Смесь боли, обиды и ярости заставляла меня выбирать между потребностью забыться и жаждой ответов.

Лир с самого начала видел во мне лишь инструмент по достижению собственных целей, чего никогда и не скрывал.

Я не могла злиться на него сейчас.

Не могла потерять еще и его.

Закрыв глаза на предательство, мне было легче принять его оправдание и идти дальше. Мы оба знали, кем на самом деле приходились друг другу.

– Что же теперь делать… – Я тяжело вздохнула, прикрыв лицо руками.

– Не думаю, что с этим можно что-то сделать, – задумчиво ответил Лир. – Такой масштабный эксперимент над землянами не мог быть утвержден лишь советниками Кристаллхельма. Сколько советников Верума поддерживают проект ЗЕМЛЯ? – вслух произнес он, прежде чем голос Системы ответил:

– Пять тысяч девятьсот тринадцать советников поддерживают Земной Эксперимент Мироздания и Локальных Явлений. Шестьдесят девять процентов от общего числа советников Верума.

– Пять тысяч девятьсот тринадцать… – шепотом повторила я, словно пытаясь осмыслить величину числа, которое звучало приговором.

Моя семья, как и люди, в глазах которых ежедневно я видела боль от повседневных тягот, скорбь по умершим, безумие от голода и холода… Мы все были пленниками собственной судьбы. Чувство бессилия становилось все более угнетающим.

– Несправедливо! Вот бы нам поменяться местами, – просипела я. – Всех советников спустить на Землю и поглядеть…

– А это хорошая идея! – Лир аж подпрыгнул, чем удивил меня. – Конечно, про советников речи не идет, но вот устроить холостяку свидание на Земле правилами проекта не запрещено! – рассмеявшись, добавил он.

– Ты шутишь, Лир? – Казалось, я была близка к обмороку. – Что ты имеешь в виду?

– На днях состоится интервью с победительницами второго испытания, где каждая из них должна будет представить подготовленную идею свидания для выбранного холостяка, – заговорщически тараторил он. – Ты представь лица советников, если локацией для свидания ты назовешь Землю!

Я залилась адским смехом, всецело отдаваясь истерике, овладевшей моим разумом.

– О, Лир, ты сошел с ума! – воскликнула я, едва успокаиваясь после очередного взрыва смеха.

Лир ухмыльнулся, словно предвкушая развитие событий.

– А что? Вспомни, как Аурелион с опаской озирался по сторонам, попав в твое воображение на втором испытании. А что было бы на самом деле?

– На самом деле… – зачарованно повторила я.

Я не ожидала оказаться перед советом Кристаллхельма так скоро.

– Мы поддерживаем идею экскурсии на территорию ЗЕМЛЯ, – гордо подытожила одна из советниц Системы. – Шанс воочию убедиться в важности эксперимента – честь для каждого советника…

Последние два дня прошли как в тумане. Мне пришлось собирать себя по кусочкам, вдыхая новую жизнь в свое, казалось, мертвое тело. И, ко всему прочему, я смогла увериться, что каждое слово Исиэля о Земле было правдой.

Мучаясь от слабости и ломоты в теле из-за повышенной температуры, я старалась держаться уверенно перед кучкой омерзительных мне с недавних пор нелюдей. Каково было мое удивление, когда драгоценному холостяку действительно позволили покинуть благодатную гавань!

Не думала, что плану Лира суждено было сбыться.

– Отец, но там ведь опасно! – истошно вопил Райан, которого намеревались отправить с нами. – Почему я тоже должен рисковать собой? Ради чего?!

Ни о каком индивидуальном свидании речи не шло. Воспользовавшись возможностью, Исиэль одним выстрелом хотел убить двух зайцев: доказать старшему сыну важность социальных и климатических экспериментов, а младшему, судя по всему, внушить страх перед вероятной ссылкой в ад.

– Все в порядке? – прошептал Лир из-за моей спины.

– Да, – сухо ответила я.

