину, и, не увидев прежних ран, с облегчением выдохнула.

– Спасибо, – виновато произнес он и, приподняв меня, уткнулся мне в живот.

– Твоя аура! – Я огляделась и прикрыла рот рукой, увидев замерших на месте Райана, Лира и женщину в его руках. – Что с ними?