Аурелион молча стоял перед советом, без лишних вопросов смирившись со своей участью. Думаю, когда советники при мне назвали Землю экспериментом, а я никак на это не отреагировала, он осознал, что произошло. Сын своего отца наконец понял, что я узнала правду и теперь намерена погрузить его в свой погибающий мир. Он ведь так сочувствовал болезни моего отца, нашей тяжелой жизни и чему-то там еще… Теперь у меня была возможность познакомить его с суровой реальностью так близко, чтобы он на все четыреста лет запомнил, каково это – играть в бога.

Мои эмоции мало кого волновали в поднебесном зале советников Системы. Я была лишь мелкой сошкой, единицей в массивах их статистики, достойной лишь оценки и разве что незначительной жалости. И это распаляло мою решительность.

– Прошу тебя, отец, – кряхтел Райан, рухнув на колени. – Не отправляй меня туда.

На это было тошно смотреть.

Неожиданно взгляд Аурелиона встретился с моим.

Сознание пронзила молния, ослепляя новой вспышкой боли.

Именно в этот безнадежный момент я почувствовала новую надежду. Оказалось, единственным, что удерживало мои глаза открытыми, была месть. Новая цель отныне стала моей путеводной звездой, а душа, пережив несколько перерождений, в конечном итоге выбрала новый путь.

– Все уже решено, – беспрекословно кинул один из советников, прежде чем отпустить нас.

– Ты! Это все ты виновата, – кричал через весь зал Райан. – Откажись от этого гребаного свидания! Ты! Ст… – подавился он.

Я обернулась на Лира.

– А ты не боишься? – уточнила я, медленно направившись к выходу.

– Думаю, моя повседневность не сильно отличалась от твоей, а вот… – Он, усмехнувшись, многозначительно посмотрел на Райана. – Золотым мальчикам будет сложнее.

– В любом случае тебе не обязательно следовать за мной… но спасибо, что будешь рядом. – Я решила быть честной. – Я успела привыкнуть к твоей силе за моей спиной.

– Я ведь обещал, что всегда буду на твоей стороне.

Конечно, я злилась на него за то, что он утаил от меня правду, но Лир, в отличие от Аурелиона, никогда не скрывал своих истинных намерений. Я понимала, почему он решил умолчать об этом, но к чему стремился Аурелион? Что бы я ни выбирала в качестве ответа, все звучало ужасно. У меня не было для него оправданий.

– Ати… – услышала я голос, с которым все еще не была готова иметь дело.

Обернувшись, я сунула руки в карманы куртки, чтобы скрыть дрожь, и пошире расставила ноги, чтобы удержать равновесие.

Его лицо, взгляд…

Немой крик эхом отразился в моих мертвых глазах.

Я снова была на грани…

– Я хотел увидеться, но Лир не пускал меня к тебе, – сухо сказал он, в естественной для человеческого обличья манере.

Мне нечего было ему ответить. Эти два дня его желанию увидеть меня мешала убедительная фигура Лира. По моей же просьбе.

И сейчас я лишь молча смотрела на мужчину, который успел стать моей мечтой…

Он сделал шаг ко мне, я же на шаг отошла.

С каждым мгновением мне было все трудней скрывать желание расплакаться и броситься к нему в объятия.

От этого я чувствовала себя только хуже.

– Давай поговорим наедине, – настойчиво предложил Аурелион. – Ты ведь чувствуешь? – тихо произнес он, не получив моего ответа. – Ту связь, что соединяет нас. Не отвергай меня…

На протяжении двух дней, помимо прочего, Лир убеждал меня держать эмоции при себе, чтобы не позволить Аурелиону узнать мои истинные чувства. Так было бы куда проще манипулировать им, не боясь вылететь с проекта.

Проект… Я так и не поняла, о каком сближении двух планет шла речь, если одна из них была испытательным полигоном для второй. Шерар рассказал, что среди представителей элит Верума есть целое движение, выступающее за прекращение экспериментов на Земле, поэтому он предположил, что наш проект – большее, на что согласились советники Системы. Так, по его мнению, они демонстрировали лояльность по отношению ко всем сторонникам либеральных идей.

Разорвав свое сердце надвое, я развернулась и направилась прочь.

Все это уже не имело значения.